Сделка (СИ) - Безрукова Елена. Страница 28

Я не верю в такую любовь. Всё слишком сложно.

Измученная легла в постель, укутавшись одеялом. Меня знобило от нервов. Какая — то слабость стала меня преследовать. Захандрила, что ли?

Когда — то этот клубок должен распутаться?

Виктор.

Постоял немного в гостиной, все ещё ощущая вкус её губ.

Уснуть я снова не смогу ещё долго. Моя плоть пылала огнём, напряжение не находило выхода. Эта женщина способна завести меня одним взглядом, но я поклялся себе больше не прикасаться к ней против её воли. Мне недостаточно больше её тела. Хочу видеть ответ её сердца. Заменить её кем — то другим уже не было мысли. Никто не сможет.

Проводить с ней ночи — лучшее что было со мной. Её кожа кажется мне самой нежной и сладкой. Я готов целовать её, не останавливаясь. Она отвечает мне телом, да. Она вся моя в постели. Но когда всё заканчивается, Елена смотрит на меня ледяным взглядом. Я не могу растопить сердце Снежной Королевы. После она ненавидит меня, и это убивает. Смотрит как на ничтожество, которое опять заставляет её ложиться рядом. Отвратительное чувство.

Вернулся в кабинет, налил бренди в бокал и сел к камину. О работе и думать не могу, только она перед глазами.

Внимание женщин больше не приносит радости. Скорее, стало раздражать. Я бы поменял внимание всех на любовь одной. Но уже вовсе не уверен, что когда — то увижу в её глазах то, что испытываю сам.

Когда женился меньше всего думал о том, что полюблю на самом деле. Считал, моё сердце на это не способно. Оказывается, я просто еще не был знаком со строптивой Орловой. Корысть, похоть и спортивный интерес — всё это было. И лишь позже я увидел в ней человека, личность. Перестал относится к ней как к призу и просто желанной женщине. Я зауважал её — как она боролась за себя, и сейчас борется.

Не могу сказать, что не понимаю её поступков против меня. Понимаю. Но это вовсе не значит, что этим Елена не злит меня. Любого мужчину будет злит, когда жена столь дерзка, и это же возбуждает как ничто иное. Внутри поселилось чувство сродни животному сделать всё, чтобы

Она подчинилась, почувствовала и признала силу, власть над ней.

Видеть её слабой, женственной, моей — вот что будоражит до глубины души.

Я, кажется, стал зависим от неё. От тех эмоций, что получаю исключительно с ней. И я уже не способен испытать влечение к какой — то другой. Все они теперь кажутся жалкими тенями женщин. Ни в одной нет такого характера и страсти, какая живёт в моей жене.

Я достаточно натворил, чтобы её сердце никогда мне не открылось. Но я попробую. Постараюсь быть мягче и не давить, хотя мне очень сложно. Рядом с ней во мне просыпается все самое тёмное, самое порочное. Я должен укротить не только её. Нужно начать с себя.

Слишком углубился в мысли и вздрогнул, когда меня окликнула Степанида.

— Что? Что ты хочешь? — сосредоточил на ней взгляд.

— Говорю, графин у вас совсем уже пустой, барин. Принести другой?

Мне показалось или она слишком горячо на меня смотрит? И как я раньше не замечал?

— Принеси. И сигары.

— Это я сейчас, хозяин, — промурлыкала девушка и ушла за дверь.

Зря я с ней искал замену Елене. Теперь она думает, что у меня к ней особое отношение. Женщина — она и есть женщина, пусть даже и крепостная. Стеша давно в моём доме, и как крепостная по сути не живет. Ничего тяжёлого мы с отцом делать женщин не заставляем. И они привыкают к совершенно иной жизни, чем должна быть у слуг. Похоже, придётся спустить Степаниду с небес на землю.

Девушка вернулась и стала наливать в мой стакан бренди, слишком сильно наклоняясь и демонстрируя прелести декольте. Она улыбалась мне соблазнительной улыбкой.

А я смотрел на неё и понимал — не хочу. Ни сейчас, ни потом. Ни её, ни какую — либо другую. Только одну хочу, что мне недоступна.

Тем временем Стеша подошла ближе и провела по моему лицу рукой. Ну это уже вообще…

Больно схватил её за запястье, убирая руку от себя:

— Ты что себе позволяешь? — холодно спросил её, наградив тяжёлым взглядом.

— Я… просто… Жена отказывает вам. А я не откажу, — запинаясь ответила она, с каждым словом теряя уверенность от моего ледяного взгляда.

Бросил её руку с брезгливым выражением лица:

— Не смей даже говорить о ней. Ты и мизинца её не стоишь. Пошла вон отсюда! Чтобы больше я тебя не видел.

Девушка отступала к двери спиной, глядя настороженно на меня.

— Быстрее, — подогнал я её. — Ещё быстрее!

Пересёк комнату. Сжал её предплечье, распахнул дверь и вытолкал её вон.

— Дмитрий, — позвал я в глубь дома, пока девушка с писком сбегала по лестнице.

— Да, барин. — Молодой крепкий парень тут же подошёл ближе, будто бы только и ждал, когда я его позову.

— Степанида пусть на кухне Тамаре помогает. В дом её больше не пускать, иначе сошлю куда похуже. И дайте ей десять плетей — за слишком длинный язык.

Захлопнул дверь перед удивлённым Дмитрием. Я всегда относился терпимо к слугам, и наказания в виде плетей получали крайне редко в нашем доме. Но сегодня Стеша позволила себе лишнего. Задела, стерва, за живое. Специально или нет — но как нож в сердце всадила.

Все в этом доме знают, что собственная жена бегает от меня. Чудесно!

Глава 23

Прошло несколько дней.

Стеша получила своё наказание. Теперь она сидела в кухне, ей больше не было позволено входить в дом. Среди слуг остались Настя да Дмитрий. Хозяева не избалованы, и им вполне хватало такого количества людей. Только для уборки дома с посёлка крепостных приходила подмога.

Виктор старался проводить больше времени с женой в попытках завоевать её доверие. Мужчина, и вправду, начал с чистого листа. Елена не чувствовала больше давления, и общество барона уже не казалось ей настолько тяжёлым и невыносимым. Но девушка по — прежнему ещё не готова открыть своего сердца влюблённому мужчине, который больше никого не видел вокруг.

Альберт переживал, прекрасно видя безответную любовь сына к жене. Старик считал, что время однажды рано или поздно всё расставит по своим местам. Любовь бывает разная и часто приходит много позже вместе с опытом, пережитыми событиями. Когда-нибудь Елена оценит всё то, что Виктор уже сделал и сделает для неё. А если у них появятся дети — сердце женщины смягчится окончательно. Старый барон всегда верил в лучшее.

Елена.

Перед ужином ещё есть время, я успею навестить свою Свободу. Только приехала от матери. Из-за сильного ветра ездила в карете, а не как обычно верхом. Я навещала свою лошадку по несколько раз на дню — мне доставляло удовольствие смотреть в её большие влажные глаза, гладить бархатный нос и чувствовать тепло. Я говорила с ней, будто она всё понимает. И я уверена — она понимает. Она чувствует мою любовь, и это взаимно.

Накинув лёгкий плащ, направилась в конюшню в приятном предвкушении. Когда вошла внутрь — сердце сжалось от тревоги. Что — то здесь неладное. Не могу понять. Лишь много позже я поняла, что меня тогда смутило — резкий запах крови. Тяжелый металлический привкус появился во рту, и я, нервно сглотнув, двинулась дальше.

Я ещё не дошла до стойла, как увидела то, что скрутило внутренности и заставило сердце провалиться куда — то вниз.

Моя Свобода лежала на полу. Стойло было открыто. Лошадь лежала очень странно, и лишь подойдя ближе в тусклом свете разглядела то, что окатило меня ледяной водой — Свобода лежала в луже крови. Кровь была слишком густая и уже подёрнулась плёнкой. Из её живота торчал кинжал…

Из груди вырвался крик. Долгий и пронзительный. Кто? За что? Затем горло стянуло и начало давить рыданиями, я больше не смогла выдавить из себя ни звука.

Присела рядом с ней и коснулась рукой — холодная, не дышит. Моя девочка умерла. Не обращая внимание, что вся пачкаюсь в крови, я прикрыла глаза лошади и погладила её бархатный нос. В последний раз. Слёзы безостановочно лили из глаз, а с губ срывался тихий вой.