По законам войны - Титаренко Евгений Максимович. Страница 11

— Расстели одеяло. А я погляжу сверху.

— Я с тобой, — решительно возразила Ася.

— Ползком, — предупредил Тимка, чтобы не спорить, и, передвинув наган за спину, вышмыгнул на поверхность. Через несколько метров оглянулся. Ася уверенно пробиралась между кустами следом.

Выбрались почти на гребень откоса. И залегли рядышком в кустах.

Уже стали различимы люди на крестоносце. На юте [9] и вдоль бортов выстроились наготове матросы с кранцами. [10]

Корабль круто развернулся в кабельтове от берега и задним ходом пошел в каменные ворота залива.

Эсминец вел опытный моряк, так что заготовленные на случай удара о скалы кранцы не понадобились. Корабль прошел точно между Летучих скал, вплотную к склоненным над водой громадам. Орудийные расчеты на мостике даже невольно приспустили стволы пушек, чтобы случайно не врезаться ими в скалы, хотя опасности такой практически не существовало. Гася скорость, отработали на «полный вперед» машины, и загремела якорная цепь.

Потом слышно было, как заводили на берег сходни.

Ася время от времени шепотом переводила команды:

— Выставить охрану… Или охранение?.. Подготовить операцию…

— Какую операцию? — встревоженно спросил Тимка.

Ася виновато пожала плечами. Оба уткнулись носами в землю, когда послышались приближающиеся шаги.

Мимо них по гребню откоса прошли четверо вооруженных автоматами немцев.

Один остался на берегу, рядом с откосом, остальные пошли прочь от моря, оцепляя залив со стороны берега.

Тимка и Ася таким образом оказались внутри оцепления. Чтобы уйти подальше от часового, Тимка велел Асе двигаться за ним и уполз ближе к скалам.

Послышался встревоженный возглас на палубе крестоносца.

Ася, прильнув к Самому уху Тимки, перевела:

— Здесь кто-то был! — Резкие голоса звучали несколько минут подряд. Ася переводила с пятого на десятое: — Убитые заложены камнями… Что слышно из тыла?.. Со стороны леса никакого движения… Черт… Черт побери, — поправилась Ася: вмешался третий голос — Нашли детские следы на берегу… Неужели эти?.. Выходит, что… ну, выкарабкались… А куда могли деться?.. Сбежали, конечно. Впрочем, это не так важно… Продолжайте действовать по плану…

Тимка многое бы отдал за возможность узнать, о какой операции шла речь и что это значит: действовать по плану…

Однако пришлось пролежать в кустах без движения еще минут двадцать, в течение которых не было слышно ничего нового. Потом, когда солнце скрылось за горизонтом и начали быстро густеть сумерки, на палубе эсминца опять зазвучали резкие голоса команд.

— Выходи!.. Быстро!.. Ну, быстро!.. — переводила Ася.

Тимка сжал ее руку, и она ответила тем же, давая понять, что догадалась о происходящем: на палубу эсминца выводили пленных краснофлотцев со «Штормового». Тимка вытащил из-за пояса наган. Как он смел плохо думать об этих людях?! Если их выводят, чтобы…

Ася смотрела на него выжидающе: она поняла, о чем он думает. И не протестовала, хотя знала не хуже Тимки, что любая их попытка вмешаться в события ни к чему хорошему не приведет. Ну, убьет Тимка одного фашиста… Если еще успеет подобраться и выстрелить…

— Запереть как следует! — торопливо перевела она команду с эсминца. — Поставить часового!.. За каждого отвечаете головой, ефрейтор!..

Ася радостно встряхнула Тимкину руку. Он понял ее. Краснофлотцев хотят запереть в избушке смотрителя. Это возрождало какую-то надежду: впереди была ночь. По трапу застучали шаги охранников, потом, вразнобой, — шаги пленных, и опять четкие шаги немцев.

Тимка скользнул ближе к скалам. Ася догнала его. И они увидели, как по тропинке от залива к избушке прошагал вооруженный автоматом солдат, затем, опустив головы, со связанными за спиной руками все шесть краснофлотцев со «Штормового». Тимка показал головой Асе, чтобы ползла назад. И, вплотную припадая к земле, они медленно спустились к укрытию: ждать ночи.

ПЕРЕПОЛОХ

Взяв у Аси нож, Тимка открыл, пока еще можно было разглядеть, две банки консервов, разделил хлеб и велел есть как следует: им понадобится ночью много сил… Потом, глядя сквозь кусты на сиреневый закат, он стал думать. Позвал шепотом:

— Ася…

— Что, Тима? — чуть слышно отозвалась она и, подсев к нему, поглядела тревожно: она обо всем догадывалась сразу.

— Я попробую один, Ася, ладно?.. — спросил Тимка. — Ты останься тут… Вдвоем нам все равно делать там нечего…

Ася медленно покачала головой и ответила с укором:

— Пойдем вместе, Тима… Нам же будет легче, если что-нибудь случится с одним. Понимаешь?

— Ладно… — сказал Тимка, возвращая ей нож. — Там, за избушкой, кусты, пойдем через них. Забинтуй руки, будем пробираться ползком.

— Ничего, — сказала Ася. — Почти все зажило.

Вдвоем оглядели свое нехитрое хозяйство. Взять с собой, кроме оружия, стоило разве только фонарик. Тимка сунул его в карман.

Объяснил Асе:

— Если нам удастся что-нибудь, дальше, за кустами, — сосняк, потом поле. Видела прошлый раз?.. Потом хлеба. Через восемь километров — лес. Если что — за ночь можно спокойно добраться до леса.

Ася кивнула. Она отрезала угол байкового одеяла и сделала из него платок для себя, чтоб не мешали волосы.

С эсминца долго не доносилось ни звука. Потом опять отстучали шаги по трапу. И слышно было, как фашисты прошли по гребню над их убежищем, сменяя посты. Тимка удовлетворенно отметил про себя, что теперь до новой смены часа на полтора не предвидится никаких перемещений внутри кольца охраны.

Тишина обволокла землю, и загустела над морем короткая безлунная ночь. Тимка тронул Асю за локоть. Она кивнула ему в темноте.

Осторожно выбрались наружу.

Время остановилось, пока они добирались до вершины склона.

Тимка уползал на два — три метра вперед и ждал, когда его догонит Ася. Потом уползал снова. И снова ждал, напряженно вслушиваясь в темноту. На звездном небе четко вырисовывался силуэт часового с автоматом, когда они перевалили гребень.

Дальше, на пологом спуске в низину, кустарник постепенно редел. Зато попадалось много валунов, и темнота в низине была надежней, гуще.

Отдышались как следует, уже почти обогнув бухту, возле кустарника, что неширокой полосой тянулся до самой избушки.

Теперь было бы очень важно знать время. Знать, когда сменятся часовые. Но приходилось рассчитывать на удачу.

Ася тихонько дула в ладони. Тимка зря не настоял, чтобы она забинтовала их. Движением руки дал ей понять, что надо двигаться дальше. Первым нырнул глубже в кустарник… и больно пнул ногой Асю, когда она догнала его.

С этой минуты перевернулись все их дальнейшие планы, которые пусть во многом и рассчитывались на случай, но были хоть сколько-то логичными. А тут события приняли неожиданный и совершенно непонятный для них оборот… Тимка рывком подтянул к себе Асю и прижал ее к земле, чтобы она не вскрикнула, разглядев перед собой человеческое тело.

Заметил его Тимка несколько минут назад или ему почудилось движение в этой стороне?.. Скользнув ладонью по груди человека, по небритому лицу, он ощутил под рукой что-то густое, липкое. Догадался: «Кровь!»

— Он дышит! — шепотом проговорила над его ухом Ася. И вдруг ночную тишину распорола автоматная очередь со стороны избушки. Затем послышался непонятный возглас, и снова очередь. Тимка ухватил раненого за ремень, Ася уцепилась за фланелевку краснофлотца, под мышками, и, разбивая в кровь локти, колени, они поволокли его прочь от кустов назад, в низину.

Упали между валунами. Подхватили и поволокли опять.

А тишины уже не существовало. Под множеством ног загрохотала палуба крестоносца. Заработали автоматы часовых.

Теперь надо было как можно быстрей попасть на склон, где гроты, уже не обращая внимания на треск ломаемых кустов, на стук осыпающихся под ногами булыжников. Услышать их не могли. На них могли наткнуться и увидеть… Когда перетаскивали раненого через гребень, часовой палил короткими очередями в сторону моря.