Семь чудес и ключи времени - Леранжис (Леренджис) Питер. Страница 14

Я сглотнул. Пока я набирал воздуха в грудь, перед глазами вспыхнули слова «ПОЛНЫЙ ПРОВАЛ». Связав шнурки, я обмотал один конец вокруг камня. Кожей я чувствовал взгляды трех своих соратников по побегу, и это сбивало с мысли.

– Ну ладно, это далеко не «миссия невыполнима», – раздраженно бросил я.

Осторожно перегнувшись через парапет, я прицелился в темно-красную полусферу камеры. И бросил привязанный к шнурку камень. Постаравшись не ошибиться с расстоянием, я заставил самодельный снаряд слегка подняться по дуге, чтобы затем направиться прямо в линзу.

Бам!

С глухим звуком камень ударился о стену где-то в двух футах левее камеры.

– Дай мне, – Марко вырвал шнурок из моих пальцев и подтянул камень. Зажав шнурок в правой руке, левой он подкинул камень и замер, молча наблюдая, как шнурок, натянувшись, направил снаряд назад.

Камень ударил прямо в центр линзы, выбросив на землю фонтанчик стеклянных и пластиковых осколков.

У меня отвалилась челюсть. Сработало!

– Отличная работа, Марко, – сказала Эли.

– Марко? – переспросил я. – Это была моя идея…

– Пригнись! – зашипела Эли. – Получилось слишком громко. Что, если охранники услышали?

Мы вжались в крышу рядом с Кассом, молча наблюдая за вырывающимися у нас изо рта облачками пара.

Я старался уловить звук двигателя, открывающейся двери, голоса…

Ничего.

Подождав еще секунду, я посмотрел вниз:

– Горизонт чист. Идем.

– Ноги не с-слушаются, – пожаловался Касс.

– Ну хотя бы ты не говоришь задом наперед, – заметила Эли.

Марко вновь перекинул Касса через плечо и возглавил спуск по пожарной лестнице. Мы обежали здание, направляясь к входу прямо под остатками камеры. У двери был электронный замок с подсвеченной красным прорезью для карты.

– Продолжай в том же духе, брат Джек, – сказал Марко. – А теперь сунь туда карту, которую я утащил у Бегада. С ней у нас есть доступ во все здания.

Я вытащил карту из кармана и вставил ее в прорезь. Красный огонек сменился зеленым, и Марко толкнул открывшуюся дверь.

Мы быстро забежали внутрь. Эли коснулась экрана тач-пада, который тут же высветил:

– О, ну здорово! – в отчаянии выдохнул Касс.

– Вам, ребята, стоило бы об этом знать! – прошипел я.

– Мы и знали. – Эли вытащила карманный компьютер. – Для компьютера отпечаток – всего лишь набор цифр, нулей и единиц, как и любая другая информация. Мне удалось проникнуть в базу данных и скачать идентификатор пальца Торквина. Система автоматически его загрузит и решит, что сканера коснулся его указательный палец.

Она подключила свой компьютер, и на экране возникло окно с эмблемой «ИК» и следующим сообщением: «ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, О ВСЕМОГУЩИЙ СПАСИТЕЛЬ ВСЕГО ПУШИСТОГО И СВИРЕПОГО».

– Это у Торквина приветствие такое? – спросил Марко.

– У него весьма странное представление о главной цели его жизни. – Пальцы Эли порхали над клавиатурой.

На экране забегали сложные последовательности букв и цифр.

– Столовая… библиотека… канализация…

– Только не канализация! – запротестовал Касс. – Я боюсь высоты и глубины.

Эли закрыла клавиатуру:

– А вот и ограждение. Но у них установлено ограничение на допуск лишь к одному квадранту периметра.

– И как мы узнаем, в правильном ли мы квадранте? – спросил я.

– По тому, убьет нас ограда или нет, – откликнулась Эли. – Эни, бени, раба…

Квадрант Квинтер оказался прямо позади дома Бегада. Он жил за библиотекой, в маленьком коттедже, навевающем ассоциации с пряничным домиком из «Гензеля и Гретель». Во всех окнах горел свет.

– У нас не получится! – прошептал Касс.

– Он храпит! – возразил Марко. – Я даже нас едва слышу!

Пригнувшись, по одному мы все же прокрались под одним из открытых окон. Касс шел последним. Уже добравшись до угла дома, он вдруг замер.

– А-а… – судорожно вдохнул он, и его глаза сузились в ожидании чиха.

– О нет! – простонал Марко. – Пожалуйста, нет…

– Терпи! – шепнула Эли.

– …пчхи!

Мы все замерли. Из коттеджа профессора Бегада послышалось хмыканье. Затем кряхтение.

И храп.

Марко подбежал к Кассу, схватил его за плечо и волоком протащил под окном. Мы бросились в сторону джунглей, пересекли небольшой кусок открытого пространства, на котором не было ничего, кроме травы.

Эли заметила хорошо скрытую зарослями тропу. Пробежав несколько дюжин ярдов, она остановилась.

– Вот она, – указала она на нечто, напоминающее молодое деревце. – Осторожнее.

Отключенные электрические волокна свисали с искусственных веток подобно паутине.

Эли бросилась в глубь джунглей, Марко последовал за ней, так и не выпустив руку Касса.

– Ну что, брат Касс, – сказал он, – ты у нас живой навигатор. Веди.

Касс сделал глубокий вдох и на секунду прикрыл глаза. Затем он целеустремленно направился вправо.

– Сюда. И если вы что-нибудь заметите, подайте знак.

Эли и я шли прямо за ним, Марко замыкал. Каждый шаг отдавался звяканьем в его рюкзаке, и впервые на моей памяти на его лице появилось выражение неуверенности.

– И почему я не взял свой баскетбольный мяч? – пробормотал он. – С ним я чувствую себя куда комфортнее.

От оживших воспоминаний об этих джунглях меня замутило. Лианы били по лицу так же сильно, как днем ранее, корни все так же предательски хватали за ноги – но темнота усугубляла все в десять раз. Из освещения у нас был лишь мутный лунный диск, а вскоре и он окончательно скрылся за листвой. Я практически сквозь заросли ощущал, как дрожит Касс. Его краткие фразы и неестественный голос напоминали настоящий GPS-навигатор:

– Повернуть н-налево, к-кажется…

– Ты в порядке? – спросил я.

– Ненавижу темноту, – ответил он. – Теперь идем к тому умокосыв умовирк дереву… Простите, ребят… Высокому кривому дереву…

Мы почти не говорили. Вокруг кружили мушки, и мы не переставали от них отмахиваться.

– Э-э… Нам сюда, налево, – произнес Касс. – Кажется.

– В каком смысле «кажется»? – повысил голос Марко. – Я-то думал, у тебя идеальная память.

– Не когда я нервничаю, – огрызнулся Касс.

– Давайте немного притормозим, – попросила Эли. – Я задыхаюсь.

– Если хоть немного притормозим – можно смело отправляться назад… А, черт, слепень! – воскликнул Марко, хлопая себя по лбу.

Эли, тяжело дыша, присела на пень.

– Как-то мне… нехорошо…

Марко остановился перед ней, размахивая руками, отгоняя мушек.

– Передохни, сестра Эли, – сказал он. – Скоро мы выберемся из этой жуткой дыры. Вечером, когда я исчез, мать собиралась готовить большую лазанью. Надеюсь, она ее заморозила, потому что вы все приглашены.

Я кивнул:

– Папа сорвался из деловой поездки, чтобы увидеться со мной. Сейчас он, наверное, сходит с ума от беспокойства.

Эли наклонилась вперед, так что ее голова оказалась между коленями. Нам пришлось нагнуться, чтобы расслышать ее шепот.

– Простите, не знаю, что со мной не так. Но сейчас мне лучше, – сказала она. Помолчав секунду, она тихо продолжила: – Моя мама… Она знает, что я жива. Я чувствую это. У нас всегда была эта связь. Но я волнуюсь за папу. Он старше ее. Случившееся наверняка убивает его.

– Мой едва ли заметил мое отсутствие, – сказал Марко. – Сейчас середина футбольного сезона. Он очнется лишь после Суперкубка. Остается надеяться, что он не разморозит лазанью.

– А что с твоими родителями, Касс? – спросила Эли.

Касс двинулся по тропе.

– Нам сюда…

– Посмотрите только, кто-то выпил микстуру храбрости, – хмыкнул Марко. – Эй, Дэви Крокет [4], не спеши, Эли плохо!

– Все нормально, – возразила Эли. – Я готова.

Когда она встала, я взглянул на пень, который послужил ей стулом.