Волшебные сказки - де Лабулэ Эдуар Рене Лефевр. Страница 6

То был сенешаль [1] двора и владений Керверов. Скрестив руки, он смотрел на молодую девушку таким взглядом, который пронизывал ее холодом до мозга костей.

— Как твое имя, вассалка? — спросил он громовым голосом.

— Финетта, сударь, — отвечала она, дрожа всем телом.

— Этот золотой дом и эта золотая мебель принадлежат тебе?

— Да, сударь, всё к вашим услугам.

— Именно этого я и хочу, — сурово заметил сенешаль. — Встань, вассалка, я хочу оказать тебе честь: я женюсь на тебе и беру под покровительство твою личность и имущество.

— Сударь, — сказала Финетта, — это слишком большая честь для такой бедной девушки, как я, я иностранка и не имею ни родных, ни друзей.

— Замолчи, вассалка! — сказал сенешаль. — Я твой властелин и начальник и не нуждаюсь в твоем мнении. Подпиши эту бумагу.

— Сударь, — отвечала Финетта, — я не умею писать.

— Неужели ты воображаешь, что я это умею лучше тебя? — возразил сенешаль голосом, от которого задрожал дом. — Уж не принимаешь ли ты меня за писаря? Простой крест — вот подпись рыцарей. — Он поставил большой крест на бумаге и протянул перо Финетте.

— Подпиши, — сказал он. — Если ты не поставишь крест, то сама вынесешь себе приговор, безбожница, и я приму на себя его исполнение.

Говоря это, он вынул из ножен тяжелую шпагу и бросил её на стол. Вместо ответа Финетта выскочила в окно и спряталась в хлеву. Сенешаль бросился за ней, но, когда он захотел туда войти, его задержало непредвиденное препятствие. Испуганная корова при виде молодой девушки попятилась назад и заняла проход. Финетта держала ее за рога, пользуясь ею, как щитом.

— Ты не уйдешь от меня, колдунья! — закричал сенешаль и, схватив с силой, достойной Геркулеса, корову за хвост, вытащил ее из хлева.

— Абракадабра! — закричала Финетта. — Пусть же коровий хвост тебя держит, злодей, и держи его сам до тех пор, пока вы вместе не совершите кругосветное путешествие!

И вот корова полетела, как молния, волоча за собой несчастного сенешаля. Ничто не могло остановить неразлучных путешественников, они бежали через горы и долы, переносились через болота, рвы и леса, скользили по поверхности моря, не погружаясь в воду, мерзли в Сибири, пеклись на солнце в Африке, взлетали на Гималаи, спускались с Монблана и, наконец, после тридцатишестичасового беспримерного путешествия наконец остановились, задыхаясь и выбившись из сил, на площади деревни Керверов.

Сенешаль, привязанный к коровьему хвосту, — зрелище, которое не каждый день случается видеть. Поэтому все крестьяне окружили его, чтобы посмотреть на это чудо. Но как ни был сенешаль растерзан по милости африканских кактусов и азиатских кустарников, он нисколько не утратил своего величия. Грозным жестом он рассеял толпу черни и, ковыляя, отправился домой, чтобы освежиться и отдохнуть, в чем он начинал чувствовать потребность.

VI

В то время как дворецкий, судья и сенешаль претерпевали эти маленькие невзгоды, рассказывать о которых они считали излишним, в замке Керверов готовились к важному событию — к свадьбе Ивона и белокурой дамы. Все было готово за два дня, со всей округи на двадцать миль вокруг собрались друзья и знакомые. И вот в одно прекрасное утро Ивон со своей невестой вместе с господином и госпожой де-Кервер заняли место в убранной зеленью карете и с большой пышностью отправились в знаменитый монастырь Сен-Маклу. Справа и слева жениха с невестой сопровождали сто рыцарей в железных латах на разукрашенных парадными лентами конях. В знак особого почета у каждого из них было поднято забрало и опущено копье. За каждым ехал, держа знамя, оруженосец. Во главе процессии гарцевал сенешаль с золотым жезлом в руке. За каретой шел с важностью судья в сопровождении вассалов и вассалок, между тем как дворецкий укрощал любопытную толпу крестьян, столь же невоздержанных в своей страсти к зрелищам, как и в болтовне.

Но, едва они отъехали на милю от замка, как при переправе через ручей у кареты сломался один из вальков. Пришлось остановиться. Исправив повреждение, хлестнули лошадей, которые так сильно дернули, что и другой валёк разлетелся на несколько частей. Шесть раз меняли этот злополучный кусок дерева, шесть раз он снова ломался, и все никак не могли выбраться из ямы, в которой увязла свадебная карета. Каждый подавал советы, крестьяне, занимавшиеся каретным ремеслом, не отставали от других, стараясь щегольнуть знанием дела. Это придало смелости дворецкому, он подошел к барону де-Керверу, снял шляпу и, почесывая затылок, сказал:

— Ваша светлость, в доме, который блестит сквозь листву, живет иностранка, которая щедра, как никто. Попросите ее одолжить вам свои щипцы, чтобы из них сделать валек, я думаю, они-то выдержат до завтра.

Барон кивнул головой, десять человек крестьян побежали к дому Финетты, которая очень охотно дала им золотые щипцы. Их вставили вместо валька, пристегнули постромки, лошади рванули и вынесли карету, как перышко.

Радость была общая, но она продолжалась недолго. Через сто шагов затрещало и выпало дно кареты и с ним едва не погибла вся благородная семья Керверов. Каретники и тележники тотчас же принялись за работу, напилили досок, прибили их крепко-накрепко гвоздями и в одно мгновение поправили беду. Вперед, Керверы! И что же? Все двигаются в путь, пол кареты остается на месте, госпожа де-Кервер неподвижно сидит рядом с невестой в то время, как Ивон с бароном несутся вскачь.

Новое затруднение, новое отчаяние. Но все усилия напрасны — три раза чинили карету, и три раза она снова ломалась. Можно было подумать, что она заколдована.

Каждый подавал советы, и это придало смелости судье. Он подошел к барону де-Кервер и, отвесив низкий поклон, сказал:

— Ваша светлость, в доме, который блестит там сквозь листву, живет иностранка, которая щедра, как никто. Попросите ее одолжить вам половинку двери, чтобы сделать из нее дно колесницы, я думаю, она-то выдержит до завтра.

Барон кивнул головой, и двадцать человек крестьян побежали к Финетте, которая очень охотно отдала половинку золотой двери. Ее вставили в колесницу, и она пришлась так хорошо, словно нарочно для этого была сделана. В путь! Монастырь уже виден, конец всем дорожным передрягам. Ничуть не бывало! Лошади останавливаются и не хотят везти дальше. Вместо четырех лошадей впрягли шесть, восемь, десять, двенадцать, двадцать четыре — напрасный труд, карета не трогалась с места. Чем больше хлестали лошадей, тем глубже погружались в землю колеса, точно лемеха у плуга.

Что делать? Идти пешком было неприлично. Сесть верхом на лошадей и подъехать к монастырю, подобно мещанам, было не принято у Керверов. Поэтому всеми силами старались поднять карету, толкали колеса, кричали, сердились. Но, несмотря на то, что говорили много, вперед не двигались. Между тем наступил вечер, и назначенный для венчания час прошел.

Каждый подавал советы, и это придало смелости сенешалю. Он подошел к барону де-Кервер, слез с коня и, сняв бархатную шляпу, сказал:

— Ваша светлость, в доме, который блестит там сквозь листву, живет иностранка, которая щедра, как никто. Попросите ее одолжить вам свою корову, чтобы довезти карету, я думаю, что это животное может везти хоть всю ночь.

Барон кивнул головой, и тридцать человек крестьян побежали к Финетте, которая очень охотно дала им свою корову с золотыми рогами.

Въехать в монастырь на корове, быть может, и не соответствовало мечтам белокурой дамы, но это было всё же лучше, чем сидеть на дороге, не венчаясь.

Итак, корову впрягли во главе четверки и ждали, что будет делать хваленое животное.

Не успел кучер ударить кнутом, как корова понеслась вскачь, как будто хотела совершить кругосветное путешествие. Лошади, карета, барон и невеста, кучер — все умчались за бешеным животным. Напрасно рыцари пришпоривали коней, чтобы поспеть за женихом и невестой, напрасно вассалы и крестьяне бежали со всех ног напрямик, желая пересечь ей дорогу, карета неслась, как на крыльях, даже птица не смогла бы ее догнать.

вернуться

1

Сенешаль — управляющий королевского двора или двора крупного сеньора.