Семь чудес и гробница теней - Леранжис (Леренджис) Питер. Страница 2

Стоило нам выйти, как на горизонте показались три джипа, направляющихся в нашу сторону. Мобильный Торквина запищал.

– Стой – мы поэтому должны тебя благодарить? – сообразила Эли. – Ты вызвал подкрепление?

– Я думал, мы хотим застать Масса врасплох, – заметил Касс.

– Димитриос умный и сильный, – сказал Танк, открывая багажник. – Нужно быть умнее и сильнее.

Эли достала оттуда три небольших рюкзака, набитых разными полезными штуками – фонариками, сигнальными ракетами и дротиками со снотворным. Я быстро закинул свой за спину.

Перед нами из земли поднималась маленькая лачужка, жестоко погнутая с одной стороны. Вход в штаб Масса выглядел как жалкая сараюшка, но она вела в неизвестную археологам нераскопанную пирамиду. Глубоко в высохшей земле ветвилась широкая сеть связанных между собой современных тренировочных залов, лабораторий, жилых помещений, кабинетов и огромного центра управления. Некоторые туннели и комнаты были вырыты еще в древние времена – ради восхваления Ка, духа умершего фараона. Чтобы обеспечить этот самый дух комфортными условиями, когда тому вздумается посетить мир живых.

Сейчас же единственный обитавший там дух представлял собой воплощение чистого зла Масса.

– Пойдемте, – позвала Эли и, первой подбежав к лачужке, схватилась за дверную ручку.

Одним быстрым движением она распахнула дверь настежь.

– Какого… – удивился Касс.

– Не заперто? – поразился я, уставившись в скрывающуюся за порогом черноту. – Странно.

Мы с Эли посмотрели на уходящие вниз бетонные ступени. Проход дохнул жаром. По моим же воспоминаниям, здесь было холодно. В конце лестницы с потолка на проводе болталась одинокая лампочка.

– Так тихо, – сказал Касс.

– Что теперь? – спросила Эли.

Откуда-то сверху донесся тихий унылый писк. В темноте вспыхнула пара глаз и, дергаясь из стороны в сторону, двинулась прямо на нас.

– Пригнитесь! – крикнул я.

Мы упали на землю, а над нашими головами, истерично пища, пронеслась летучая мышь. Торквин хлестнул рукой, поймав пушистое создание прямо в воздухе. Оно забилось и завизжало, но вырваться из огромной ладони было невозможно.

– Отлично идет жареной в сухарях с сальсой из манго, – сказал он.

У Эли от ужаса схлынула с лица краска.

– Поверить не могу, насколько это гадко!

Торквин нахмурился и с неохотой отпустил зверька.

– Вообще-то… очень даже ничего.

Джипы успели подъехать и остановиться. Из них быстро вылезли мужчины и женщины в повседневной одежде и рассредоточились по округе. У всех у них были чемоданчики, рюкзаки и длинные свертки. Они коротко кивали в нашу сторону, не отводя глаз от Торквина в ожидании дальнейших указаний.

– Они все из «ИК»? – спросила Эли.

– Новая команда, – ответил Торквин. – Собрали после вашего побега.

– Они вооружены! – встревожился Касс. – Это не перебор?

Торквин, нахмурившись так, что его брови сошлись на переносице, кивнул:

– Не для Масса.

Он был прав. Пригнувшись, я подошел к входу и лег животом на песок. Медленно высунул голову за порог. Воздух, шедший снизу, отдавал неприятной сладостью: плесенью, сгнившей древесиной и… чем-то еще.

Чем-то напоминающим горящий пластик.

Я вытащил из рюкзака фонарик и посветил вниз. На ступеньках валялись осколки стекла, провода, пустые банки и клочки бумаги.

– Там что-то случилось, – сказал я.

– Нужно подкрепление? – Торквин поднес к губам пальцы, готовясь свистнуть.

– Нет. У Масса повсюду камеры. Они наверняка видели джипы. Если мы пойдем вместе с ребятами из «ИК», они, вероятнее всего, встретят нас с оружием. Это может плохо закончиться.

– То есть… ты хочешь, чтобы туда спустились только мы? – спросил Касс.

– Я пойду один, если придется, – ответил я. – Мне нужно увидеть маму живой. Если она там, внизу, она не позволит, чтобы с нами случилось что-то плохое.

Касс обдумал это секунду, затем кивнул.

– Ляноп, – тихо сказал он. – Я с тобой, Фейсал.

– Я тоже, – подхватила Эли.

– М-м, – согласно замычал Торквин.

– Нет, Торквин, ты не пойдешь, – возразил я. Еще не хватало, чтобы Масса его испугались. – Без обид. Ты нужен здесь. Как… командир отряда «ИК».

Я начал спуск, подсвечивая себе фонариком и стараясь запомнить детали лестницы. За спиной я слышал шаги Эли. И Касса.

– Командир? – прошептала Эли.

– Должен же он был почувствовать собственную важность, – отозвался я.

– А-а-а…пчхи! – чихнул Касс.

– Тсс! – одновременно шикнули мы с Эли.

Внизу лестницы начинался постепенно уходящий вниз коридор, по обеим сторонам которого шли помещения разного назначения. Пока мы крались вперед, я водил фонариком то влево, то вправо. Пол был завален всяким мусором. Свет не горел. Как и охранное освещение.

Я заглянул в первую дверь, на склад. Двери металлических шкафов были распахнуты, а несколько выдвижных ящиков вообще вырваны из пазов. Между ними лежали сломанные настенные часы, стрелки которых замерли на 3.11. Повсюду возвышались горы оберточной бумаги, газет и прочего мусора.

– Что за… – пробормотала Эли.

Касс зашел в зал напротив и подобрал нитку с бусинками. Он тряхнул рукой, и бусины заскользили вверх-вниз.

– Кажется, они называются комболои, – сказал он, прежде чем сунуть их в карман.

Я посветил в зал. Вдоль стен прямоугольником были выстроены столы, еще один, длинный, стоял посередине. С них мертвыми угрями свисали кабели, кресла были опрокинуты, пол завален мусором. Ни компьютеров, ни папок с бумагами – ничего.

– Похоже, люди здесь скорее убегали в спешке, чем готовились к нападению, – заметил я.

– Это невозможно, – протянула Эли, обескураженно качая головой. – Здесь были сотни людей. Целый город.

Ее голос эхом пронесся по пустому коридору. Массарины ушли.

Глава 2

Испарились

Уловка.

Иначе и быть не могло.

Никто бы не смог очистить столь огромное пространство за столь короткий срок без видимой причины. Они явно что-то замышляли, я был в этом уверен.

– Осторожнее, ребята. – Пригнувшись, я вернулся в коридор.

– Может, стоит связаться с Торквином? – предложила Эли.

Я помотал головой:

– Не сейчас.

Если Масса заманивали нас внутрь, мама была в курсе. А мама сделает все, чтобы с нами ничего не случилось. Несмотря на все пережитое, мне необходимо было в это верить.

На цыпочках мы углублялись все дальше, запах гари усиливался, раздражая слизистую носа, и вот мы оказались в знакомом коридоре, который был заметно шире и светлее того, что вел от входа. Как и большая часть штаба, он был построен в наше время для нужд современной организации.

– Мы проходили здесь во время побега, – сказал Касс, оглядываясь по сторонам. – Помните? Мы шли до конца и свернули налево. Там мы нашли локули. А слева был огромный зал управления…

Он осекся, посмотрев налево. Коридор заливал тусклый желто-оранжевый свет. Мы держались стены. Я посмотрел на часы – с того момента, как мы оставили Торквина снаружи, прошло семь минут. Вскоре он должен был последовать за нами.

Мы свернули за угол и замерли. Толстые металлические двери главного центра управления были открыты настежь. Пару дней назад здесь кипела жизнь, массарины сидели за компьютерами и ноутбуками, что-то обсуждали, кричали друг другу через весь широкий круглый зал. С потолка-купола свисало огромное, сразу же привлекающее внимание электронное табло, по которому бежала цепочка сообщений.

Сейчас же обгорелые обломки этого табло валялись на полу. Повсюду поблескивали осколки, несколько столов превратились в груды щепок.

– Они будто… испарились, – сказал Касс.

Эли подбежала к клавиатуре стоящего у стены компьютерного экрана. Поставив на ножки перевернутое кресло, она села за стол.

– Этот еще работает! – воскликнула она, пока ее пальцы метались над клавишами. – О, ну здорово! Его поставили на полное форматирование. Причем военного типа, когда каждый байт заменяется сплошными нулями. Они запустили его несколько часов назад. Возможно, я смогу восстановить некоторые данные. Мне нужен жесткий диск!