Денис Котик и Ржавые Заклинания - Зорич Александр. Страница 45
– Вот именно! Вол-шеб-ни-ков! Если бы нам еще приказал Берендей Кузьмич или кто-то другой, из "преподов" Лицея... Да хотя бы даже и Маленький Мальчик!
От волнения Максим принялся яростно жестикулировать, как заправский итальянец в какой-нибудь авантюристической комедии.
– А ты, Леся, уже битый час толкуешь мне о какой-то странной бабке! Прямо какая-то таинственная незнакомка пенсионного возраста. И при этом отказываешься отвечать на все мои вопросы.
Почему я не имею права знать, что в действительности происходит? Ты себя-то поставь на мое место, Великая Конспираторша!
– Знаешь что, Максик? Немедленно перестань на меня кричать, – Леся даже побледнела от негодования. – Если ты мне не веришь – можешь отправляться обратно, в Закрытку. Еще успеешь погулять полностью почти все каникулы. И возись себе дома со своими драгоценными железяками сколько влезет. Дорогу к дубу-государю пока не забыл, надеюсь?
– Вот еще! – вспыхнул Максим и резко покраснел. – Если ты думаешь, Леся, что я оставлю тебя здесь одну... То ты очень сильно ошибаешься, вот! Тут, между прочим... Тут...
Он замялся, с усилием подбирая слова, но тут же быстро нашелся и торжествующе воскликнул:
– Тут, наверное, даже змеи есть!
И точно в подтверждение его слов в ручье неподалеку опять что-то сильно плеснуло. Максим вздрогнул и резко обернулся.
Несмотря на раннюю теплынь, вода была еще холодной. В мелких ручейных заводях сонно колыхались на поверхности воды тончайшие пластинки прозрачного льда. Вдали, за излучиной, струился легкий туман. А облака, что медленно ползли в синем небе, походили на диковинных зверей, слепленных из густой и ноздреватой манной каши.
Здесь было бы очень красиво и интересно, сродни началу захватывающего приключения, если бы не тревога Макса за Лесю. После всех их былых приключений в Архипелаге за Дениса Котика Максим беспокоился гораздо меньше, чем за девочку.
В карманах у Максима еще со времен их первых занятий в Лицее всегда лежали какие-нибудь полезные инструменты. Вот только на оружие, которым можно с успехом защищать свою жизнь, они походили мало. Разве что только универсальная отвертка с целым набором разных острых жальцев и тонким шилом. В крайнем случае, она вполне могла заменить какой-нибудь кортик или кинжал. И, сжимая в кармане ребристую рукоять отвертки, Максим осторожно подошел к воде.
У берега легко попахивало гнилой водяной травой и, наверное, какими-то ракушками. Их бурые и серые винтовые домики во множестве разбросало по узкому песчаному бережку. Некоторые раковины-перловицы были вскрыты – не иначе, это зоркие вороны поживились моллюсками. А, может, и какой-нибудь лесной зверек с крепкими зубами.
Максим, пробуя ногами мокрую траву, подобрался к воде и не упустил возможности на всякий случай глянуть вниз, на свое отражение.
Из воды на него смотрел кучерявый паренек в аккуратных полукруглых очках с металлическими дужками. Взгляд у него был настороженный. Точно он ожидал сейчас увидеть в воде нечто совсем иное, а не собственную хмурую физиономию.
– Ну, что там? – окликнула его от костра Леся.
– Пока вижу только себя. Видимость удовлетворительная. Значит, и настроение, в принципе, то же, – сообщил Максим таким тоном, словно это уж точно была Самая Главная Истина На Свете.
– Смотри, не свались там, герой, – предупредила Леся. – Весной вода знаешь, какая холодная! Как предатель.
– Ну, ты и сказанула, – фыркнул Макс. – У воды не может быть чувств и эмоций. У нее только градусы.
– А вот угодишь сейчас в ручей, тогда сразу узнаешь! – вяло пообещала девочка. – И чувства, и эмоции.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – снисходительно парировал ее рассудительный спутник.
Но Максим, со своей извечной любознательностью, был не только очень практичным, но еще и предусмотрительным человеком. Он крепко уцепился за толстый стебель ракитника, кусты которого торчали по всему берегу.
А потом наклонился и коснулся ладонью воды, пробуя температуру.
– Ну, что, может, купаться будешь? – иронически спросила его Леся спустя пару минут. Она все еще немного злилась на Максима. Потому что не хотела себе признаться в том, что он все-таки в чем-то прав. Леся решительно не знала, куда им идти дальше.
– Ага... Обязательно, – пообещал Максим, выпрямляясь и тщательно протирая свои очки. Лицо у него теперь стало очень строгим и сосредоточенным. Казалось, он примеряется к чему-то.
А вслед за этим произошло невероятное. Макс занес одну ногу над водой и... действительно с размаху опустил ее в ручей, подняв кучу веселых ослепительных брызг!
– Совсем сдурел? – опешила Леся и бросилась к нему со всех ног. – Все свой характер показываешь, дурацкий, да?!
Но Макс даже не обернулся.
– После сытного обеда, – небрежно сообщил он тоном шахматиста, озадаченного очередной каверзой соперника, – по закону людоеда полагается пройтись.
И он тут же поставил в ручей вторую ногу! Да еще и притопнул ею!
Подбежавшая Леся всплеснула руками и всхлипнула. На миг ей подумалось, что Макс просто сошел с ума. Прямо у нее на глазах.
В самом деле, если слишком много думать о собственной исключительности, вечно изрекать высокие истины и таскать с собой полные карманы всяких деталек, винтиков и шпунтиков – вполне ведь можно и чокнуться! Вот, значит, как оно бывает?!
Но Максим стоял в холодной заводи как ни в чем не бывало. Студеная вода доходила ему до щиколоток, но будущий великий изобретатель, похоже, и не испытывал никакого неудобства!
– Леська! – прошептал он тихо, точно боясь спугнуть невидимую рыбу. – Вот здорово! Иди сюда...
И он поманил оторопевшую девочку, не отрывая глаз от собственных ног.
– Смотри сама! Видишь?
Под ногами Максима была пустота. Абсолютная!
Он вроде бы и стоял на дне. Но частью дна в этом ручье теперь был огромный прозрачный квадрат. Он доходил, с одной стороны, до береговой травы, а с другой – раскинулся по дну, стелился и терялся под водой. Под этим квадратом-окном было что-то еще, все разноцветное – серебристое, бурое, черное, синее. Но оно, несмотря на то, что ручей был сего лишь по колено, вдруг оказалось так глубоко!
Леся, глядя на это, отчего-то сразу вспомнила, как она с родителями однажды ходила на экскурсию на Останкинскую телебашню.
Там, на самом высоченном этаже, в стальной пол тоже был вмонтирован прозрачный квадрат. Только он был собран из толстых стеклянных блоков. Стоило ступить на него, и под тобой становились видны совсем маленькие, как игрушечные, домики, травяные газоны, машинки, крохотные фигурки людей. А вокруг тянулась впечатляющая панорама огромного города, настоящий вид с птичьего полета. Да сюда, в такую высь, наверное, и не всякая птица-то еще залетит!
Леся тогда никак не могла себя заставить шагнуть на прозрачное стекло. Ей неотвязно казалось, что под ней на самом деле нет ничего, а просто одна смертельная пустота. И так оно, в сущности, и было! Вот только эта пустота была надежно отгорожена от людей прозрачным сверхпрочным стеклом.
А в это время малыши, карапузы трех-четырех лет, спокойно катались по этому стеклу. Они ползали по нему на четвереньках, прыгали, заливаясь хохотом. И при этом, как назло, в отличие от уже большой Леси, ни чуточки не боялись!
"Это все потому, что в таком маленьком возрасте ты пока еще совсем не ценишь собственную жизнь, – сама себе рассудительно объясняла Леся собственную робость. – И впрямь, что они пока за эти четыре года видели настоящего-то? Что им терять? Игрушки да шоколадки, соски-пустышки да манную кашу... Разве за такую растительную жизнь стоит цепляться?" – всерьез думала Леся, чувствуя, как ее сердце всякий раз испуганно екает и замирает при виде этой невообразимой, бездонной пропасти.
В тот день она так и не нашла в себе сил пройти по стеклу над этой многометровой бездной. Так только – всего один разочек осторожно наступила на уголок стекла одной ногой. Да при этом еще крепко держась за мамину руку. И тут же поскорее убрала ногу, чувствуя, как внутри нее все обмирает.