Ожерелье Иомалы - Богданов Евгений Федорович. Страница 15

Увидев железные поковки, биармы повеселели и охотно вытряхивали на прилавки содержимое своих объемистых мешков.

Рейе подолгу толкался среди купцов и охотников, прислушиваясь к разговорам, глазея на разложенные на прилавках богатые товары, прицениваясь к разным безделушкам. У него было немного серебра, и он купил для Лунд налобник с золоченым амулетом — двухголовой птицей. Обруч налобника неизвестный мастер изготовил из латуни. Работа была тонкая, и Рейе польстился на нее. Он ткнул пальцем в изделие, лежавшее на прилавке, и спросил молодого рослого викинга с короткой русой бородой:

— Сколько хочешь за него серебра?

Толмач викингов, помогавший морякам в торге, подошел и перевел его вопрос. Молодой викинг ответил:

— Два эре серебром или два белых песца.

Это был Асмунд. Рейе достал кошелек и вынул несколько монет. Асмунд попросил у соседа весы и бросил монеты на чашечку. На другой чашечке была гирька, равная двум эре. Рейе добавил еще монету, и покупка перешла в его руки. Асмунд спрятал серебро в кожаный кошелек. Теперь у него уже накопилось порядочно денег, и он мог приобрести соболей для своей невесты Гриды.

Рейе отошел от Асмунда и снова окунулся в сутолоку торга. Дома, в хижине, у него хранилось пять резных кубков из моржового зуба. Молодой биарм видел, что такого товара на торге нет, и кубки можно продать по высокой цене. Он решил принести их на торг.

Он сунул налобник за пазуху и отправился в Ой-Ял. По пути зашел к Лунд. Ясноглазая сидела перед входом в хижину. Увидев Рейе, она поднялась.

— Где ты был, Рейе? Уж не продавал ли на торге черных соболей?

— Черных соболей у меня нет. Смотри, что я купил! — Он вынул из-за пазухи налобник. Лунд стала рассматривать покупку. Глаза ее оживились.

— Красиво! — сказала девушка.

— Возьми это себе!

— Мне? Ой, Рейе, какой ты добрый! — она примерила подарок, старательно расправив волосы. Золоченая птица с двумя головами и широко раскинутыми крыльями задрожала и замерла над ее переносицей. Крылья касались темных бровей девушки. Рейе залюбовался Ясноглазой.

— Спасибо, — сказала Лунд. — Не знаю, чем и отблагодарить тебя…

— Там, в чулане, есть восемь шкурок белого песца, — раздался за спиной Лунд голос Вейкко. — Слышишь, Лунд? Отдай их Рейе. Пусть продаст на торге. Я не хочу смотреть на этих Вик-Инг! Меня мутит при виде чужеземцев.

Лунд принесла мешок со шкурками и подала его Рейе.

— Возьми и меня на торг! — попросила она.

— Пойдем. Только я загляну домой, чтобы взять свой товар.

Когда Рейе и Лунд появились на берегу, викинги сразу обратили на них внимание. Молодой, крепкого сложения парень и высокая темноглазая девушка в длинном меховом безрукавом одеянии, опушенном по подолу белым мехом, смело подошли к прилавку, где стоял Туре Хунд. Ярл, не отрываясь, глядел на Лунд. Девушка ему понравилась, и он сказал:

— Полная луна взошла среди белого дня. Откуда у биармов такие красавицы? Что хочет купить дочь лесов?

Толмач, тотчас вынырнувший из толпы, перевел эти слова. Лунд смущенно опустила взор и, взяв Рейе под руку, припала к его плечу.

Туре Хунд выбросил на прилавок кусок голубого шелка. Шелк стоил очень дорого. Он попал к Хунду от венецианского купца, приходившего в прошлом году в Нидарос. Лунд не удержалась и погладила ткань рукой, но сказала с достоинством:

— В наших лесах такие шелка не носят: разорвешь о сучья. Не надо мне шелк.

— Красавица привередлива! — улыбнулся Хунд. — Тогда, может быть, ей понравится вот это? — Он небрежно выбросил на прилавок пурпурную накидку из тонкого бархата, отороченную белым, как снег, кружевом. Такие вещи жены викингов носили по праздничным дням. Туре развернул накидку. Бархат переливчато заиграл на солнце.

— Что скажешь, черноглазая? Нравится? — спросил ярл, посматривая на Лунд. — Хочешь, подарю ее тебе!

— Мне подарков не надо, — сказала Лунд.

Рейе взял накидку, хорошенько рассмотрел ее. Товар ему понравился, и он спросил:

— Сколько стоит эта тряпка?

— Тряпка? — Туре Хунд захохотал, и толстый живот его заходил ходуном, а плечи затряслись. — Это тряпка? Ты слышишь, Карле! Он говорит, что это тряпка!

Карле, видевший все это, улыбнулся:

— А ведь он прав. Тряпка есть тряпка. Хотя она стоит, по меньшей мере, три эре серебром!

Рейе положил накидку на прилавок и вынул из мешочка один из кубков. Хунд перестал смеяться, в глазах его появился интерес. Он стал рассматривать изделие. Кубок был выточен из моржового клыка, на круглой подставке-донышке. По бокам — затейливый орнамент из веток деревьев, птиц и зверей. А по верху — ободок из колец. В каждом кольце по крошечной тонккрылой чайке. Хунд передал кубок Карле и спросил:

— Неужели это дело твоих рук, парень?

— Мои руки умеют еще не такое делать, — отозвался Рейе. — Хватит этого кубка за твою красную тряпку?

— Эге! — сказал Хунд. — Как видно, эта черноглазая — твоя невеста! Кубок хорош, но работа грубовата. Наверное, у тебя нет подходящего инструмента? Накидка все-таки стоит дороже.

Рейе хотел было достать еще один кубок, но Лунд удержала его. Она развязала другой мешок и выбросила на прилавок белого песца.

— Этого тебе хватит. Давай накидку!

Туре Хунд взял шкурку и с поклоном вручил девушке покупку.

— Эй, парень! Есть еще у тебя такие кубки? — крикнул Карле. — Подойди сюда!

Рейе пошел на зов. Туре Хунд посмотрел вслед девушке. Лицо его стало озабоченным. Он бросил толмачу монету. Тот схватил ее на лету и пошел к Карле.

Молодой охотник продал оставшиеся кубки братьям Карле и Гунстейну за двадцать железных наконечников для стрел. Теперь ему не страшно встретиться на охоте ни с волком, ни с рысью.

Он вспомнил о молодом викинге, который продал ему утром налобник для Лунд, и пошел к нему. Асмунд стоял на том же месте. Как видно, его скромные товары: ожерелье из бронзовых монет, несколько амулетов и медные ножные браслеты — не пользовались спросом, и Асмунд больше смотрел, как торгуют другие. Рейе подошел к викингу, попросил у Лунд шкурку песца и подал Асмунду. Тот, любуясь пушистым, белым, как снег, мехом, рассматривал шкурку. Толмач был тут как тут. Он что-то быстро проговорил викингу. Асмунд кивнул и спросил Рейе:

— Что ты хочешь за шкурку? Она мне нравится.

Лунд с любопытством смотрела на рослого иноземца с добродушным лицом. Рейе пошептался с Лунд и сказал Асмунду:

— Ты, как видно, не богат. Но у тебя, наверное, есть невеста? Отвези ей эту шкурку. Мы дарим тебе песца.

Асмунд покраснел и не сразу нашелся что ответить. Он поблагодарил биармов и достал из мешка тонкий серебряный ручной браслет в виде змейки с раскрытым ртом. Изо рта высовывалось острое жало.

Асмунд протянул руку к Лунд, и она тоже протянула ему свою руку. Викинг надел на запястье девушки браслет и сказал:

— Это вам подарок от меня и моей Гриды. Браслет стоил дороже песца, но Асмунд отказался от второй шкурки, которую ему предложили биармы. Он радушно пожал руку Рейе, и на этом они расстались.

После полудня подул северный ветер. На небе появились косматые облака. Но торг шел своим чередом. Из лесу выходили все новые и новые продавцы мехов, и на чашечках веселее позванивало золото и серебро. В разгар торга на тропе, ведущей в Ой-Ял, появились трое мужчин, по обличью не похожих на биармов. Впереди — рослый, угрюмого вида чернобородый человек в кафтане из домотканого сукна, в высоких кожаных сапогах. Голова его перевязана чистым полотном. Из-под распахнутого кафтана виднелась синяя холщовая рубаха, перехваченная кожаным поясом. На поясе висел охотничий нож с костяной рукояткой, с другой стороны за ремень была заткнута шкурка соболя.

За ним шли два молодых парня в таких же серых кафтанах с мечами в ножнах. Парни были высоки, широкоплечи и светлоглазы.

Это были Владимирке и два его товарища — Василько и Булат. Владимирке осматривал торжище и, по-видимому, искал кого-то в толпе. Наконец он заметил из-за спин биармов алый плащ Туре Хунда и направился к нему. Хунд тоже приметил ватажников. Смутная тревога не покидала его с того мгновения, как только Владимирко вышел из леса. Биармы расступились. Владимирко вплотную подошел к прилавку. Тяжелый взгляд ватажного старосты встретился с бегающим взглядом Туре Хунда-Собаки. Владимирко вытащил из-за пояса шкурку черного соболя и молча бросил ее на прилавок перед Хундом. Туре взял шкурку и стал оценивать ее, не сводя глаз с Владимирка и еще не понимая, чего от него хочет этот угрюмый мужик.