Встреча в Зазеркалье - Антонова Анна Евгеньевна. Страница 10

Дрожащими руками вытянув из сумки телефон, я взглянула на экран и в первый момент облегченно выдохнула: это всего лишь Серега. В следующее мгновение мне стало очень неудобно, возникло большое желание не отвечать, но было бы странно не сделать этого после того, как я достала телефон и несколько секунд вдумчиво созерцала экран. Поэтому пришлось нажать на прием.

– Привет! – раздался его веселый голос, и я впервые пожалела, что у моего телефона такой сильный динамик. Зачем кричать, все ведь прекрасно слышно! – Как ты там отдыхаешь? Не очень скучно? А то приезжай, Новый год отметим!

– Не, не скучно, – вдруг охрипшим голосом отозвалась я. – Мы здесь тоже Новый год отмечать собираемся...

– Да? Ну ладно, – не огорчился Серега. – Давай тогда. С наступающим тебя!

– Тебя тоже! – поздравила я, нажала на отбой и лишь после этого посмотрела на Витьку, сосредоточенно пилившего ножом блинчики.

– Одноклассник, – зачем-то пояснила я.

Он сделал неопределенное движение ножом, и я тоже взялась за приборы. Он прав: надо жалеть всех или не жалеть никого. А не только крысок.

Когда мы вышли на улицу, я все порывалась отдать деньги. Витька вяло отбивался, а когда ему наконец надоело, спросил:

– Ты феминистка?

– Да, – немедленно ухватилась за подсказку я. – Как сказала одна телеведущая: «Я в состоянии без посторонней помощи надеть пальто и выйти из автобуса».

– Ну и дура, – резко отозвался он. – Конечно, она может. Но помимо практической пользы существует еще и эстетика...

– То есть пальто помогают надеть и руку подают для эстетики? – уточнила я его замысловатую формулировку.

– Конечно.

Я благоразумно решила не развивать тему, потому что терпеть не могла, когда мне подавали пальто – обычно я страшно смущалась и никогда не могла с первого раза попасть в рукав. А уж если туда были засунуты шарф или шапка, вообще караул! Хорошо, с подобными проявлениями «эстетики» я сталкивалась не так часто – разве что в гостях чей-нибудь папа решал поиграть с нами во взрослых или Серега вдруг спохватывался и начинал вести себя «по-джентльменски».

Когда мы снова появились на станции, первая после перерыва электричка уже успела уехать, но почти сразу пришла следующая, в которую мы благополучно и погрузились.

– А «Крокодил», – задумчиво проговорила я, устроившись на сиденье, – это вообще о чем? Все остальные сказки я более-менее помню: ну там «Федорино горе», «Бармалея», «Телефон»... А крокодил что делал?

– По улицам ходил, – ответил Витька. – Папиросы курил, по-турецки говорил.

– Странно, – удивилась я. – А я думала: с Тотошей и Кокошей по аллее проходил...

– Нам же рассказывали, – сонно отозвался он, – что у Чуковского герои из сказки в сказку переходят: тот же крокодил Бармалея глотает и в «Мойдодыре» встречается – как раз там он и гулял с Тотошей и Кокошей. Чем ты слушала?

Я не стала отвечать на этот риторический вопрос. После прогулки по морозу, горячего кофе, сытной еды – блинчики на меня не произвели сильного впечатления, а вот «Наполеон» оказался потрясающе вкусным – и обратной пробежки до станции меня совсем разморило. А ведь я притом второй день не высыпаюсь из-за зарядки...

Сквозь дрему услышав название нашей станции, я очень удивилась, обнаружив себя прислонившейся к Витькиному рукаву и почти лежащей на его плече. Я села, как ни в чем не бывало выпрямилась, боясь поворачиваться в его сторону, и, едва поезд начал замедлять ход, встала и первой пошла к выходу из вагона.

Глава 7

Белый танец

Когда я вошла в комнату, меня поприветствовала Лиана:

– Где болталась?

– Гуляла, – пожала плечами я. И тут же испугалась: – А что, кто-то искал?

– Да нет.

– Ну и славно.

Я зашвырнула сумку в шкаф, стащила надоевшую зимнюю одежду и завалилась на кровать: после ранней побудки и всех сегодняшних приключений спать хотелось невыносимо. И я не стала отказывать себе в тихом часе из-за глупых предрассудков.

Проснулась я только перед ужином. Сходила в ванную поплескать в лицо холодной водичкой, переоделась к столу, как принято в лучших домах, и отправилась на прием пищи.

Я ожидала, что совместное отсутствие на обеде вызовет нездоровую реакцию соседей по столу, но Славик и Миша отреагировали на наше появление – мы с Витькой опять подошли к столу одновременно! – на удивление флегматично. А если точнее, вообще никак не отреагировали. С большим смущением я ожидала встречи и с ним самим, но он тоже вел себя совершенно нейтрально и даже завел с соседями светскую беседу о какой-то онлайновой игре, в которую, как оказалось, все они активно играют.

Я заскучала и, размешивая чай, слишком громко загремела ложкой. Парни синхронно замолчали и повернулись в мою сторону.

– Что? – смутилась я.

– А ты кем играешь? – поинтересовался Мишка.

– Никем, – пожала плечами я. – Я вообще онлайновые игры не люблю.

Простодушный Славик поддался на мою провокацию:

– А почему?

– Времени жалко.

– И на что же ты тратишь свое драгоценное время? – ехидно осведомился Мишка.

Витька в разговор не вступал, лишь еле заметно улыбался, и это меня здорово нервировало – как будто все, что я говорила, было полной чушью. Но придется отвечать, раз уж заварила эту кашу.

– На развитие и самосовершенствование, – твердо сказала я. – Я хочу приносить пользу обществу, а не убивать время.

– И какую же пользу ты собираешься приносить обществу? – поинтересовался Славик.

– Кем хочешь стать? – поддержал его Мишка.

Я чувствовала, что теряю контроль над разговором, но показывать это было нельзя.

– Я еще точно не решила, – с достоинством ответила я.

– Учителем? – тем временем продолжал Мишка. – Или, может быть, врачом?

Так далеко моя любовь к обществу не простиралась, и я просто заметила:

– Это частности. Пользу обществу можно приносить разными способами.

– А я приношу пользу обществу тем, что не приношу ему вреда, когда играюсь, – вдруг выдал Витька, и парни дружно заржали.

Я аккуратно положила на стол салфетку, встала, вежливо сказала:

– Приятного аппетита, – и, стараясь держать спину прямо, с достоинством удалилась.

Я долго раздумывала, идти ли после такой диверсии на дискотеку. Лианы в комнате не было, видимо, она отправилась на увеселения сразу после ужина, но почему-то я не обрадовалась тишине, о которой совсем недавно мечтала. Наоборот, стало невыносимо тоскливо от одной только мысли об одиноком вечере...

Я ведь сама затеяла дурацкий разговор, так что винить, кроме себя, некого. «На обиженных воду возят», – вспомнила я народную мудрость и, окончательно успокоившись, полезла в шкаф. Наряжаться не хотелось, краситься тоже, поэтому я, решив, что вполне достойно выгляжу и без дополнительных ухищрений, захлопнула дверцу и вышла из комнаты.

С Витькой я столкнулась у входа в актовый зал. Да что такое, прямо телепатия какая-то! Дискотека уже началась, даже кое-какой народ наблюдался, но мы, не сговариваясь, направились к Светлане.

– Привет! – по-свойски поздоровалась она. – Как отдыхается?

– Хорошо, – ответила я и чуть не похвасталась, что мы ездили в музей Корнея Чуковского, но прикусила язык. Вдруг длительные отлучки из лагеря все же не приветствуются?

– А у меня настоящая катастрофа, – тем временем сообщила Света. – Никак не могу Деда Мороза и Снегурочку найти. Новогодний вечер срывается... – Она оценивающе взглянула на нас, и ее глаза загорелись: – А может, вы?

– Что? – в первый момент не поняла я. А когда сообразила, пришла в ужас: – Нет! Еще чего!

– Да ладно вам, ребят, – горячо заговорила она. – Это ведь не на весь вечер – выступите в начале, и все. Там и слова-то простые, ничего особенно учить не придется...

– «А теперь давайте позовем Дедушку Мороза»? – скептически передразнила я.