Девочка Лида - Чарская Лидия Алексеевна. Страница 61
- Иринка тихий ребенок, ее нельзя не любить! - недовольным тоном замечала бабушка. - К тому же она никогда не мешает Леве заниматься делом, не то что вы с Милочкой, две вертушки, целыми днями готовы торчать перед зеркалом или висеть на заборе! Лева вам не товарищ, Лева умный, серьезный мальчик! - И бабушка нетерпеливо поправляла очки и, не желая дальше продолжать разговор, сердито удалялась из комнаты.
Так протекали эти два последних лета, пока Лева был в шестом и седьмом классах гимназии.
Чудное то было время для Иринки, оставившее навсегда неизгладимый след в ее маленьком любящем сердце.
Но вот Лева перешел в восьмой класс и собирался весною сдавать последние, выпускные экзамены.
В этом году он уже не мог, как бывало прежде, переезжать в начале мая со всеми остальными на дачу; занятия его задерживали в городе до конца месяца, и на время экзаменов он переехал к одному товарищу, семья которого жила летом в городе.
Раза два в неделю он посылал теперь коротенькие записки в Муриловку, чаще всего к бабушке, сообщая домашним о ходе своих занятий.
Однако, несмотря на всю краткость этих посланий, он никогда не забывал упоминать в них о маленькой Иринке, и бабушка с особенным удовольствием передавала каждый раз его поклоны девочке.
Иринка ужасно гордилась этим и, в свою очередь, обыкновенно приписывала ему несколько слов в конце писем бабушки.
"Ты приезжай скорей, Лева,- постоянно умоляла она. - Я очень соскучилась, все жду да жду, и очень целую, и затем твой
Черный Жук".
Впрочем, юноша и сам изрядно скучал. Его тянуло на свежий воздух, в Муриловку, на дачу, и в одном из писем к бабушке он откровенно сознавался:
"Вы не поверите, бабушка, до чего мне осточертели эти экзамены и что тут за духота у нас в городе! Счастливые! Как, должно быть, хорошо теперь в Муриловке; в палисаднике у Иринки сирень распустилась; когда я приеду, она уже отцветет... Я не дождусь, когда буду с вами на даче! Как-то мой Черный Жук поживает? Вы давно мне ничего о ней не пишете. Представьте, бабушка, я ведь серьезно соскучился по Иринке. Какой славный Жучок, положительно мне недостает ее! Как жаль, что она не может по-прежнему сидеть вот тут у моего стола и рисовать свои бесконечные картины! Я часто думаю об этом, и иногда мне даже кажется, что при ней мне было бы не так скучно заниматься!"
- Хорош, нечего сказать, вот глупый-то мальчишка! - возмущалась Лиза. - Соскучился по Иринке, а о нас даже и не спрашивает. Надеюсь, бабушка, что вы не покажете этого письма вашей Чернушке! Она и так-то уж Бог знает что о себе думает, а теперь и совсем зазнается!
- Лишь бы вы-то только с вашей Милочкой не зазнавались, вертушки! - рассердилась бабушка. - А Иринку уж оставьте в покое, пожалуйста, это не ваша забота! - И старушка, всегда готовая горячо защищать свою любимицу, разумеется, в тот же день показала ей письмо Левы и даже сама прочла его, заранее радуясь удовольствию девочки.
И бабушка не ошиблась. Иринка от волнения даже слегка побледнела и с широко раскрытыми глазами молча и чуть ли не с благоговением слушала бабушку.
- Бабуся, милая бабусенька! - начала она затем робко. - Отдайте мне этот листочек, ну хоть не весь, знаете, а только тот маленький кусочек, где все такое хорошее про меня написано, я его с собою возьму, бабуся! - И девочка смотрела на старушку такими умоляющими ласковыми глазами, что Прасковья Андреевна решительно не в состоянии была в чем бы то ни было отказать ей в эту минуту.
Иринка с торжествующим видом ушла домой, унося в кармане письмо Левы.
Ах, как она ждала, как она ждала его!
Но об этом знали только три белые березки в "Саду Снегурочки" да дерновая скамейка под ними.
VI
Но вот наконец и настал счастливый, столь давно ожидаемый день - день окончания экзаменов. Лева уже заблаговременно послал телеграмму в Муриловку, сообщая домашним, что он вернется в четверг к обеду поездом, который приезжает в шестом часу вечера.
В Муриловке между тем шли оживленные приготовления к приему младшего сына.
Надежда Григорьевна заказала его любимый обед и приготовила ему в подарок большие золотые часы с его монограммой и такой же золотой цепочкой, а бабушка накупила ему массу интересных книг, все любимых авторов Левы: Тургенева, Достоевского, Толстого... и между прочим несколько прекрасных ботанических атласов с чудными раскрашенными рисунками.
Прасковья Андреевна старательно уложила их в Левиной комнате на большом письменном столе и сама позаботилась, чтобы эта комната выглядела как можно уютнее, недаром Лиза уверяла всех, что бабушка перетащила туда всю лучшую мебель.
Иринка нарисовала ему синим карандашом большую картину, изображавшую "Сад Снегурочки" и себя, сидящую с Левой под белыми березками.
По просьбе девочки бабушка приколола ее булавками над письменным столом внука.
Иринка уже с утра начала волноваться, то и дело спрашивая свою няньку, который час.
Она нарядилась в новое розовое кисейное платье, собрала огромный букет полевых цветов и сияющая, с раскрасневшимися от ожидания щеками вошла в шестом часу в комнату Дарьи Михайловны.
- Мама, как, разве, ты в этом капоте пойдешь к Субботиным? - удивилась девочка.
- Зачем мне идти к ним?
Дарья Михайловна спокойно продолжала свое шитье.
- Как зачем? Да ведь сегодня в шесть часов Лева приезжает!
- Ах да, сегодня, а я и забыла совсем! - спохватилась Дарья Михайловна. - Ну что же, можно будет, пожалуй, вечерком зайти на минуту, а то, знаешь что, ты лучше завтра утром навестишь его, когда няня пойдет за провизией, она и сведет тебя. Лева, поди, устанет с дороги, и ему совсем не до нас будет; к тому же он так давно не видал своих, и наверное его мама и бабушка захотят первое время побыть с ним наедине, к чему тут посторонним соваться!
Дарья Михайловна только теперь подняла голову и посмотрела на девочку.
- Это ты для него так нарядилась? - спросила она с улыбкой.
Но Иринка ничего не ответила.
Слова матери ее глубоко огорчили; на глаза девочки навернулись крупные слезы, и, боясь тут же расплакаться, она круто повернулась и быстро выбежала из комнаты.
Дарья Михайловна перестала улыбаться и задумчиво и немного печально посмотрела вслед убегавшей девочке.
"Что же будет, когда Субботины уедут в Петербург?" - подумала она, и в первый раз обеспокоилась за свою маленькую Иринку; инстинкт матери подсказал ей, что девочка нелегко перенесет эту разлуку, перенесет ли?!
Дарья Михайловна снова нагнулась над шитьем, но рука ее теперь немного дрожала.
"Бедная, бедная моя Чернушка!"
Почтовый поезд остановился на станции Д** ровно в половине шестого вечера.
От станции до села Муриловка оставалось всего восемь верст.
Лева сложил в первый попавшийся тарантас свой легонький чемодан, быстро вскочил в экипаж и велел кучеру ехать как можно скорее, обещая ему полтинник на чай.
Он спешил домой, ему не терпелось поскорее увидеть своих, и юноша уже заранее боялся, что его задержат по дороге, у дачи Назимовых.
"Как бы это мне сделать, чтобы незаметно проехать мимо их дачи?" - думал Лева, поглубже нахлобучивая на лоб фуражку и, несмотря на жару, высоко приподнимая воротник гимназического пальто.
Однако ему не удалось проехать незамеченным.
Около палисадника Назимовых уже собралось маленькое общество, и все присутствующие с нетерпением поглядывали на большую дорогу.
Тут была сама Екатерина Петровна Назимова, Милочка, разряженная в голубое платье, с большим пунцовым розаном на груди, Кокочка Замятин, молодой офицер, ее двоюродный брат, приехавший погостить к ним на дачу, и, наконец, Лиза, которой никогда не сиделось дома.
Все они немного скучали в Муриловке и потому давно уже поджидали Леву, невольно радуясь всякому новому лицу в их уединенной деревенской жизни.