Серебряные коньки (с илл.) - Додж Мери Мейп. Страница 38

Даже Ламберт и Бен, поджидавшие Питера на углу улицы, начали выражать нетерпение.

Но вот капитан пришел, и весь отряд наконец собрался на канале.

– Скорее, Питер, – ворчал Людвиг, – мы совсем замерзли!.. Так я и знал: ты последним наденешь коньки!

– Вот как? – отозвался старший брат, глядя на него снизу вверх с притворно глубоким интересом. – Догадливый мальчуган!

Людвиг рассмеялся, но сделал сердитое лицо и сказал:

– Я говорю серьезно. Надо же нам попасть домой до конца года!

– Ну, ребята, – крикнул Питер, застегнув последнюю пряжку и быстро выпрямляясь, – путь свободен! Давайте вообразим, что сейчас начинаются наши большие состязания. Готовы? Раз… два… три… пошли!

Можете не сомневаться: за первые полчаса пути почти никто не произнес ни слова. По льду мчались шестеро Меркуриев [52]. Выражаясь проще, ребята летели с быстротой молнии. Нет, и это неточное сравнение! Но в том-то и дело, что прямо не знаешь, как выразиться, когда полдюжины ребят проносится мимо тебя с такой головокружительной скоростью. Я только могу вас уверить, что они напрягали все свои силы и, нагнувшись, с горящими глазами, так летели по каналу между мирными конькобежцами, что даже блюститель порядка крикнул: «Стойте!» Но это только подбавило им прыти, и они понеслись вперед, каждый стараясь за двоих и приводя в изумление всех встречных.

Но законы трения сильнее даже блюстителей порядка на канале.

Немного погодя стал отставать Якоб… потом Людвиг… потом Ламберт… потом Карл…

Вскоре они остановились, чтобы хорошенько передохнуть, и стояли кучкой, глядя вслед Питеру и Бену, которые все еще мчались, словно спасаясь от смертельной опасности.

– Очевидно, – сказал Ламберт, снова пускаясь в путь вместе с тремя товарищами, – ни один из них не уступит, пока хватит силы.

– Как это глупо – переутомляться в самом начале пути! – проворчал Карл. – А ведь они всерьез бегут наперегонки… это ясно. Глядите! Питер отстает!

– Ну нет, – вскричал Людвиг, – его не обгонишь!

– Ха-ха! – усмехнулся Карл. – Говорю тебе, малец, Бенджамин впереди.

Надо сказать, что Людвиг не выносил, когда его называли «мальцом» – очевидно, потому, что он никем иным и не был. Он сейчас же возмутился:

– Хм! А ты кто такой, интересно знать?.. Ага, брат! Посмотри и скажи, кто впереди: Питер или нет?

– Кажется, да, – вмешался Ламберт, – но на таком расстоянии трудно сказать наверняка.

– А мне кажется, что нет! – возразил Карл.

Якоб встревожился – он терпеть не мог ссор – и сказал примирительным тоном:

– Не ссорьтесь… не ссорьтесь!

– «Не ссорьтесь»! – передразнил его Карл, оглядываясь на Якоба. – А кто же ссорится? Ты глуп, Поот!

– Ничего не поделаешь, – ответил Якоб кротко. – Смотрите, они уже у поворота.

– Теперь увидим! – крикнул Людвиг, очень волнуясь.

– Питер добежит первым, я знаю.

– Не удастся… Бен впереди! – стоял на своем Карл. – Ах, черт! На него сейчас буер налетит… Нет, мимо! Все равно оба они дураки… Ура! Вот они у поворота! Кто впереди?

– Питер! – радостно крикнул Людвиг.

– Слава капитану! – закричали Ламберт и Якоб.

А Карл снисходительно пробормотал:

– Да, все-таки Питер. А мне казалось, что впереди Бен.

Поворот на канале, видимо, служил бегунам финишем: пройдя его, они внезапно остановились.

Карл буркнул что-то вроде: «Хорошо, что у них хватило ума остановиться и отдохнуть», – и все четверо молча покатили догонять товарищей.

Между тем Карл втайне жалел, что не побежал вместе с Питером и Беном, – он был уверен, что легко обогнал бы их. На коньках он бегал очень быстро, но не изящно.

Бен смотрел на Питера со смешанным чувством досады, восхищения и удивления, и это заметили остальные, когда мальчики подкатили к ним.

Они слышали, как Бен сказал по-английски:

– Ты на льду как птица, Питер ван Хольп. Ты первый, кто обогнал меня в честном соревновании, можешь мне поверить!

Питер понимал по-английски лучше, чем говорил на этом языке, и потому ответил на похвалу Бена только шутливым поклоном, но не сказал ничего. Быть может, он еще не отдышался.

– Ах, Бенджамин, что ты с собой делаешь? Раскалился, как кирпич в печке… Это нехорошо, – жалобно проговорил Якоб.

– Пустяки! – отозвался Бен. – На таком морозе я скоро остыну. Я не устал.

– Однако тебя побили, дружище, – сказал Ламберт по-английски, – и жестоко побили! Интересно, что-то будет в день больших состязаний?

Бен вспыхнул и бросил на него гордый, вызывающий взгляд, как бы желая сказать: «Сейчас мы только забавлялись. Будь что будет, а я твердо решил победить!..»

Глава XXXI

Мальчики и девочки

Когда мальчики добрались до деревни Воорхоут, расположенной неподалеку от Большого канала, примерно на полпути между Гаагой и Хаарлемом, им пришлось держать совет. Ветер, вначале не сильный, все крепчал и наконец задул так, что бежать против него стало трудно. Казалось, все флюгеры в стране устроили заговор.

– Не стоит бороться с таким ураганом, – сказал Людвиг. – Он врезается тебе в глотку, как нож.

– Ну так не разевай рта! – проворчал «ласковый» Карл, грудь у которого была крепкая, как у бычка. – Я стою за то, чтобы двигаться дальше.

– В таком случае, – вмешался Питер, – надо спрашивать самого слабого в отряде, а не самого сильного.

Принципы у капитана были правильные, но его слова задели самолюбие Людвига, младшего в отряде. Пожав плечами, он возразил:

– А кто у нас слабый? Уж не я, конечно… Но ветер сильнее любого из нас. Надеюсь, вы снисходительно признаете это!

– Ха-ха-ха! – расхохотался ван Моунен, едва держась на ногах. – Это верно.

Тут флюгеры, судорожно дернувшись, что-то протелеграфировали друг другу… и внезапно налетел вихрь. Он чуть не сшиб крепкогрудого Карла, едва не задушил Якоба, а Людвига сбил с ног.

– Решено! – закричал Питер. – Снимайте коньки! Пойдем в Воорхоут.

В Воорхоуте они отыскали маленькую гостиницу с просторным двором. Двор был хорошо вымощен кирпичом, и, что еще лучше, в нем имелся полный набор кеглей, так что мальчики быстро превратили свое невольное заключение в веселую забаву.

Ветер был неприятен даже в этом защищенном месте, но теперь они твердо стояли на ногах и не обращали на него внимания.

Сначала – сытный обед, потом – игра. Обладая кеглями длиной в руку, шарами величиной с голову, силой в избытке и свободным пространством в шестьдесят ярдов длиной для катания этих шаров, не удивительно, что мальчики были довольны.

В эту ночь капитан Питер и его спутники спали крепко. Никакой грабитель не прокрался к ним, чтобы потревожить их сон, и, так как их разместили по разным комнатам, наутро им даже не удалось устроить бой постельными валиками.

Сколько они съели за завтраком! Хозяин прямо-таки испугался. Спросив у них, откуда они родом, он решил, что жители Брука морят голодом своих детей. Какой позор! Да еще таких приятных молодых людей!

К счастью, ветер наконец выбился из сил и сам улегся спать в огромной морской колыбели за дюнами. Похоже было, что пойдет снег, но, в общем, погода стояла прекрасная.

Для хорошо отдохнувших ребят бег до Лейдена был детской игрой. Здесь они немного задержались, так как Питеру надо было зайти в «Золотой орел». Из города он ушел успокоенный: доктор Букман побывал в гостинице, прочел записку, излагавшую просьбу Ханса, и отправился в Брук.

– Однако я не могу сказать, потому ли он уехал так скоро, что прочел вашу записку, – объяснил хозяин гостиницы. – В Бруке внезапно занемогла какая-то дама, и за ним спешно прислали.

Питер побледнел.

– Как ее фамилия? – спросил он.

– Да, видите ли, в одно ухо вошло, в другое вышло… Как ни старался – запамятовал. Чума их возьми, тех людей, что прямо не в силах видеть проезжего в удобной гостинице: не успеешь оглянуться, как его уже тащат прочь!