Семь чудес и ключи времени - Леранжис (Леренджис) Питер. Страница 44

Ее глаза наполнились слезами:

– Мама сказала: «Алло». Так легко и просто, будто я позвонила из соседнего города. Словно ничего и не случилось. Я продумала все свои слова. На все двадцать секунд. Я хотела сказать: «Привет, мам. Я в тайном месте. Участвую в научном проекте. Но со мной все в порядке. Не волнуйся».

– Как она отреагировала? – спросил я.

– Я ничего не смогла сказать, – ответила Эли. – Когда я услышала ее голос, я зарыдала. Не смогла и слова выговорить. Джек, ген 7ЧС должен обеспечить меня гениальными мозгами, но в этом случае он оказался совершенно бесполезен. Я запаниковала. А когда посмотрела на часы, оказалось, что прошло уже восемнадцать секунд. Мне пришлось прервать звонок. Но за мгновение до того, как я нажала на кнопку, я вновь услышала ее голос. Она спросила: «Эли? Это ты?»

По ее щекам потекли слезы. Я обнял ее за плечи и дал уткнуться лицом себе в грудь.

– По крайней мере, она знает, что ты жива.

Эли помотала головой:

– Ты был прав, Джек. Не нужно было этого делать. Теперь я чувствую себя в тысячу раз хуже.

Какое-то время мы шли молча. Эли шмыгала носом, а я крепко держал ее за руку.

Впереди Торквин звонко шлепал босыми ногами по мостовой. Мимо, ведя упирающуюся козу, прошли двое ребят. В проулке дальше по улице трое мужчин в длинных рясах с капюшоном покупали овощи с прилавка, выставленного прямо на улице. Можно было смело представить, что ты прыгнул прямо в Средневековье.

– Ага! – воскликнул Торквин, указывая на номер дома, выведенный краской прямо на бордюре. – Четыре-шесть-один… четыре-шесть-девять… четыре-семь-три…

Он резко остановился и уставился на крытый гонтом [12] ресторан с выставленным на улице меню, в котором почти все позиции отводились бутербродам. Из двери вышли две девушки в деловых костюмах, они о чем-то болтали, но их разговор тут же сменил удивленный вскрик, стоило им заметить огромную фигуру Торквина.

Он смотрел куда-то над их головами.

Поспешив к нему, мы тоже запрокинули головы. Над входом в ресторан висела большая вывеска:

Марко закашлялся, и из его рта вырвалось облачко сахарной пудры.

– Ты спросил его, где находится Колосс, – сказал он.

– Колосс… Закусочная! – взревел Торквин и, разорвав записку на кусочки, бросил их под ноги и начал с силой вталкивать пятками в асфальт. – Не смешно!

– Может, стоит связаться с ИК, пусть скажут, где сейчас Касс, а, чувак? – осторожно заметил Марко. – Не уверен, что испепеление греческих стариков нам чем-то поможет.

В закусочную направлялись мать с тремя детьми, но стоило им заметить беснующегося Торквина, как дети тут же разразились плачем. Мать поспешила увести их прочь, а дверь закусочной распахнулась. На пороге возник мужчина в костюме и с тоской посмотрел вслед упущенным посетителям.

– Вот тебе! – в бешенстве взревел Торквин, пнув ногой меню. Оно сложилось и с грохотом покатилось по улице вниз.

Мужчина пораженно уставился на Торквина. Придя в себя, он яростно замахал руками и извергнул целый поток греческих слов, которые звучали совсем не дружелюбно. Торквин огрызнулся в своей привычной манере, после чего двое мужчин встали один напротив другого так близко, что их носы почти соприкасались.

– Эй, полегче! – воскликнул Марко, пытаясь протиснуться между ними.

Вокруг начала собираться небольшая толпа. Позади работника закусочной страшно напуганный официант поспешно стучал по кнопкам мобильного телефона.

Эли дернула меня за рукав:

– Джек, смотри!

Она повернулась лицом совсем в другую сторону. Трое мужчин в длинных одеждах покончили с покупками и теперь направлялись мимо нас вниз. С головы одного слетел капюшон, и оказалось, что на макушке у него лысина. Он повернул голову вбок, чтобы посмотреть на разгорающийся перед закусочной скандал.

Когда он вновь отвернулся к своим спутникам, я увидел его затылок.

Белая лямбда ярко выделялась на фоне темно-русых волос.

– Ведите себя естественно! – шептал Марко. – Нельзя, чтобы они заподозрили слежку!

Примерно за квартал впереди нас, уже в самом низу поднимающейся на холм улицы, монахи вдруг остановились. Парень без капюшона на голове говорил по мобильному телефону и выглядел весьма взволнованно. Двое других слушали его, причем от умиротворения на их лицах вскоре не осталось и следа.

Мы быстро повернулись друг к другу и попытались изобразить обычный разговор.

– Что будем делать с подоспевшей кавалерией? – спросил Марко.

Воздух разрывал вой сирен. Я посмотрел вверх по улице на закусочную, где хозяин устанавливал поднятое меню на место. Мимо пронеслась полицейская машина с работающими мигалками. Сквозь заднее стекло я успел заметить копну грязных рыжих волос.

– Все неправильно, – вздохнул я. – Торквин должен быть с нами.

– Ну да, – кивнул Марко, – и был, не попадись он полицейским за ТЧОТ – за То, Что Он Торквин.

Едва ли мы могли что-то сделать, все произошло слишком быстро. Несмотря на все наши протесты, полицейские надели на Торквина наручники. Один их них говорил по-английски, но он ни на секунду ни поверил заявлению Марко, что Торквин его отец.

Позже нам придется как-то его вытащить.

В памяти всплыли слова мисс Кассис о ее папо: «Многие годы папо изучал древнюю монашескую, как можно посчитать, секту. Они посвятили себя служению во имя сохранения памяти о Колоссе. Настоящие фанатики».

– Как тот монах может быть Избранным? – недоумевала Эли. – Ему явно много больше четырнадцати!

– Либо Бегад соврал нам насчет нашей участи, – ответил я, – либо те ребята владеют тайной исцеления.

Эли вбивала в телефон какой-то номер.

– Откуда он у тебя? – удивился Марко.

– Долгая история, – отозвалась Эли. – Я вызываю такси. У одного из этих монахов в руке ключ зажигания. Нам придется сесть им на хвост.

Монах захлопнул крышку мобильного и сунул его в карман рясы. Все трое, о чем-то споря, куда-то заторопились. Я слышал, как Эли объясняет по телефону, где нас найти. Дойдя до середины соседнего квартала, монахи свернули на стоянку. Двое направились к старому и заметно потрепанному открытому автомобилю, а третий в это время расплачивался со служащим стоянки.

– Диспетчер такси вроде как говорит по-английски, – возвестила Эли. – Таки сейчас всего в паре кварталов отсюда.

Двигатель автомобиля монахов взревел и тяжело захрипел. Машина медленно тронулась, затем дернулась и заглохла на полпути к выезду со стоянки.

Со спины к нам подъехало такси и посигналило. Повернувшись, мы увидели в опущенном водительском стекле сияющего улыбкой Таки.

– Спасибо, что нашли телефон! – сказал он.

Эли отдала ему мобильный, и мы влезли на заднее сиденье. Он даже не потребовал объяснений.

– Езжайте за этими монахами! – сказал Марко.

Таки кивнул:

– Поездка бесплатная.

Такси тронулось и поехало со скоростью около десяти миль в час. Драндулет монахов заносило по всей улице, так что я невольно подумал, не придется ли нам их спасать.

Но наконец их автомобиль начал набирать скорость, и через несколько мгновений мы выехали на автостраду.

– Йо, Зорба, а у тебя, случайно, нет какого-нибудь двоюродного брата – монаха? – спросил Марко.

– Мой дядя Ставрос – священник в греческой церкви. Он говорит, что те монахи ненастоящие. Просто психи, – Таки подмигнул нам и криво улыбнулся.

«Как вы вскоре поймете, в Греции толерантно относятся к чудакам», – упомянула мисс Кассис.

В реальном мире группа последователей культа Колосса с белой лямбдой в волосах определенно сойдет за чудаков.

Мы направлялись на восток, куда-то за черту города, где дорогу опять окружали с одной стороны нескончаемые отели, а с другой – пляжи. Автострада тянулась вдоль средиземноморского побережья, и вскоре на смену пологому песку пришли крутые склоны. Из выхлопной трубы автомобиля монахов валил черный дым. Каждые несколько минут двигатель нехорошо постреливал.