Прядильщики. Магические приключения девочки Лизы и ее брата Патрика - Оливер Лорен. Страница 31
Паутина душ напоминала Лизе нью?йоркские небоскребы, только была еще больше и намного страшней.
А самым жутким и одновременно прекрасным были души – сотни и сотни душ, бьющихся в липких нитях паутины. То, что это души, девочка поняла с первого взгляда, хотя они и выглядели не совсем так, как ей представлялось.
Начнем с того, что души имели цвет. Хотя каждая душа была завернута в кокон из серебряной нити, крепко привязанный к паутине, сквозь него все равно проступал, хотя и слабо, цвет души, и от этого вся паутина переливалась сотнями оттенков самых разных красок. Некоторые души светились ярко?оранжевым светом, другие были сумеречно?серыми или ярко?синими. Здесь были также души, цвет которых Лиза не могла ни назвать, ни описать словами, да она и не пыталась – просто стояла и завороженно смотрела на паутину, сверкавшую словно самая большая в мире рождественская елка.
Второй неожиданностью оказался для Лизы размер душ. Даже самая большая из них была размером с бейсбольный мяч. Были души размером с мячик для настольного тенниса или даже еще меньше.
Хотя здесь были тысячи душ – так много, что девочка даже удивилась, как это прядильщики умудрились столько натаскать их Сверху, – душу Патрика она узнала сразу. Ей даже долго думать для этого не пришлось, она просто сердцем почувствовала ее.
Как объяснить это? О, это великая тайна, ответ на нее, быть может, знают только фонарщики, но они, как известно, не умеют разговаривать, так что не ждите разгадки, ее не будет.
Размером душа Патрика была с большой мяч и почти целиком приятного бордового цвета – почти точно такого же, как старое шерстяное одеяло, которое Лиза клала себе в ноги, ложась спать, – хотя местами на бордовом фоне виднелись ярко?красные, как пожарная машина, пятна, а местами темно?фиолетовые. Душа Патрика висела на паутине слева от девочки, чуть выше уровня ее глаз. Приближаясь к этой душе, она почувствовала облегчение и радость. И впервые за все время, что она провела Внизу, Лиза позволила себе заплакать – несколько слезинок скатились у нее из глаз и капнули на землю.
– Привет, Патрик, – прошептала она, и ей показалось, что на мгновение душа засветилась чуть ярче. – Я пришла, чтобы забрать тебя домой.
И в этот миг земля дрогнула и колыхнулась под ее ногами.
Лиза пошатнулась, вскрикнула и непроизвольно сама схватилась рукой за паутину. Ладонь пронзила нестерпимая боль, и девочка поспешно отдернула руку. Нити паутины оказались очень жесткими, очень горячими и острыми, словно бритвенные лезвия. На ладони Лизы появился длинный тонкий порез, вдоль которого уже начали выступать красные бусинки крови.
Страх не отпускал девочку, потому что земля продолжала ходить ходуном, перекатываться, словно весь Подземный мир пытался отряхнуться, будто вылезшая из воды собака. С потолка огромной пещеры полетели камни. Падая, они разлетались на мелкие куски, а земля от их ударов, казалось, колышется еще сильнее. От постоянной тряски зубы Лизы стучали, бешено колотилось готовое выпрыгнуть из груди сердце…
А затем сквозь грохот камней и стук собственного сердца Лиза услышала новый звук – шелест крыльев.
«Привет», – негромко прозвучал в голове Лизы голос ночника, и на секунду она увидела перед собой его мудрые темные глаза.
– Вы нашли меня! – Девочка почувствовала такое облегчение, что ее колени едва не подкосились.
«Разумеется, я нашел тебя. Я же говорил, что буду присматривать за тобой».
«Но как?» – подумала в ответ Лиза.
«А я всегда с тобой».
Земля вновь колыхнулась, да так сильно, что девочка повалилась на спину.
– Что происходит? – вскрикнула она.
«Послушай меня, Лиза. У нас мало времени».
С потолка свалился еще один камень. Девочка с ужасом проследила за тем, как он прорвал, падая, часть паутины, сорвал десяток душ, уронил вниз и засыпал кучей осколков. Вниз полетели новые камни. Упав, они разлетались на мелкие кусочки, наполняя всю пещеру серой удушливой пылью.
«Я не понимаю. Это землетрясение?».
«Это королева, – прозвучал в голове Лизы мрачный голос ночника. – Она вне себя от ярости оттого, что ты успешно проскочила через все ее ловушки. Сейчас она срывает гнезда».
На секунду сердце девочки совсем остановилось, и в этот миг она почувствовала слабые импульсы, идущие от ночника прямо к ее сердцу.
«Что это означает?».
«Это означает то, что она собирается похоронить тебя здесь, рядом с Паутиной душ».
Ба?бах! Еще один булыжник рухнул на землю в каких?то двух метрах от Лизы. Начиная впадать в панику, она неуклюже поднялась на ноги, под которыми волнами продолжала прокатываться земля.
«Скорее, Лиза! Тебе нужно поторапливаться».
Девочка прыгнула вперед и потянулась за душой Патрика. Дрожащими руками принялась освобождать маленький светящийся мяч из опутавших его нитей.
Но достать из кокона душу было так же сложно, как вытащить сырое яйцо сквозь узкие ячейки железной клетки, не разбив его при этом. Сотканная прядильщиками паутина больно врезалась в пальцы Лизы, сопротивлялась, не желала выпускать из своих объятий добычу. Вокруг продолжали валиться вниз камни, они пробивали новые дыры в паутине и крушили своим весом сорванные с нее души.
«Торопись, Лиза!»
– Я не могу! – Страх заставлял Лизу кричать вслух, делал неуклюжими ее движения. Новый подземный толчок отбросил Лизу от паутины. Она приземлилась на руку и почувствовала острую боль в запястье. – Его душа приклеена! Они все приклеены!
«Нам нужно уходить! – еще несколько камней упали вниз, поднимая тучи красноватой пыли. – Ты должна оставить его!»
– Я не могу оставить его! – закричала девочка, перекрывая грохот падающих, разлетающихся на куски камней. Она поползла назад к паутине. Земля набрасывалась на нее словно взбесившийся бык, пытающийся боднуть ее в спину. Девочке с трудом удалось подняться на ноги, и она вновь вцепилась в паутину, пытаясь разорвать, развести в стороны ее нити, не думая о боли в руках, о выступившей крови. Но нити паутины были прочными как сталь. Лизе нечего было даже надеяться разорвать их.
А затем раздался новый мощный грохот – жуткий, гулкий, похожий на раскат грома.
«Лиза! Мы должны немедленно уходить!»
«Я. Не. Оставлю. Его!» – Она продолжала свои попытки вырвать душу Патрика из паутины, хотя и знала, что у нее нет ни малейшей надежды на успех.
«Лиза…» – Голос ночника сделался тревожным, а грохот еще больше усилился.
Впрочем, нет, это был не грохот и не гром. Ноги. Чьи?то ноги – много ног – приближались к ней, и девочка позволила себе бросить через плечо испуганный взгляд.
И вдруг, совершенно неожиданно, из темноты хлынули крысы. Тысячи, тысячи крыс текли плотной темной массой, а впереди – Мирабелла, без единого клочка одежды на теле, без капельки макияжа на лице… точнее, на морде.
– Мирабелла! – удивленно ахнула Лиза, отступая от паутины. Крысы пронеслись мимо нее, начали запрыгивать на паутину, взбираясь по ее ячейкам, словно матросы по вантам парусного корабля. Они перекусывали и разрывали нити своими острыми зубами и сильными когтями – вся пещера наполнилась треском и щелканьем, затем паутина начала расползаться, а души освобождаться из своих коконов.
Мирабелла на секунду задержалась перед Лизой, виновато посмотрела на нее.
– Я была ужасным другом, – прошептала Мирабелла. Сейчас, когда крыса была без нелепого наряда и дурацкого макияжа, ее голос не казался таким странным, как раньше. Именно такой голос, в общем?то, и должен быть у крысы. У говорящей крысы, разумеется. – Я очень сожалею, мисс Лиза. Скажите, вы сможете простить меня?
Но ждать ответа Мирабелла не стала, она вспрыгнула на паутину, направилась прямиком к душе Патрика и принялась яростно грызть и рвать паутину. Одна за другой серебряные нити начали лопаться.
Крак! Хрусть! Девочка невольно присела, когда прямо рядом с ней с потолка свалилось еще несколько камней. Один из них, размером с грейпфрут, больно задел Лизу по локтю – боль молнией пронзила все ее тело. Летавший рядом с ней ночник еще быстрее замахал крылышками – девочка чувствовала, как эти взмахи эхом отдаются в ее сердце, и оно начинает биться все сильнее, все быстрее… Лиза была уверена, что еще немного, и ее сердце разорвется, и она умрет прямо здесь, возле этой проклятой паутины.