Воин и чародей - Бойе Элизабет. Страница 23

– Хальвдан! – прокричал Сигурд в ветер и тьму. Он постоянно вспоминал ярла и его чудесную перчатку с тех самых пор, как морок принялся гонять их от камня к камню.

Словно отвечая на его зов, бледное сияние очертило на берегу озера силуэт всадника на коне. Конь прыгнул в озеро – вода была ему по грудь – и двинулся вперед, разрезая волны, точно нос корабля, и несколько раз почти выпрыгивал из воды в мощных фонтанах брызг – стало казаться, что всадник и конь летят над водой. Всадник крутил над головой секиру сверкающим кругом и, прянув почти в самую гущу спутанных змеевидных щупалец, с убийственной меткостью метнул оружие. Морок с яростным ревом втянул в себя секиру и отступил, попытавшись напоследок хлестнуть щупальцем Хальвдана, – тот мечом легко отразил удар. Да, это был Хальвдан – Сигурд признал его по перчатке, которая колдовски светилась на правой руке.

Морок отступил далеко, зловещими стонами отмечая свои раны и щелкая тремя рядами зубов. Конь Хальвдана не слишком устойчиво стоял на подводном камне, а его седок глядел на горящие во тьме глаза чудовища.

– Теперь он больше не нападет, – сказал Хальвдан. – Он испробовал на себе силу перчатки; боюсь только, что храбрость очень скоро к нему вернется. Усади Ранхильд в седло и сам сядь позади нее. Когда доберешься до берега, пошли за мной Атли. Он храбрый и славный конь, но троих зараз не вынесет.

Сигурд поднял Ранхильд в седло, но сам взбираться на коня не спешил.

– Только трус, – сказал он, – оставит другого посреди озера лицом к лицу с мороком. Я могу поплыть, держась за хвост или стремя.

– Нет, я приказываю тебе – возьми Ранхильд и уходи.

– Ни за что, – стуча зубами, ответил Сигурд. – Я сам доплыву до берега.

Посмотри на Ранхильд – она замерзла до костей. Нельзя тратить время на споры.

Хальвдан глянул на девушку, которая покачивалась в седле, уткнувшись лицом в гриву коня.

– Ты прав. Но все же ты сядешь в седло, а я поплыву. Ты и так сегодня довольно наплавался.

Обратное путешествие оказалось куда медленнее. Конь Атли просто плыл, а не летел над водой. Хальвдан держался за стремя и все время осторожно оглядывался. Позади, в тишине озера, мягко всплескивала и шипела вода – что-то большое плыло следом за ними.

Морок не решился напасть еще раз. Они благополучно добрались до берега, где их ожидали альвы с охапкой сухих одеял и горячим пряным вином.

Ранхильд, почти потерявшую сознание, закутали с ног до головы, и тогда Сигурд позволил кому-то набросить на его плечи плащ, но настойчиво требовал, чтобы девушку немедля доставили в форт, и довольно самонадеянно предлагал для этой цели Хальвданова Атли, поскольку знал, что никто не сравнится с этим конем в быстроте.

Он не успокоился, покуда не передал Ранхильд с рук на руки ее служанкам, которые, уж верно, поставят форт на уши, но вдохнут жизнь в ее бледное холодное личико. Сигурд ушел в зал и стоял там у жарко горящего очага; пар валил от его сырой одежды, но он наотрез отказывался переодеться в сухое и начисто отвергал все предложения что-то съесть и выпить, дабы согреться. Физические неудобства были сущим пустяком в сравнении с той бурей ярости, которая бушевала в его мыслях.

Вошел Хальвдан и, не говоря ни слова, прошел мимо Сигурда, чтобы поскорее узнать, как дела у Ранхильд. Скоро он вернулся, уже сменив одежду, и категорически велел Сигурду переодеться в сухое, пока он не подхватил горячку.

– Никуда я не пойду, пока не услышу, что Ранхильд вне опасности! – строптиво ответил Сигурд, не обращая внимания на дружеское беспокойство столпившихся в зале воинов.

Хальвдан нахмурился.

– Что ж, если тебе так угодно глупить, можешь исходить паром возле моего очага – там все вести о ней дойдут до тебя достаточно быстро. Она замерзла, ее знобит, но хуже всего, я думаю, потрясение от страха. – Он поманил Сигурда за собой, и тот молча пошел следом, снова отказавшись от еды, питья и сухой одежды. Хальвдан сел в кресле у огня и молча курил трубку, держа свои мысли при себе.

– Полагаю, ты все еще думаешь, что это я наслал на тебя Гросс-Бьерна, – вдруг сказал ярл.

– Так я думал вначале, – ответил Сигурд после долгого молчания. – Но теперь я не могу поверить, чтобы даже ты рисковал жизнью невинной девушки, только бы добраться до врага. Правда, мне казалось подозрительным, что ты покинул форт именно тогда, когда все и случилось. – Он пронзительно глянул на Хальвдана, все еще не в силах окончательно отречься от подозрений.

– И мое возвращение оказалось весьма кстати, – продолжил Хальвдан, точно прочтя его мысли. – С Ранхильд, в конце концов, ничего дурного не случилось. Один из вас легко мог погибнуть. Быть может, в следующий раз тебе так не повезет. Если б ты только согласился отдать шкатулку мне на хранение, все коварство Бьярнхарда обратилось бы против меня, а ведь я гораздо лучше, чем ты, способен постоять за себя в этом мире. – Увидев, как Сигурд мгновенно насторожился, Хальвдан встал и, бормоча проклятия, прошелся по комнате. – Я вижу, твоя бабка непобедима! Что бы я ни сделал, твоей благосклонности не добьюсь.

– Всякий вопрос невредно рассмотреть с двух сторон, – настороженно ответил Сигурд. – Я ведь в самом деле не знаю, ты преследуешь меня этим мороком или кто другой.

– Но считаешь, похоже, что именно я, – с горечью отозвался Хальвдан и обернулся к двери, в которую кто-то постучал.

Рольф робко заглянул в комнату и, когда Хальвдан проворчал что-то и кивнул, с несчастным видом проскользнул в дверь и встал рядом с Сигурдом.

– Это все моя вина, – объявил он. – Это я придумал унизить Ранхильд, потому что она считает меня ничтожеством, и правильно, в общем, считает.

Если бы не я, Йотулл не подсунул бы ей своего проклятого никура, а хуже всего, что тебя, Хальвдан, не было в форте, чтобы остановить его. У Адиля сильно прихватило спину как раз тогда, когда он пытался предостеречь Ранхильд, и теперь мне кажется, что это случилось неспроста. Он, конечно, мог послать кого-нибудь к ней с предупреждением, и этим кем-то мог быть я, но ведь я был по уши в этом дурацком заговоре. Он, наверно, уже никогда мне не поверит…

Хальвдан медленно поднял руку.

– Ты говоришь, это Йотулл привел никура в Хравнборг? – Голос его был суров.

– Да, – опередил Рольфа Сигурд, – и в этом больше виноват я. Это я просил помощи у Йотулла, а потом уж мы ничего не могли сделать. Жаль, что тебя не было в форте.

– Да уж! – проворчал Хальвдан. – Нас преследовали в рейде сплошные неудачи. Два коня захромали, а мы не могли их бросить, не могли и отпустить двоих воинов в форт без нас. Когда до Хравнборга оставалось еще несколько миль, я почуял неладное и один поскакал вперед. Мне казалось, что Ранхильд зовет меня, а голос доносится с озера. Остальное тебе известно. Однако меня сильно беспокоит участие Йотулла во всей этой истории. Конечно, то, что кони захромали, могло быть простой неудачей.

Может, мы не заметили, что они больны, еще когда покупали их. Может быть, и спина у старого Адиля заболела сама по себе. Мы все знаем, что морок охотится за Сигурдом, а все мороки – оборотни и могут принимать любой облик. Но вот одного я понять не могу – как мог такой могучий и величественный маг, как Йотулл, опуститься до такой глупой проделки? Если б я не услышал зов о помощи, это приключение могло бы окончиться весьма плачевно.

Безмолвно соглашаясь с ним, Сигурд глядел на носки своих промокших сапог и вспоминал тихий голос, который звал никура. Он знал, что должен бы рассказать об этом Хальвдану… но отчего-то не хотелось. Мучительная мысль, что это мог быть Йотулл, все время преследовала его, и он старательно прятал ее даже от себя – как и мысль, что становиться у Йотулла на пути вредно для здоровья, – это наглядно доказывала больная спина Адиля.

Хальвдан расхаживал по комнате, и его огромная тень на стене послушно металась следом за ним.

– Мы с Йотуллом не очень-то ладим, и это ни для кого не тайна. Будем считать, что он хотел напугать Ранхильд этим никуром… если не хуже. Вас двоих я не особенно виню. Вы были только орудиями его мести. Тебя же, Сигурд, я должен благодарить за то, что ты, рискуя собой, спас жизнь Ранхильд.