Приглашение в гости - Граубин Георгий Рудольфович. Страница 20

Даёт пионам белый цвет,

А незабудкам — синий.

Но вот он красить устаёт,

Себе замену просит.

И кисть из рук его берёт

ругой художник -

Осень.

Он носит меховой жилет,

Халат, подбитый ватой.

В его палитре жёлтый цвет

Да чуть коричневатый.

(Ему не красить, а дрова

Рубить бы в лесотресте:

Как двинет кистью — вся листва

Слетает с краской вместе!)

Холст перекрасив, он молчком

Уходит, хлопнув дверью.

И в мастерскую со скребком

Приходит подмастерье.

Сдирает краски, все цвета,

Скребёт скребком уныло.

Ворча, кладёт на ткань холста

Холодные белила.

Но срок придёт -

Апрельским днём

Весна возьмёт мочало,

Белила смоет,

А потом

Начнётся все сначала.

Человек открыл весну:

За порог он вышел

И увидел ручеёк,

И капель услышал.

И услышал, как в саду

Распевает зяблик.

И тогда он из коры

Смастерил кораблик.

Он пустил его в ручей,

Маленький и звонкий,

Пробежал по бережку,

Помахал ручонкой:

— Ты плыви, кораблик мой,

Далеко-далёко!

Ты до моря доплыви,

До Владивостока.

Ты всем людям расскажи,

Что зима устала,

Что состарилась она,

Что весна настала!

Плыл кораблик по ручью,

До реки добрался.

А в селе на берегу

Весь народ собрался.

— Вон кораблик, — говорят,-

Добрая примета!

Надо лодки нам смолить,

Надо ставить сети!

Увидали речники

Лодки утром ранним:

— Значит, баржи на реку

Выводить пора нам.

А потом у моряков

Началась работа…

Так и плыл он по реке,

Словно флагман флота.

О её приходе

На рассвете раннем

Протрубили ветры

Голосом гураньим.

Пробудились звери,

Отряхнули шубы

И зевнули, зверски

Обнажая зубы.

Вспомнили о солнце,

Вспомнили о пище.

Порешили бросить

Тёплые жилища.

Первым вылез к солнцу

Отощавший за ночь

Губернатор леса

Михаил Иваныч.

Он протёр лениво

Заспанные очи

И на всю округу

Рявкнул, что есть мочи.

Вслед за ним ежиха

Вышла из-под ёлки,

Сонно обчищая

Модные иголки.

Бурундук простился

С деревом дуплистым

И пошёл куда-то

С хулиганским свистом.

А потом вприпрыжку

Пробежали белки.

Видимо, к подружкам

Шли на посиделки.

В одиночку,

Робко,

Заспанные,

Злые,

Выползают к свету

Жители лесные.

Не спешат, лентяи,

Зимний сон развеять.

Что им спешка!

Им ведь

Не пахать, не сеять.

Пришла весна,

Из дальних стран

Домой вернулись птицы:

Трещат дрозды, вопит жулан,

Кричат дрозды, синицы.

Давно пора ложиться спать,

А птицы — тараторят.

И я тогда пошёл узнать,

О чём пришельцы спорят.

— Гип-гип, привет! -

Сказал мне клёст, -

Вот строю дом для деток.

Хватает нам для наших гнёзд

В лесу и мха, и веток.

Видать, у них работы тьма,

"Гип-гоп" летит над лесом:

Клесты плетут себе дома

Добротные, с навесом.

— А я построю дом не так, -

Сорока им сказала.

"Шак-крак" пропела

И колпак

Поверх гнезда связала.

— Чёт-чёт, под крышей плохо сплю,-

Прочёкал кто-то чётко.-

Я в виде чашки дом слеплю

Ведь я, чёт-чёт, чечётка.

— А мне, те-рют, подай листки,

Мочалку, пух, берёсту -

Всем сестрам-пеночкам мешки

Свяжу как раз по росту.

— А я, клю-клю, пробью дупло,-

Желна сказала веско.-

Долбить деревья тяжело,

Но клюв мой, что стамеска.

— Пинк-пинк, зи-и! А вдруг пожар,

А ты в дупле, как в клетке?

Я, зяблик, лучше круглый шар

Сплету на голой ветке!

Был мокрым зяблик,

А кулик

Был словно корень мыльный.

И лес казался в этот миг

Огромной говорильней.

Но их за гвалт, что поднят тут,

Ругать едва ли стоит:

Не просто так они орут -

Себе жилища строят!

От сырости ёжится цапля,

Нахохлились кряквы, тихи.

Дрожит изумрудная капля

В зелёной ладошке ольхи.

Идёшь в предрассветном тумане,

Как будто плывёшь в молоке:

Парно, как в натопленной бане,

Курно, как на верхнем полке.

На пень, от росы запотевший,

Присядешь, устав от ходьбы,

И слышишь, как в листьях сопревших

Во сне шевелятся грибы.

Как бьётся, запутавшись в сучьях,

И тонко гудит мотылёк.

Дрожит муравьиная куча

От топота маленьких ног.

Взбухает цветок горицвета,

Сгибаются ветки в дугу…

Друзья, не проспите рассвета,

Он рано приходит в тайгу!

Всё лето на полянке,

Где бьёт цветной прибой,

Вздымают наперстянки

Валторны над собой.

Весь алый до макушки,

Дудит в дуду тюльпан.

Без устали чернушки

Бьют в красный барабан.

С кларнетом днём и ночью

Тоскует василёк.

Упрямый колокольчик

Сжимает свой рожок.

И лилия всё лето,

Казня себя, не спит:

С рассвета до рассвета

Трубит в трубу, трубит.

У всех такие трубы -

На выставку бы их!

У всех такие трубы!

А звуков — никаких.

Оркестр играет мухам,

Жукам да муравьям:

Мы, люди, — с грубым слухом,

Его не слышно нам.

В кустах река плескалась,

Ленива и стара.

С корягами шепталась

До самого утра:

"Ах детство!

Всё мне было