Третий кошмар (ЛП) - Стайн Роберт Лоуренс. Страница 15
— Я… я не думаю, что смогу! — слабым голосом воскликнул он. — Я… я тону в этой жиже…
— Нет! — она повернула голову. — Мы движемся, Роб. Мы почти у цели. Продолжай. Не сдавайся.
— Не могу, — простонал он. — Я правда не могу… — Его голос затих.
— Всего несколько футов, — пробормотала Коди. — Еще несколько футов. Она толкнула свое тело вперед, раскинув руки.
Густая жидкость накатила на нее, толкая ее обратно, волна за волной.
Но она продолжала передвигать ноги, толкая, толкая, толкая… Пока ее вытянутая ладонь не коснулась окна.
— Да! — победоносно вскричала она. — Мы сейчас выберемся отсюда, Роб! Давай!
Ее руки скользили по стеклу. Она положила их на оконную раму и толкнула. Окно не сдвинулось с места. Она толкнула сильнее. Ноги заскользили. Горячая жижа плеснула на грудь.
Восстановив равновесие, Коди проверила замок на верхней части рамы. Не заперт. Она прижалась к раме. Окно не сдвинулось с места.
— И оно тоже застряло, — только и выдавила она.
Она яростно ударила кулаком по стеклу.
— Выпустите нас! Выпустите нас! — и зарыдала от невыносимого ужаса.
Горячая, бурлящая жижа поднялась выше талии.
С последним приливом сил, она повернулась влево. Потянулась. Схватила тонкий металлический каркас, на котором крепились два больших прожектора. Почти теряя равновесие, почти окунаясь головою в слизь, она сумела поднять прожектор в воздух. Подняв его над головой обеими руками, она ударила им по стеклу. Стекло дало трещину. От нее разбежалась целая паутина трещин. И оно, наконец, обвалилось на крышу.
— Да! — Коди радостно закричала, сбивая с рамы зазубренные осколки.
Отбросив прожектор, она обеими руками вцепилась в подоконник. На то, чтобы вытащить тело из густой жижи ушли последние ее силы.
Когда ее колени очутились на подоконнике, она вывалилась на плоскую крышу, покрытую дранкой.
— Роб! — кркнула она. — Скорее, Роб! Мы выбрались! Мы смогли!
Когда он не ответил, Коди почувствовала, как из глубины души вновь поднимается страх.
— Роб? — позвала она, пытаясь отдышаться. — Роб?
Развернувшись на крыше, она поползла обратно к окну. Опершись о подоконник, заглянула на чердак.
— Неееет! — в ужасе завопила она. — Роб, нееееееет!
Глава 22
Отчаянно крича, Коди вытаращилась на Роба. Он безвольно плавал в зеленой слизи, уткнувшись в нее лицом и раскинув руки.
Он находился в нескольких дюймах от окна. Всего в нескольких дюймах от спасения.
Он, вероятно, пытался плыть, поняла Коди, и отвратительная жидкость его затянула.
— Роб? Роб? — позвала она, не слыша собственного голоса сквозь бешеный стук сердца.
Не задумываясь о том, что делает, действуя, как в тумане, Коди взобралась на подоконник, опустилась на колени, сделала глубокий вдох и склонилась над густой, бурлящей слизью, вытягивая обе руки как можно дальше. Есть. Дотянулась. Схватила Роба за волосы. И выдернула его лицо из слизи.
«Он хоть дышит? — подумала она. — Пожалуйста, Роб. Пожалуйста, дыши. Пожалуйста!»
У нее не было выбора. Она должна была окунуться обратно в горячую слизь. Обхватив Роба подмышками, она перевернула его на спину. Зеленая слизь облепила его лицо, одежду, волосы.
Ухватившись за подоконник левой рукой, правой она потянула Роба на поверхность.
«Я не смогу его поднять. Но, возможно, смогу толкать, — подумала она. — Пожалуйста, Роб. Пожалуйста, дыши».
Ей пришлось отпустить его, чтобы самой выбраться из слизи обратно на подоконник. Затем она повернулась, наклонилась, чтобы ухватить его обеими руками. Потянула. Ей казалось, что грудь вот-вот лопнет.
Она откинулась на спину и все-таки сумела втащить его тело на плоскую крышу. Она тяжело приземлилась рядом с ним и, не обращая внимания на боль, быстро подползла к нему.
«Пожалуйста, дыши. Пожалуйста».
Он лежал, растянувшись на спине, глаза закрыты, тело неподвижно.
«Пожалуйста. Пожалуйста!»
Сердце Коди бешено билось.
«Пожалуйста, дыши. Пожалуйста, дыши…»
Она сделала глубокий вдох. В груди продолжало колоть. Склонившись над Робом, она яростно смахнула зеленые сгустки с его губ. Затем наклонилась и начала делать искусственное дыхание.
— Оооо, — тихо простонала она, ощутив кислый вкус зеленой слизи. Но все равно наклонялась к Робу снова и снова. И дышала, вдувала свое дыхание в него, стараясь не обращать внимания на кислый вкус.
«Дыши. Дыши».
Роб застонал.
Да!
«Дыши. Дыши».
Он снова застонал и открыл глаза. Коди подняла голову и стерла зеленый сгусток со своего подбородка.
Да. Роб дышал. Дышал прерывисто. Но дышал. Закрыв глаза, Коди произнесла про себя молитву в знак благодарности. Потом отвернулась от Роба, и ее вырвало.
На следующий день Бо в бешенстве ходил по гостиной взад и вперед, и говорил на повышенных тонах. Коди вжалась в спинку дивана у стены.
«Почему он сверлит меня взглядом? — подумала она. — Как будто все случилось по моей вине?»
— Так не может больше продолжаться, Бо, — заявила Персия с другого конца дивана. Один из ее помощников принес ей диетическую кока-колу в высоком стакане.
— Этот фильм будет снят. Мы должны продолжать, — с жаром ответил Бо. — И немедленно.
Он продолжал ходить взад-вперед, размахивая пюпитром.
— Насколько я знаю, у отца Роба куча адвокатов. Он постарается отсудить у нас все до копейки. Он подаст иск о халатности и выиграет дело.
— Как там Роб? — спросила Коди. Она звонила в больницу. Но ей отказались давать какую-либо информацию.
— Говорят, он быстро идет на поправку, — угрюмо ответил Бо. — Он в шоке, но с ним все будет в порядке.
— Мы все в шоке, — буркнул кто-то.
— Я до сих пор чувствую этот странный запах, — добавил еще один.
Несколько человек повернулись к Коди.
«Они ждут от меня объяснений, что ли? Почему все таращатся на меня?»
— Кто-нибудь видел Эми? — спросил один из членов группы.
В комнате воцарилась тишина.
— Эми больше не с нами, — ответил, наконец, Бо. — Я, э-э… у меня не было выбора. Мне пришлось ее уволить. — Он с трудом сглотнул. — Мы с Эми давно работали вместе. Но она… она чуть не угробила съемки своей дурацкой машиной.
Комната наполнилась удивленным гулом голосов.
«Это не была вина Эми, — думала Коди, скрестив руки на груди и откинувшись в кресле. — Это не машина Эми извергала слизь. Это был дом…»
Коди посмотрела наверх и увидела в окне лучи света. Свет мерцал в бледно-белой дымке. И в этой дымке Коди увидела свою сестру.
— Келли!
Как только она выкрикнула это имя, свет померк. Видение исчезло. Коди моргнула.
— Коди, ты в порядке? — спросил Бо, держа руки на поясе мешковатых хлопчатобумажных брюк.
— Э-э, да. Вроде бы, — неуверенно ответила Коди. Она снова посмотрела на окно. Она ждала, что Келли появится еще раз. Она хотела еще раз увидеть Келли.
— Завтра будем снимать в столовой, — сообщил Бо. — Сцену на чердаке снимем позже. Он посмотрел на актера средних лет, сидевшего рядом с Персией на диване. — Это будет твоя первая сцена, Берт, — произнес он.
Коди обратила взор на Берта Мартиндейла, актера, выбранного на роль ее отца. Он прибыл на съемочную площадку позже всех. Коди сказала ему «привет». Ничего больше.
Он казался дружелюбным. У него были голубые глаза, редеющие светлые волосы и теплая улыбка.
— Надеюсь, сработаемся, — сказал ей Берт.
— Надеюсь, — ответила Коди со вздохом.
— Вы умеете плавать? — ехидно спросила у Берта Персия.
— Не смешно, Персия, — строго сказал Бо. — Шутки в сторону. — Он нервно оглядел комнату. — Мардж и Ноа, где вы?
Мардж Андерсен подняла руку над головой и махнула Бо. Это была хрупкая на вид актриса с короткими светлыми волосами и капризным лицом, исполнявшая роль матери Коди.
Мардж, как заметила Коди во время репетиций в Лос-Анджелесе, была очень застенчивой и тихой. Она сидела у окна рядом с Ноа Кляйном, десятилетним парнишкой, который играл брата Коди Джеймса.