Королева гимнастики, или Дорога к победе - Иванова Вера. Страница 35

Олеси нигде не оказалось. Лишь приглядевшись, Соня увидела вдали, на пустыре за территорией комплекса, белое пятно – Олесину куртку.

Она ринулась следом, напрямик по газонам, размахивая айфоном и крича во весь голос:

– Олеся! Кочубей! Ты перепутала мобильники!

Но белое пятно удалялось и вот-вот грозило затеряться в окаймлявших пустырь кустах.

Соня припустила быстрее, но расстояние между девушками не сокращалось. Неплохая, однако, беговая подготовка у этой Кочубей!

Бег помог согреться, теперь от Сониной мокрой одежды валил пар, хотя дождь не прекращался ни на минуту. «Ну да, сейчас тут сезон дождей, – с досадой вспомнила Соня, – очень своевременно!»

Потом пришла другая мысль, тоже ироничная: «Вот тебе и посмотрела Японию!»

Узкая тропинка через пустырь вывела на сплетение железнодорожных путей – теперь Соня мчалась по шпалам, перепрыгивая через одну, – именно такое направление избрала беглянка. Было страшновато – пока что мимо не проехало ни одного поезда, но когда-то ведь они должны быть! А шум вокруг стоял неимоверный – грохот дождя, раскаты грома, бешеный стук сердца – приближения поезда можно и не услышать…

Она прибавила шагу, теперь бежала, как на соревнованиях по ОФП [24] – и постепенно маячащее впереди белое пятно начало приближаться. Соня воспрянула и рванула еще быстрее, но Олеся вдруг исчезла, пропала – совсем, как будто ее и не было.

В растерянности Соня остановилась, огляделась – вокруг ничего, только дождь барабанит по шпалам, да провода гудят над головой.

Она пробежала немного дальше и увидела белую куртку.

Девушка в белом лежала на рельсах и не двигалась.

А потом Соня услышала кое-что, от чего кровь застыла в жилах. Вдалеке раздалось гудение, рельсы мерно и гулко завибрировали.

Приближался поезд.

Она бросилась к Олесе, не сомневаясь, что с той что-то случилось – иначе почему она лежит вот так, без движения? – и оказалась рядом в тот момент, когда впереди, сквозь пелену дождя, засветились яркие, стремительно увеличивающиеся желтые глаза – фары приближающегося поезда.

– Тебе плохо? Вставай! Поезд идет! – затормошила она Олесю.

Та не реагировала, только резко поводила плечами, скидывая Сонины руки.

Поезд приближался. Машинист отчаянно сигналил, и яростные гудки били в дождь, как в барабан.

– Да вставай же! – рассердилась Соня, вцепившись в куртку. – Тебе что, жить надоело?

– Да! – повернулось вдруг к ней сердитое заплаканное лицо. – Надоело! И вы все надоели, а ты – больше всех! Уйди! И оставь меня в покое!

– Ах так?! – рассердилась Соня. – Ты, значит, в полном порядке? Просто решила полежать под милым дождиком и отдохнуть на рельсах? Попугать машиниста и стать героиней завтрашних новостей?

Говоря это, она изо всей силы стягивала Олесю с рельсов. А потом, дурея от нарастающего грохота и лязга тормозов, уперлась руками в неподатливое тело и столкнула его на насыпь – и сама полетела вслед – в самый последний момент перед тем, как огромная воющая темная махина с лязгом и грохотом пролетела мимо.

И тогда она вскочила и яростно набросилась на Олесю:

– Хочешь кому-то что-то доказать? Тогда лучше на ковре. Или боишься, что не получится?

Но та в ответ даже не пошевелилась. Девушка лежала без движения, вокруг текли ручейки воды и собирались лужицы, и только наклонившись совсем близко, Соня расслышала тихие, произнесенные едва слышно слова:

– Посмотрела бы я на тебя, если бы твой парень целовался с твоей лучшей подругой!

Так вот в чем дело!

Сердце Сони защемило – она вдруг представила, как Данила целуется с кем-то другим… И чуть сама не улеглась рядом с Олесей.

Но вместо этого протянула сопернице айфон:

– На, возьми, это твой. У нас одинаковые, ты в столовой перепутала.

Но та вдруг дернулась, ощетинилась:

– Не лезь ко мне! Ничего мне от тебя не надо! Думаешь, спасла меня, и я на тебя молиться буду? Ну уж нет! Я тебя не просила! И никого ни о чем не просила!

Она перебросила Соне айфон, вскочила и побежала в направлении спорткомплекса.

А Соня, спрятав мобильник в карман, медленно двинулась следом. На этот раз она наступала на каждую шпалу и старалась не думать о хлещущем сверху дожде и грязном, испорченном костюме.

– Меня из-за вас инфаркт хватит! Или инсульт! – возмущению Инги Павловны не было предела. Она растирала Соню махровым полотенцем, подливала горячий чай. – Где вас носит? Почему не отвечаете на звонки? В какой грязи вы умудрились изваляться? И – как можно быть такими безответственными? У нас совсем не осталось времени!

В углу раздевалки, повернувшись к ним спиной, стояла Олеся, рядом на скамейке валялся грязный, скомканный белый костюм. Движения девушки были неловкими, порывистыми – она надела купальник наизнанку и теперь переодевалась, путаясь в рукавах и бормоча ругательства. Даже толстый слой макияжа не мог скрыть следы слез, и сейчас глаза все еще были на мокром месте и подозрительно сверкали.

– Ты не в курсе, что это такое с Кочубей? – тихо спросила тренер.

– Драма в личной жизни, – лаконично ответила Соня. Ее томило беспокойство, неясное предчувствие, хотелось как-то помочь Олесе, но та с момента возвращения ершилась, щетинилась и даже на замечания тренера отвечала резко и грубо.

– Это бывает, – неожиданно спокойно заметила тренер. – И лучшее лекарство – гимнастика. Особенно – большие соревнования!

– А я наоборот подумала – разве сможет она выступать в таком состоянии?

– Еще как сможет! Лучше всех. Будет срывать злость на весь мир и доказывать, что она лучшая, чтобы кое-кто очень пожалел, что довел ее до слез. Лишь бы только глупостей не натворила – такое тоже бывает. А ты сама-то как? Не волнуешься? – внимательно посмотрела она на Соню.

– Ни капельки! Даже сама себе удивляюсь.

– Ну и ладушки! Согрелась? – тренер похлестала полотенцем Соню по ногам, подтолкнула в спину. – Тогда вперед! И – не подведи!

Тренер не знала, почему у Сони так спокойно на душе. А если бы узнала, сама бы не на шутку взволновалась! Потому что именно в это сумасшедшее утро Соня приняла твердое и окончательное решение, что сегодняшнее выступление в финале будет последним. Она решила навсегда бросить гимнастику и вернуться к нормальной человеческой жизни. Приналечь на учебу, готовиться в университет, встречаться с Данилой и танцевать с ним – и не виртуально, а реально. И обзавестись наконец подругами – обычными девчонками, а не спортсменками!

Стать, как все.

И это было уже близко – очень близко! Вечером – самолет, а утром – она уже дома, и – с Данилой!

С такими сказочными планами и восхитительными мыслями – почему бы и не выступить на все сто? Не нужна мне медаль, я прощаюсь со спортом и под завязку просто станцую вам, порадуюсь – и порадую вас, покажу вам КРАСОТУ, потому что я знаю, что это такое.

КРАСОТА – это, когда ты натянута, как струна, когда у тебя есть крылья и ты можешь взлететь в невероятном прыжке и гибкая, хлесткая, как лоза, согнуться в полете кольцом, когда твои движения отточены и выверены до миллиметра, а пируэты легки и воздушны. Когда лента послушна тебе и рисует в воздухе разноцветные узоры, а обруч ласково охватывает талию, когда мяч отскакивает точно туда, куда ты направишь его, а булавы оказываются именно там, где ты их ждешь. Когда скакалка становится летучей и уносит тебя вверх от ковра – ближе к небу.

В приподнятом настроении Соня вышла в разминочный зал и вскоре забыла обо всем. Теперь, когда она была на ковре, у нее и в самом деле выросли крылья. Это был ее день, и она на всех парах неслась навстречу своему счастью.

Олеся

Олеся вышла из раздевалки следом за Соней. Она уже не думала о том, что произошло, – она вообще ни о чем не думала. Руки и ноги словно налились свинцом, голова гудела.