Я не нарочно - Воробей Вера и Марина. Страница 5

Должна же она закончить школу, в конце концов, сдать выпускные экзамены, а потом молча уйти и больше никогда не встречаться ни с кем из своих бывших одноклассников.

Так настраивала себя Тополян каждое утро. Но одно дело решить и совсем другое – выполнить задуманное. Стоило ей очутиться на улице, как ноги сами уносили ее в противоположном направлении от «храма знаний».

Каждый раз Светлана поворачивала в сторону оживленного проспекта, который будто манил ее пестрыми вывесками магазинов, кафе, пиццерий, игровых клубов, кинотеатров. Она принималась бесцельно бродить по городу, старательно обходя стороной и салоны дорогой одежды, и скромные магазинчики «Секонд-хэнд». Девушка всерьез опасалась нового приступа безумия: вдруг она, на минуту помутившись рассудком, запихнет в сумку очередной «шедевр высокой моды».

Один раз, в среду, Тополян захотелось хоть чуть-чуть отвлечься от своих тоскливых мыслей, забыться и расслабиться. Поэтому, увидев на другой стороне улицы огромный современный киномакс «Звездный», зазывно мигающий разноцветными гирляндами огней даже днем, Светлана перебежала дорогу, не обращая внимания на сигналы водителей, и купила в кассе билет. Название фильма ее не интересовало, она лишь мельком взглянула на афишу – то ли «Поцелуй навылет», то ли «Поцелуй вампира», то ли еще что-то в том же духе – она даже и не запомнила.

Два часа Света бездумно пялилась в экран, не давая себе труда проследить за сюжетом фильма. Там было все – драки с потоками крови, виртуозные погони на автомобилях, стрельба из всевозможного оружия с огромным количеством трупов и поцелуи на фоне закатного неба. Но мысли Тополян по-прежнему блуждали по кругу, судорожно ища если не выход, то хотя бы малюсенькую лазейку… Но усилия оказались тщетными: ничего стоящего в голову не приходило. После фильма, сюжет которого не оставил в ее сознании никакого следа, Светлана вышла еще более подавленной.

Нагулявшись до умопомрачения по улицам и перекусив в «Макдоналдсе» или в молодежном кафе «Два клона», Света возвращалась домой, как и положено, к двум часам дня. Хотя ни отца, ни матери в это время, естественно, дома не было и ничто не мешало ей фланировать по улицам хоть до темноты, но конспирация есть конспирация. А вдруг мама вздумает позвонить домой? К чему ей лишние волнения?

Светлане было ужасно стыдно перед мамой. Она чувствовала себя гнусной обманщицей, нагло пользующейся своей безнаказанностью. К слову сказать, чувство вины было для нее внове и потому вдвойне неприятно. Ну не привыкла она ощущать себя виноватой! Всю свою сознательную жизнь Света прожила с уверенностью в собственной правоте!

На четвертый день бессмысленного хождения по улицам Светлана начала всерьез тяготиться своим абсолютно дурацким положением. К тому же вынужденное одиночество, изолированность от знакомых людей, отсутствие собеседника, перед которым можно было поумничать и распушить хвост, девушка переносила хуже всего.

Еще бы, ведь Тополян привыкла быть всегда в гуще событий, а уж вынюхивать подробности из личной жизни одноклассниц… Тут у нее был просто недюжинный талант!

Светлана лениво покачивалась на детских качелях, одиноко стоявших в глубине большого пустынного двора. Вокруг теснились друг к другу обшарпанные кирпичные пятиэтажки, наводящие безотчетную тоску. Девушка забрела сюда случайно, двор был незнакомым, и это вполне ее устраивало. Меньше вероятности нарваться на кого-нибудь нежелательного.

Настроение не было ни плохим, ни хорошим – его просто не было. Тополян страшно устала от бессмысленных блужданий по городу, от вынужденного вранья родителям – ведь она каждый вечер преувеличенно бодро рассказывала им о прошедшем дне, от бессильной злости на себя, на бездушных и жестоких одноклассников и на весь белый свет.

«Сегодня пятница, выходит, я почти неделю в бегах, а никто и ухом не повел: может, я при смерти лежу или под машину попала, – вяло размышляла Тополян, наблюдая за стайкой голубей, копошившихся в опавшей влажной листве. – А-а, ну и пусть. Все по фигу! Что будет, то и будет, чего я парюсь-то, мозги себе выворачиваю наизнанку? Ясный пень, что…»

– Девочка, тебе не нужна собака? – Звонкий детский голос прозвучал за спиной так внезапно, что Тополян вздрогнула.

Зацепившись каблуком ботинка за неровную землю, она резко остановила качели и обернулась. Совсем рядом стояла девчушка лет десяти в красной куртке с капюшоном. Куртка была явно куплена на вырост, рукава почти полностью скрывали маленькие ладошки, а огромный капюшон все время наползал девчушке на глаза. Одной рукой она то и дело сдвигала его повыше, а второй прижимала к себе рыжевато-бежевого щенка, завернутого в старое детское одеяло.

– У тебя есть дома кошка или собака? – с серьезным видом осведомилась девочка, подходя поближе к Тополян и заглядывая ей в лицо.

– Ну-у, нет… У меня нет животных. А что? – лениво поинтересовалась Светлана.

– Вот здорово! Так я и говорю – возьми собаку. Она знаешь какая умная, офигеть! И ласковая. Между прочим, она породистая, помесь таксы и этой… как ее… чихуахуа, вот! – Гордая тем, что ей удалось преодолеть труднопроизносимое слово, девчонка посмотрела на Тополян.

– А что же ты ее отдаешь, если она такая клевая, а? Да еще первому встречному? – задала резонный вопрос Светлана с изрядной долей сарказма.

Печально взглянув, девочка принялась объяснять Тополян ситуацию, время от времени поглаживая щенка по маленькой остренькой мордашке. Из ее торопливого рассказа выходило, что вчера вечером, когда мама послала ее в булочную, Нелли (так девочка представилась Светлане) отбила этого щенка у местной шпаны. Ну, не совсем сама, но, в общем, отбила у сопливой мелкоты от восьми до двенадцати лет с уже четко обозначенными криминальными наклонностями.

В укромном уголке за гаражами мальчишки привязали бедного щенка за все четыре лапы к веткам кустарника и стали разводить костер, очевидно решив поиграть в сожжение Жанны Д’ Арк. Роль орлеанской девы щенку оказалась не по вкусу, он жалобно скулил и изо всех своих щенячьих сил пытался вырваться из веревочных пут.

Нелли, обожавшая животных, естественно, не могла пройти мимо подобного зверства. Но отморозки, увидев такую несолидную защитницу, заржали как ненормальные и посоветовали «валить подальше, пока жива». Девочка не решилась вступать с ними в конфликт. Мальчишек было пятеро, и в руках они сжимали толстые сучья и булыжники.

Надо было срочно что-то предпринимать. И Нелли придумала. Добежав до своего дома, она влетела в соседний подъезд и стала колотить в дверь квартиры на первом этаже. Здесь проживал дядя Витя, большой и сильный, охранник близлежащей автостоянки, хозяин свирепой овчарки Магды и просто добрый приятель местной детворы.

«Только бы он оказался дома!» – как заклинание повторяла про себя Нелли, колотя изо всех сил дяди-Витину дверь маленькими кулачками. Было слышно, как в глубине квартиры злобно лает Магда, но дверь открывать никто не торопился.

Несколько минут неизвестности показались отчаявшейся девочке часами. Но вдруг – о, чудо! – сквозь лай послышались неспешные шаги, и заспанный дядя Витя, немилосердно зевая, распахнул дверь. Совершенно не удивившись – детвора часто обращалась к нему за разнообразной помощью – и лишь взглянув на чересчур взволнованное лицо Нелли, Виктор понял, что случилось нечто серьезное, и протянул руку за курткой. Уже на ходу девочка коротко изложила ему суть дела.

Потом они с дядей Витей и рвущейся с поводка Магдой бежали к гаражам уже почти в полной темноте. Малолетние изуверы были на месте. Мальчишки разожгли довольно приличный костер и, рассевшись на корточках вокруг огня, солидно, как им казалось, покуривали «бычки», которые насобирали у подъездов. Щенок к тому времени, видимо, выбился из сил и только тихонько взвизгивал, смирившись со своей страшной участью.

Дальше было все просто супер! Один злобный рык Магды заставил бы вскочить на ноги даже самых «крутых» пацанов, не говоря о сопливой мелюзге. А уж когда дядя Витя сделал вид, что собирается спустить овчарку с поводка… Через минуту на поле брани остался лишь весело потрескивающий костерок да чья-то оброненная в пылу бегства вязаная черная шапочка.