Сто рассказов о войне - Алексеев Сергей Петрович. Страница 3

Захвачен солдат безграничным простором. Смотрит на степи, на землю — душа играет.

— Вот тут я, вот тут навсегда останусь.

Прикрыл он глаза: колосится пшеницей поле. Рядом идут косцы. Это его колосится поле. Это на поле его косцы. А рядом пасутся коровы. Это его коровы. А рядом клюют индейки. Это его индейки. И свиньи его, и куры. И гуси его, и утки. И овцы его, и козы. А вот и красавец дом.

Твердо решил Муттерфатер. Тут он возьмет имение. Не надо другого места.

— Зер гут! — произнес фашист. — Навечно я здесь останусь.

Хороша Украина. Щедра Украина. Сбылось то, о чем так мечтал Муттерфатер. Остался навечно здесь Ганс Муттерфатер, когда открыли бой партизаны. И надо же — тут же, прямо в его имении.

Лежит Муттерфатер в своем имении. А рядом мимо дальше идут другие. Выбирают и эти себе имения. Кто на взгорке, а кто под горкой. Кто у леса, а кто у поля. Кто у пруда, а кто у речки.

Смотрят на них партизаны:

— Не толпитесь. Не торопитесь. Велика Украина. Щедра Украина. Места любому хватит.

В одном из сражений советский танк KB (KB — это марка танка) таранил фашистский. Разбит был фашистский танк. Пострадал, однако, и наш. От удара заглох мотор.

Наклонился водитель-механик Устинов к мотору, пытается запустить. Молчит мотор.

Остановился танк. Однако танкисты бой не прекратили. Открыли по фашистам огонь из пушки и пулеметов.

Стреляют танкисты, прислушиваются, не заработает ли мотор. Возится у мотора Устинов. Молчит мотор.

Долгим был бой, упорным. И вот кончились у нашего танка боеприпасы. Совсем беспомощным теперь оказался танк. Одиноко, молча стоит на поле.

Заинтересовались фашисты одиноко стоящим танком. Подошли. Посмотрели — внешне цела машина. Залезли на танк. Бьют коваными сапогами по крышке люка.

— Эй, рус!

— Выходи, рус!

Прислушались. Нет ответа.

— Эй, рус!

Нет ответа.

«Погибли танкисты», — подумали гитлеровцы. Решили они танк утянуть, как трофей. Подогнали к советскому танку свой танк. Достали трос. Прикрепили. Натянулся трос. Потянула махина махину.

«Плохи дела», — понимают наши танкисты. Наклонились к мотору, к Устинову:

— А ну, посмотри сюда.

— А ну, ковырни вот здесь.

— Куда же ушла искра?!

Пыхтит у мотора Устинов.

— Ах ты, упрямец!

— Ах ты, стальная твоя душа!

И вдруг фыркнул, заработал мотор у танка. Схватился Устинов за рычаги. Быстро включил сцепление. Дал посильнее газ. Задвигались у танка гусеницы. Уперся советский танк.

Видят фашисты, уперся советский танк. Поражаются: был недвижим — и ожил. Включили самую сильную мощность. Не могут сдвинуть с места советский танк. Ревут моторы. Тянут танки друг друга в разные стороны. Вгрызаются в грунт гусеницы. Летит из-под гусениц земля.

— Вася, нажми! — кричат танкисты Устинову. — Вася!

Нажал до предела Устинов. И вот пересилил советский танк. Потянул за собой фашиста. Поменялись фашисты и наши теперь ролями. Не наш, а фашистский танк оказался сейчас в трофеях.

Заметались фашисты, открыли люки. Стали прыгать из танка.

Притащили герои неприятельский танк к своим. Смотрят солдаты:

— Танк!

— Фашистский!

— Совсем целехонький!

Рассказали танкисты о прошедшем бое и о том, что случилось.

— Пересилили, значит, — смеются солдаты.

— Перетянули!

— Наш-то, выходит, в плечах сильнее.

— Сильнее, сильнее, — смеются солдаты. — Дай срок — то ли будет, братцы, фрицам.

Что тут скажешь?

— Перетянем?

— Перетянем!

Будут битвы. Быть победам. Только все это не сразу. Битвы эти впереди.

Сражение с фашистами шло на берегах Днепра. Вышли фашисты к Днепру. В числе других захватили и село Бучак. Разместились там фашисты. Много их — около тысячи. Установили минометную батарею. Берег высокий. Далеко фашистам с откоса видно. Бьет по нашим фашистская батарея.

Оборону на левом, противоположном берегу Днепра держал полк, которым командовал майор Музагик Хайретдинов. Решил Хайретдинов проучить фашистов и фашистскую батарею. Отдал приказ провести ночную атаку на правый берег.

Стали советские солдаты готовиться к переправе. Раздобыли у жителей лодки. Весла, шесты достали. Погрузились. Оттолкнулись от левого берега. Ушли в темноту солдаты.

Не ожидали фашисты атаки с левого берега. Село на круче от наших днепровской водой прикрыто. Спокойны фашисты. И вдруг обрушились огненным звездопадом советские бойцы на врагов. Смяли. Сжали. С кручи днепровской сбросили. Уничтожили и фашистских солдат, и фашистскую батарею.

Вернулись бойцы с победой на левый берег.

Утром к селу Бучак подходили новые фашистские силы. Сопровождал фашистов молодой лейтенант. Рассказывает лейтенант солдатам про Днепр, про днепровские кручи, про село Бучак.

— Там наших полным-полно!

Уточняет — мол, минометная батарея стоит на круче, виден с кручи весь левый берег, от русских фашисты днепровской водой, как стеной, прикрыты, а солдаты в Бучаке расположились, как у Христа за пазухой.

Подходят к селу фашисты. Что-то тихо кругом, беззвучно. Пусто кругом, безлюдно.

Удивляется лейтенант:

— Да было же наших полным-полно!

Вступили в село фашисты. Вышли к днепровской круче. Видят, на круче лежат убитые. Посмотрели налево, посмотрели направо — и верно, полным-полно.

Не только за село Бучак — во многих тогда местах на Днепре завязались упорные бои с фашистами. Сильный удар по фашистам нанесла здесь 21-я советская армия. Переправилась армия через Днепр, обрушилась на фашистов, освободили советские солдаты города Рогачев и Жлобин, направились на Бобруйск.

Всполошились фашисты:

— Рогачев потерян!

— Потерян Жлобин!

— Противник идет к Бобруйску!

Пришлось фашистам срочно отозвать свои войска с других участков. Погнали они под Бобруйск огромные силы. Едва удержали Бобруйск фашисты.

Удар 21-й армии был не единственным. И в других местах на Днепре крепко досталось тогда фашистам.

Шли бои в Белоруссии южнее города Могилева. Фашистский танковый батальон лесной дорогой продвигался вперед.

Осторожно идут фашисты. Дорога узкая. Вплотную подходит лес. Справа и слева болото. Свернешь чуть вправо, свернешь чуть влево — уйдешь в трясину, как камень в воду.

Гуськом один за одним продвигаются танки. Замыкает колонну бронемашина. Жутковато идти по такой дороге. С тревогой фашисты на лес косятся.

Не обмануло врагов предчувствие.

Грянул из леса пушечный выстрел. Вздрогнул передний танк, лязгнул броней и вспыхнул.

Остановилась колонна.

— Обходи, объезжай! Рехтс! Линке! [1] — командует офицер.

Хотели фашисты объехать застрявший танк. Взял второй танк чуть правее. Только к болоту сунулся — и тут же по грудь в трясину.

Попытался другой свернуть чуть налево. Только с дороги сдвинулся — и тут же в болото ушел по шею.

Перекрылась вперед дорога.

— Цурюк! Цурюк! [2] — командует теперь офицер.

Включили танки заднюю скорость. Только собрались назад попятиться. Но в это время снова раздался выстрел. Попал снаряд в бронемашину, ту, которая замыкала колонну. Вспыхнула бронемашина.

Перекрылась назад дорога.

Оказались фашисты как мышь в ловушке. Ни влево, ни вправо. Ни вперед, ни назад. Стоят на лесной дороге танки словно мишени в тире.

Снова раздался выстрел. Третий вышел из строя танк. Снова выстрел. Горит четвертый.

Развернули фашисты танковые башни в ту сторону леса, откуда стреляла пушка, сами огонь открыли.

Но не смолкает пушка, ведет стрельбу.

Пятый вышел из строя танк, шестой.

Рассмотрели фашисты — у русской пушки всего лишь один солдат.

Схватили враги автоматы. Пытаются сквозь болото пробиться к пушке. Пока пробирались, расстрелял отважный артиллерист всю колонну фашистских танков.