Две половины победы - Бондарев Олег Игоревич. Страница 32

– Скорее даже не совет, – задумчиво произнес Желтый, – просто толчок к решению. Вот ответь мне: да или нет?

– Я так не могу, – засмеялась Лиина, – неужели можно что-то решить, полагаясь на удачу?

– В нашем деле без удачи никуда, – вздохнул агент.

– Ну, тогда я посоветую тебе, как принять решение немного по-иному. – Лиина кивнула на лежащий у самых ног Желтого плоский камешек. – Брось его в воду плашмя, если он сделает больше пяти прыжков – то ответ «да». Если меньше – то «нет».

Агент поднялся и взял в руку камень. Гладкий, горячий… Улыбнувшись, Желтый повернулся к Лиине:

– А если прыжков будет пять – не больше, не меньше?

– Значит, ни «да», ни «нет». Значит, стоит подождать день и повторить бросок.

Желтый отвел руку в сторону и резким движением выбросил камень вперед.

– Раз, два, три, четыре, пять… Пять. Ровно пять, надо же!

– Значит, жди. Скоро всё разрешится само, – посоветовала Лиина.

– Разрешится… Ладно, может, ты и права, а мне… пожалуй, пора, – сказал Желтый, почувствовав легкое покалывание в левой руке. Красный требует всех агентов Радуги немедленно прибыть во дворец к королю.

Естественно, выполнить такой приказ без использования магии было достаточно проблематично.

Желтому, конечно, в этом плане полегче, ведь он сам является магом. А вот тем, кто попал в агенты по воинской линии, стоило побыстрей отыскать ближайшее отделение магической гильдии. Или использовать покупное заклятие, благо агенты запасались ими заранее.

– Вот видишь, сейчас всё может решиться, – отметила Лиина, ободряюще улыбнувшись своему господину.

Получилось так, что в зал я вошел едва ли не последним – сразу же за мной появились Маквал и Красный. Можно считать, что я совсем не опоздал.

С удивлением поймал на себе озлобленный взгляд Мартинца, но не придал этому никакого значения. Мало ли что могло прийти ему в голову?

– Повод для встречи сегодня крайне неприятный, – сказал король, как только все заняли свои места. – Желтый, я прошу вас встать. Вам будет предъявлено обвинение.

Сказать, что услышанное нас шокировало, значит не сказать ничего. Агенты, как по команде, повернули головы к сидящему по правую руку от меня Желтому. Тот с невозмутимым видом поднялся и сказал:

– Я слушаю.

Красный агент также поднялся со своего кресла и официальным, без эмоций, голосом стал зачитывать текст с листа, лежащего перед ним, стараясь ничего не добавлять от себя:

– Желтый агент обвиняется в том, что на протяжении последних лет не скрывал истинное лицо и имя от своей бывшей жены…

– Она моя настоящая жена! – зло выкрикнул Желтый.

– …бывшей жены. Данное деяние противоречит основному правилу работы агентов, согласно которому агенты обязаны порвать с прошлой, мирской жизнью. Перед Радугой ставится вопрос о снятии с провинившегося титула агента. Вы хотите что-то сказать, Желтый?

– Я не собираюсь ничего скрывать. Но признайтесь, это ведь просто повод! Не может быть, чтобы такая мелочь заставила вас созвать всех нас для принятия подобного решения!

– Вся наша жизнь состоит из мелочей, – ровным голосом заметил Маквал. – И если мы будем их упускать, Радуга никогда не останется такой уважаемой многими силой, какой является сейчас. Может быть, слово «уважение» здесь и неуместно, ведь всё основано на строгом соблюдении немногочисленных правил. И пусть стражи следят за порядком, следуя многотомным уставам, но агенты обязаны следовать всего нескольким принципам. Вам даются огромные права, а взамен требуется не так уж и много. Нужно всего-навсего отречься от прошлого, забыть о своей мирской жизни. Но, к сожалению, это практически единственное правило было вами нарушено…

Красный обратился к Желтому:

– Что-то еще?

– Только одно. Откуда вы узнали, что я по-прежнему встречаюсь с Лииной?

Маквал вздохнул:

– Она сама пришла к нам и всё рассказала. Лиина призналась, что по-прежнему общается с вами.

– Но… зачем? – одними губами прошептал Желтый.

Красный тем временем продолжил собрание:

– Скажите, Оранжевая, считаете ли вы данное нарушение достаточным для снятии с Жана титула Желтого агента?

– Да, считаю, – кивнула Мелла. Я заметил, что она в волнении кусает нижнюю губу.

– Зеленый?

– Мне кажется, всё это очень не вовремя…

Красный не дал мне развить мысль:

– Есть правила Радуги. Считаете ли вы, что они нарушены?

– Да, черт побери, считаю!

А что мне оставалось делать? Правило действительно нарушено, это не мог не признать любой агент, даже сам Желтый.

Красный дождался решения каждого из Радуги – все оказались на удивление единодушны – и только тогда объявил:

– Вы больше не Желтый агент, Жан. Вы вольны идти куда угодно, более никаких мер по отношению к вам принято не будет.

– Это – удар в спину, – громко прошептала Мелла. Ее обвиняющий взгляд был направлен отнюдь не на Жана, а на Красного агента.

– Простите, что прерываю вас, но мне нужно сообщить всем важную новость! – вдруг заявил Мартинец.

– Только не сейчас, – отмахнулся Синий. – Всё потом. Нам нужно хорошо обдумать произошедшее. Каждому.

– Но мне необходимо срочно вернуться в Мартину. Если вы не выслушаете меня немедленно, боюсь, мои новости останутся при мне до следующего собрания и уже не будут иметь той ценности, что имеют сейчас!

Синий только покачал головой, остальные и вовсе промолчали.

Какие могут быть новости, когда в стане Радуги творится такое?

– Зеленый, мне нужно с тобой поговорить, – попросил бывший Желтый перед тем, как выйти из зала.

Я поднялся со стула и уверенно, так, чтобы слышали все, произнес:

– Не желаю общаться с предавшим основы Радуги.

Было видно, насколько неприятно Жану слышать подобное. Но что делать? Не мог же я открыто проявить свое несогласие с принятым Радугой решением.

Проходя мимо бывшего Желтого агента, я сильно задел его плечом. Он встрепенулся и злобно взглянул на меня. Я тихо, одними губами, произнес:

– Сегодня. На закате. У Западной рощи.

Первое, что я почувствовал, когда очнулся, – жуткая головная боль. Словно не слишком умный дятел спутал мой висок с болячкой на коре столетнего дуба.

– Оклемался? – знакомый голос.

– Да, – выдавил я в ответ.

Вздох.

С трудом, но мне всё-таки удалось повернуть голову.

Терри сидел на куче соломы и мрачно смотрел на меня.

– Говорил я тебе, Лис, – сказал он, поймав мой взгляд, – не стоило нам туда ехать! Остался бы у меня в «Тригано» – ничего бы этого не было!

– Чего – не было? – проворчал я. – Радужные живо отыскали бы меня и отправили в свои темницы. Тебя, кстати, тоже – за укрытие убийцы!

– И черт с ним. Главное, с Литолайн всё было бы в порядке.

– А что с нею сейчас? Где она, кстати?

– С солдатами. Маг разрешил им немного позабавиться с девкой.

– Что?! – Я мигом оказался на ногах и, ухватив Круглого за грудь, воскликнул: – Что ты сказал?!

– Руки убери, – посоветовал татуировщик. – Иначе без пальчиков останешься.

– Извини, – смущенно пробормотал я, разжимая хватку. – Перенервничал… И что, он отдал Литу этим тварям?!

– Солдаты много месяцев, а то и лет провели без баб. Представляешь, каково это? – едко осведомился Круглый.

Я так и сел на кучу соломы. Обхватил голову руками.

Боже! Почему она должна страдать из-за меня?

– Тот волшебник уже весточку отправил Мартинцу. Скоро Голубой с эскортом заявится и повезет нас в столицу, – сообщил Терри.

– Проклятье! – воскликнул я зло.

Что тут скажешь? Обман не удался, это и дураку понятно. Мы с Круглым снова попадем к Радуге в лапы, а Лита… прекрасная Лита останется среди этих похотливых тварей?!

– Круглый, надо как-то спасать девочку, – сказал я Терри.

– Ах, спасать?.. – переспросил он с издевкой. Неожиданно лицо его перекосилось от гнева, и он начал орать: – Ты затащил ни в чем не виноватую девчонку в эту переделку! Ты сделал так, чтобы ее снасильничали идиоты мартинцы! Ты поломал ей судьбу! И теперь ты же говоришь мне: «Надо ее как-то спасать»?! Проклятый кретин, какого черта я поехал с вами… Лучше бы меня грохнули во время потасовки у ворот!