Арса (СИ) - Мутовчийская Ирина Зиновьевна "И-ра". Страница 5

-Много веков назад Арсаны заточили меня сюда! Да, я зло! Но и я не заслуживаю такой участи! Я устал жить вечно! Сколько веков прошло, а я все живу! Хочешь знать, что произошло бы после того, как ты открыла клетку? Моя сущность вошла бы в тебя! А мое бедное, измученное бессмертием тело, перестало бы жить! Нашло бы отдых на этом земляном полу!

И что же? Миг, и вот это маленькое, глупое животное, жизнь которого по моим меркам длиться меньше мгновения, все мне испортило! Хорошо, пусть и на этот раз воля Арсанов восторжествовала, но и ты, княжна-выродок, особенно не радуйся! - существо глухо, то ли завыло, то ли засмеялось, - Посмотри на свою руку, да не на эту, а ту, которую коснулся пальчик твоего лжебрата. Ну-ка пошевели рукой! Ну, что ты чувствуешь? Конечно, сейчас ты еще ничего не осознаешь! Ну, ничего! Это только начало! Очень скоро ты на своей шкуре почувствуешь, что сделало с твоей жизнью только одно мое прикосновение! О, скоро, очень скоро, ты все поймешь! Вон смотри, один уже улепетывает, спаситель твой! А теперь уходи! Мне надо оплакать свое поражение!

И существо завыло. Девочку пробрал мороз и у нее начала тут же кружится голова, как только она услышала истинный голос существа. От его воя захватывало дух. Такой тоской и страшной болью звенел он, что девочка подумала, что ее сердце сейчас же остановится, если она не убежит. Однако ноги, оказывается, уже бежали, выполняя свое нехитрое действие, даже, независимо от воли девочки. Еще несколько минут и Владина была уже около лаза, который вел наверх из подземного хода. На этот раз она с легкостью нашла правильный выход,

потому что наверху был уже день. Владина простояла около проклятой клетки где-то около шести часов. Ее счастье, что на улице было лето и светало рано. Если бы так светло было несколько часов назад, она бы внимание не обратила на необычный свет, который вел из второго подземного рукава. Выкарабкавшись из лаза, который был узок даже ей, Влада упала в траву, прямо возле выхода. Выход находился почти в центре небольшого поля, которое, судя по всему, было выработано и давно заброшено. Довольно далеко стояла небольшая деревушка, на дворов пять, не больше.

А за ней был лес. Правда, даже отсюда было видно, что деревья в этом лесу были более мощные и величавые, чем поросль в том веселом лесу, где девочка познакомилась с Лешим. Было раннее утро, и природа вокруг Влады только просыпалась. Лежа в траве, Владушка машинально сорвала, еще мокрый от росы, яркий полевой цветочек. Она поднесла его к носу, что бы вдоволь насладится его чудесным запахом, но ее нос вдохнул только запах разложения и тлена. Запах был незнакомый, но довольно мерзкий. Вскочив, Влада с удивлением уставилась на то, что лежало у нее в руке и тут же с отвращением отбросила. Цветок, который только что был ярким и полным жизни, вдруг превратился в какую-то гниль и слизь. Заставив себя успокоится, Владина огляделась. Вокруг было много цветов, похожих на тот, который только что побывал у нее в руках. Вдохнув поглубже, девочка стала рвать цветы один за другим, но с ними происходило то же, что случилось с первым цветком. Цветы гибли. Отряхнув руки от гнили, Влада в отчаянье огляделась, подумав:

«Что за жуткие вещи происходят на этом поле?»

Она в первый раз посмотрела более внимательно на свою руку, которой касался пальчик лжебрата и вспомнила, что говорило ей мерзкое существо. В последние несколько минут у нее просто не было времени задуматься над его словами. Что же оно там говорило о ней и ее руке? Что-то о людях и животных, которые теперь не очень-то будут жаловать ее, княжескую дочь. Девочка поднесла руку ближе к лицу: рука, как рука, вроде все нормально! Посмотрев вокруг, она снова скосила глаза к руке. Вот тут-то все и стало видно. Руку окружало темное облако.

Это было черное, прозрачное марево, наподобие того, что окружало существо из подземелья. Таким оно было, когда девочка первый раз увидела его. Облако состояло из микроскопических звездочек. Звездочки не закрывали руку, рука была отлично видна сквозь крошечные звездные лучи, источавшие черно-туманный свет. Больше никаких изменений Владина не заметила. От бессилия и обиды у нее на глазах выступили слезы. Но почему все эти несчастья происходят с ней, Владушкой? Что она сделала такого, что все ополчились против нее? Ответа не было.

Пусто было на заброшенном поле, никто не спешил успокаивать девочку, и поэтому, поплакав немного, она и сама не заметила, как успокоилась. Влада была еще ребенком, а дети не могут долго печалиться. Слезы детей как летний дождик, который тут же испаряется, стоит только ему на смену придти солнышку. Такой вот характер был и у нашей героини. Как только она обнаружила, что ее правая рука ведет себя вполне обычно и не пытается из живого сделать мертвое, она тут же перестала думать о плохом. Волновало ее лишь одно, долетела ли весть о побеге до поселения Древлян, перед которым она сейчас находилась. И если никто ничего не знает, то, дадут ли ей там поесть, и приютят ли на ночь?

Дождавшись сумерек, Влада пошла через поле к поселению. Поле при ближайшем рассмотрении оказалось не таким уж и маленьким. К первому дому девочка подошла, когда уже совсем стемнело. Страшно было Владушке, она вздрагивала от каждого шороха, казалось ей, что ее уже подстерегают дружинники отца. Сделав несколько шагов к дому, она тут же попятилась. Пока она думает, войти ли ей в дом или обойти поселок стороной, давайте разглядим поселение древлян поближе. Проход, по которому девочка крадучись вошла в поселок, на ночь закрывался.

Со всех сторон он был обнесен земляным валом, на котором стоял частокол для защиты от врагов и диких зверей. Первое впечатление не обмануло княжну, в поселке было ровно пять домов. Располагался он на берегу реки.

 Решив, что без помощи людей ей все-таки не обойтись, княжна зашла в первый же дом, который стоял у нее на пути. Зайдем же и мы за ней. Это была небольшая полуземлянка с полом на метр полтора ниже уровня земли, с деревянным стенами, крышей обмазанной глиной, которая почти касалась скатами земли. Внутри была глиняная печь, топящаяся зимой по-черному, без дымохода.

Больше девочка ничего не успела разглядеть, потому что из-за печки вышла старушка. Старушка, как старушка, маленькая сухонькая, но как только старая женщина подняла на девочку глаза, стало ясно, что все не так просто. Не была бабушка просто обыкновенной старушкой. Вглядевшись в лицо бабушки, Владина с удивлением увидела, что у старушки не одно лицо, как у всех обычных людей, а три. Одно лицо было реальным, а два других-призрачные.

Лица мерцали, растворялись, и вновь появлялись, накладываясь друг на друга. Три лица были у бабушки-старушки, молодой женщины и девочки. Это были лица ее памяти, такой бабушка запомнила себя. Тряхнув головой, Влада попыталась изгнать странные видения. Это помогло. Моргнув несколько раз, она увидела лишь лицо доброй старушки, глядящей на нее с удивлением и состраданием. Убедившись, что девочка сбита с толку и не может ничего сказать, старушка спросила:

-Что с тобой дитя? Почему ты так на меня смотришь? Аль встречались мы где? Да я что-то не припомню. Кажись всех я в нашем поселении знаю, да и в соседнем, что за поворотом реки, тоже. А тебе не помню! А может ты пришлая?

-Пришлая, - вздохнув, подтвердила Влада

-Ох, плохо быть старой! Раньше я давно бы об этом уже догадалась и не донимала бы тебя вопросами! Ты же бедняжка еле стоишь! И изголодалась, верно? Вон, сквозь прореху в сарафане, ребра проглядывают! Э, да ты сейчас упадешь, побледнела то как! Ну-ка, садись сюда на лавку, к окну! А я пока на стол соберу! Так откуда ты дитя, и как тебя зовут? Я то, Анкифа!

Такая доброта и забота сквозили в голосе Анкифы, что девочке вдруг захотелось рассказать старушке все, что с ней произошло за последние несколько дней. Рассказать о жестоком отце, о погоне, об игруне лешем и о зле затаившимся под землей. Девочка набрала побольше воздуха, открыла было, рот и.…И не смогла сказать ни слова. Голосовые связки не желали ей повиноваться.