Встреча в Зазеркалье - Антонова Анна Евгеньевна. Страница 20

Все-таки Серега – умный парень. То, что я тут полчаса рассусоливала, сформулировал в одном предложении.

Повисла невыносимая пауза. Вокруг шумел кинотеатр, бегали дети, звенела посуда в кафе, со всех сторон доносились радостные оживленные голоса, а мы словно отгородились от этого праздника жизни невидимой стеной.

– И что теперь-то? – растерянно проговорила я.

– Она еще спрашивает, – горько усмехнулся Серега.

– Ты, наверное, больше со мной общаться не захочешь, – неуверенно предположила я.

– А ты захочешь?

На такой каверзный вопрос я не сразу нашлась, что ответить.

– Конечно, – наконец проговорила я. – Как с другом... – И у меня аж скулы свело от того, как банально это прозвучало. Совсем как в мелодраме, на которую мы не пошли.

– Ну и я как с другом, – невозмутимо кивнул Серега. – Будут проблемы, звони. Посоветую что-нибудь, – он хмыкнул, – как мужчина.

– Только если проблемы будут? – сорвалось с языка.

– И просто так тоже звони, – небрежно ответил он.

Глава 14

Девушка с питоном

В какой-то дурацкий цирк я собиралась тщательнее, чем готовилась к дебюту в роли Снегурочки. Как же одеться, чтобы потрясти Витькино воображение? Странное дело – перед встречами с Серегой я такими вопросами не задавалась. Нет, меня, естественно, волновало, как я выгляжу. Но я чувствовала, что нравлюсь ему любой, а значит, не было необходимости стараться и из-под себя выпрыгивать.

Что же надеть? Явно не то, что носила в лагере. Значит, юбку. Я брала с собой нарядное платье для встречи Нового года и надела его ровно один раз, проходив всю смену в штанах, и теперь юбка будет очень кстати. Конечно, зимой это не самая удобная одежда, но красота, как известно, требует жертв. С сапогами и теплыми колготками будет в самый раз. Я нашла свитер, не ездивший в лагерь, и откопала новую шапочку, которую все не представлялось случая надеть – как будто я собираюсь по цирку в шапке ходить!

О цирке у меня и правда сохранились смутные воспоминания – как я ходила туда в третьем классе. Я училась во вторую смену, и последним уроком у нас был труд. Мы собирали какой-то конструктор, но меня радовало даже это скучное занятие, потому что потом я шла в цирк! Непонятно, почему мы решили отправиться туда не в выходной, а в будний день вечером, но так получилось еще веселее – из-за яркого контраста с унылой школьной действительностью.

Само представление в моей памяти не отложилось, только это радостное ожидание. Конечно, я знала, что в цирке выступают гимнасты, акробаты, фокусники... Кто там еще – а, клоуны, куда ж без клоунов. Но эти знания были почерпнуты главным образом из популярных телешоу, где звезды осваивали всякие цирковые профессии.

Впрочем, о чем я? Я что, иду в цирк представление смотреть?.. Ход моих мыслей о цели визита в это культурное учреждение оказался настолько сложным и запутанным, что я предпочла оставить скользкую тему. Будь что будет. Сориентируемся по обстоятельствам.

Я так боялась опоздать, что приехала к цирку намного раньше назначенного времени. С ума сойти, какая стала пунктуальная! С Серегой я никогда особенно не церемонилась, могла и на пятнадцать минут опоздать, и на двадцать... Вспоминать о Сереге почему-то было неприятно, и я задвинула мысль о нем поглубже. Подумаю об этом завтра, как говаривала Скарлетт.

Однако ждать до завтра мысль почему-то не захотела. Серегино благородство выбило меня из колеи. Вчера он проводил меня до дома, и по дороге мы весьма мило поговорили на отвлеченные темы. На прощание он подтвердил готовность общаться со мной дружески, еще раз предложил не стесняться и звонить, в свою очередь пообещав позванивать сам. Я не поняла – он и правда так же не влюблен в меня, как я в него, или просто держит лицо, – но предпочла эту тему не раскапывать.

Подойдя к цирку, я с удивлением обнаружила, что стены у него стеклянные. Как я могла о такой выдающейся детали забыть? Впрочем, я не помнила даже, была ли в Цирке на Цветном бульваре или в этом, на проспекте Вернадского... Значит, я Витьку сразу увижу. А он меня? Вообще-то, если из ярко освещенного помещения смотреть на темную улицу, что-то разглядеть сложно... Ой, а вот и он!

Я подошла поближе и остановилась, дожидаясь, пока Витька заметит меня, но он болтал с какими-то девчонками, сидящими ко мне спиной, и в окно – или как правильно выразиться, в стену? – не смотрел. Я занервничала и уже полезла в сумку за телефоном, когда он наконец поднял глаза, улыбнулся, махнул рукой – подожди, мол – и куда-то убежал. Девчонки, заметив его взгляд, обернулись и с любопытством уставились на меня. Мне стало совсем не по себе, я поспешила уйти из их поля зрения, но цирк, понятное дело, круглый, а здесь еще и прозрачный, так что получилось это у меня не сразу. Дойдя до одного из входов – помимо центрального, их имелось еще как минимум два, – я остановилась за углом и оттуда снова оглядела фойе. Девчонки, потеряв ко мне интерес, вернулись к разговору, а Витька с другим парнем куда-то тащили ярко раскрашенный щит.

Мороз стоял небольшой, но я уже давно болталась на улице без активных физических действий и потихоньку начала замерзать. «Уйду», – подумала я, не двинувшись с места. И уже в следующую минуту с мстительным чувством наблюдала, как Витька носится по фойе, высматривая меня за стеклом. Насладившись этим зрелищем, я вышла из-за угла, и он махнул мне, показывая на следующий вход. Скоро полный оборот вокруг этого цирка сделаю!

Внутрь еще не пускали, и у входа скопилась внушительная толпа. Я помедлила секунду – а если они решат за мной ломиться? – и начала пробираться к двери. Наверное, действовала я весьма решительно, потому что толпа почтительно расступалась, пропуская меня. Когда я оказалась возле стеклянной двери, Витька приоткрыл ее, и я проскользнула в образовавшуюся щелку.

– Привет! – сказал он.

– Привет, – ответила я, оглядываясь.

– Что-то потеряла?

– Да боялась, что народ за мной ломанется, – смущенно улыбнулась я и наконец подняла глаза.

Сердце радостно подпрыгнуло, а рот сам собой разъехался до ушей – Витька! Я и не думала, что так по нему соскучилась... Он тоже смотрел на меня во все глаза, словно мы не виделись сто лет и он успел забыть, как я выгляжу.

– Ну пойдем, – позвал он.

– Пойдем, – кивнула я.

Неловкая пауза и без того неоправданно затянулась.

– Вот это и есть большой московский цирк, – с гордостью, словно сам его построил, объявил Витька, когда мы шли по пустому фойе. – Здесь я и работаю.

– Трудишься в поте лица? – хмыкнула я.

– Ну я же рассказывал – родители работают, а я им помогаю, – не смутился он.

– Что же ты делаешь?

– Ты вообще слушала, когда я рассказывал? – возмутился он.

– Да ты много рассказывал, всего не упомнишь, – отмахнулась я.

Я и сама не понимала, откуда у меня взялся капризно-небрежный тон и манеры избалованной кокетки. Какая-то высшая сила заставляла меня вести себя именно так, и она же подсказывала, что это сейчас самое правильное. И главное: никаких претензий и обид – обещал позвонить через неделю, а позвонил через две. Да боже мой, какая ерунда, я даже не заметила!

А Сереге не преминула бы высказать, всплыла предательская мыслишка. Попробовал бы не позвонить, когда обещал, – получил бы по полной программе!

Что же я все время Серегу вспоминаю? И, если он такой замечательный, зачем я сюда, в цирк, пришла?

Я огляделась в недоумении, словно только сейчас обнаружила, куда попала, и забыла, что мне здесь надо. Витька смотрел на меня с удивлением, я совсем смешалась и выпалила первое, что пришло на ум:

– Где же твои питомцы?

– Сейчас, – кивнул он и куда-то убежал.

А я глубоко вздохнула, унимая бешено колотящееся сердце, стянула с головы новую шапку, размотала шарф и еще раз огляделась – теперь уже с чувством, с толком, с расстановкой. Фойе было украшено по-новогоднему – везде стояли елки, висели гирлянды, дождь и мишура. Ну правильно, у нас сейчас Новый год начинается в октябре и заканчивается к концу января. Раньше украшения убирали после старого Нового года, а теперь дотягивают до Крещения, которое, кстати, уже прошло. Да что я говорю – у меня и самой дома до сих пор елка стоит: я ведь провела праздники в лагере и не успела на нее насмотреться!