Расколотая Сфера. Том 4. Золотой феникс - Кобербёль Лине. Страница 17
— Кажется, она скучает по Горгону. Она почти ничего не ест, а только сидит на своем шесте.
«Животные привязываются к своему хозяину независимо от того, кто он и как к нему относятся окружающие. Но со временем птица может полюбить и тебя».
— Но мне не нужно, чтобы она меня любила. Я хочу только, чтобы она поела… и перестала грустить.
«Думаю, твое желание исполнится».
Оракул прошелся по усыпанному галькой берегу и устремил взгляд на окутанные дымкой воды. Джено на минуту отвлекся от вороны, поставив миску с личинками на маленькую полочку, прибитую к шесту. Он никак не решался заговорить о том, что его тревожило. Однако после долгих размышлений он все же набрался храбрости.
— Тибор расстроен, мой господин.
Оракул повернулся и посмотрел Джено в глаза.
«Да. Он считает, что я слишком сильно рисковал. И, пожалуйста, Джено, не называй меня господином. Я не Горгон — власть не доставляет мне удовольствия».
— Вы и правда слишком сильно рисковали, — Джено еле удержался, чтобы не добавить «мой господин». Он испытывал к Оракулу глубокое уважение, которое только выросло с тех пор, как Оракул снял с него наложенное Горгоном заклинание.
«Это был единственно возможный способ. Огонь феникса полностью меняет человека. Если бы последнее испытание прошел не я, а кто-то из чародеек, они бы перестали быть самими собой, и Стражницами тоже. Они уже не смогли бы вернуться к своим семьям и друзьям и жить одновременно обычной и колдовской жизнью. Было бы жестоко заставлять их заплатить такую цену».
— Это если бы они дошли до конца. Но девочка по имени Корнелия отпустила Осколок.
«Только потому, что я ей велел. Ей бы все удалось, Джено. Она собиралась попытаться во второй раз, а для этого требуется невероятная смелость. Смелость и способность любить. — Оракул склонил голову, словно глубоко задумавшись, а потом снова поднял ее. — Испытание Феникса очень нелегко пройти, и не важно, выдержишь ты его или нет, оно все равно наложит на тебя отпечаток. Вот почему много веков назад одна из Стражниц принесла Оско лок Феникса сюда. Чтобы защитить его от тех, кто попытается воспользоваться им, а их защитить от него».
— Но вы вернули Сферу в Орбис. Тибор считает, что это неправильно. Она может оказаться опасным оружием.
Оракул улыбнулся.
«Тибор слишком обо всем переживает. Сфера — не оружие, это сокровище. И она принадлежит тому миру, где была создана. За те века, что прошли со времен Раскола, жители Орбиса многое поняли. Теперь они будут бережно оберегать Сферу».
Джено надеялся на это и в глубине души чувствовал, что Оракул прав. Сфера принадлежала миру, где ее сотворили. Хотя тот же самый мир породил и Горгона, и забыть об этом было сложно.
Оракул вскинул руки, и в ту же секунду туман рассеялся. Озеро покрылось рябью, его воды заволновались и пришли в движение.
— Что вы делаете, мой господин?
«Прежде чем память о Призраке Времени навсегда исчезнет, нужно сделать еще одну вещь».
В этот момент над водой показалась книга. Ее страницы разбухли от воды и обмякли, но текст, как ни странно, еще можно было разобрать. На изготовление этой книги ушло немало магии, и магия все еще присутствовала в ней. «История Времени» — так называлась книга, в которой содержались все самые опасные знания, собранные Горгоном.
Легкое мерцание, похожее на пламя феникса, пробежало по кромке страниц. Затем раздался хлопок, и книга исчезла в яркой огненной вспышке. Маленькие цветные искорки посыпались в озеро, чтобы, соприкоснувшись с его поверхностью, превратиться в пепел.
Джено ощутил, как с его плеч свалилась огромная ноша. Ведь это он помог создать эту книгу. Конечно, по незнанию и из благих побуждений, но все-таки… Все это время он чувствовал на себе часть вины. И теперь, когда страшная книга исчезла, Джено испытал невероятное облегчение.
— Спасибо, — прошептал он.
«Благодарности ни к чему. Удачи тебе с птицей».
Джено отвернулся, чтобы посмотреть на ворону, а когда повернулся назад, Оракул уже исчез. Они с птицей снова остались на острове одни.
— Ешь, — велел Джено вороне. — Если не будешь есть, заболеешь.
Птица уставилась на него блестящими глазами-бусинками, но к еде так и не притронулась. Джено покачал головой и пошел отвязывать лодку, на которой приплыл сюда. «Какая упрямая, вредная и противная птица», — думал он. И все же, если бы ворона улетела, ему было бы грустно. Ведь он присматривал за ней еще с тех самых пор, когда Горгона отправили в ссылку на этот остров.
Джено уже собрался уплывать, как вдруг заметил, что ворона наклонилась к миске и склевала личинку, а потом подняла голову и посмотрела на него, словно ожидая его реакции. На этот раз Джено решил промолчать. Но, оттолкнувшись от берега, он поймал себя на том, что негромко напевает полузабытый веселый мотивчик. «Теперь с птицей все будет в порядке, — подумал он. — И со временем тоже. Все будет в порядке».