Саманта - Яковлев Юрий Яковлевич. Страница 15

А потом ее подвели к креслу, стоящему у круглого стола, и сказали:

— В этом кресле сидел президент Рузвельт.

Девочка внимательно осмотрела ножки, подлокотники и погладила спинку рукой.

— Можно мне посидеть в этом кресле? — неожиданно спросила она.

Ей разрешили.

Саманта осторожно забралась на сиденье, уселась поудобнее и задумалась.

Никто не прерывал ее мыслей.

А в мыслях Саманта увидела президента Рузвельта. Она сразу узнала его седые, мягкие волосы, тонкие черты благородного лица, глаза, вопросительно смотрящие из-под стеклышек пенсне. Она узнала его, потому что портрет Рузвельта висел у папы в кабинете.

Когда Саманта была маленькой, она спросила папу:

— Это дедушка?

— Это президент Франклин Рузвельт, — многозначительно ответил папа.

— Дедушка Рузвельт?

Папа засмеялся и промолчал.

И вот теперь президент возник перед ней, как старый знакомый. И как знакомый, приветствовал ее:

— Хелло, Сэми!

— Здравствуйте, мистер президент! Я села в ваше кресло. Простите. Я сейчас соскочу.

— Подожди. — Плавным жестом руки президент остановил Саманту, и она заметила, что у него длинные, тонкие пальцы, как у музыканта. — У меня есть другое кресло.

Тут только девочка обратила внимание, что президент сидит в кресле-каталке и его ноги закрыты пледом.

— А тебе нравится кресло, на котором ты сидишь? — спросил президент.

— Хорошее, только ноги не достают до пола. Но я немного сползла и носочками дотянулась.

— Зачем? — удивился президент.

— Чтобы чувствовать себя взрослой. Все взрослые достают ногами до пола.

— Ты хочешь сказать, что сидеть в президентском кресле не так просто?

— Если сидеть каждый день, можно привыкнуть, — был ответ девочки.

Президент мягко засмеялся.

— Привыкнуть можно даже к этому креслу, — сказал он и похлопал рукой по колесу кресла-каталки. — Но от этого не легче. Ты из какого штата?

— Штат Мэн.

— О! Там прошло мое детство. А в заливе Мэн стояла наша яхта «Хаф-мун». Когда мне было, как тебе, десять лет, я мечтал стать моряком. Да вот не получилось… У меня еще был шотландский пони. Безумно трудно было за ним ухаживать.

— С собакой тоже не просто, — сказала Саманта. — Я собираюсь стать ветеринаром. Лечить зверей.

— Это хорошо, Сэми! — похвалил девочку президент. — А то все американцы непременно мечтают стать президентом. Даже девочки. Но Америке нужен всего один президент.

И тут Саманта задумалась и сказала:

— Я бы тоже хотела стать президентом. Только немедленно.

— О! Почему так быстро? — удивился Рузвельт.

— Потом может быть поздно. Ведь каждый день может стать последним днем Земли. Президент в силах спасти мир.

Президент внимательно посмотрел на девочку. И надолго задумался. И действительно стал похожим на дедушку, обдумывающего жизнь своей внучки. Он перевел взгляд к окну и посмотрел на море, словно хотел увидеть далекий родной берег.

Потом он сказал:

— Спасти мир от новой войны может только народ, тяжело переживший эту войну. Только он понимает по-настоящему, что такое война.

Девочка молчала. Все это было слишком важным и трудным, чтобы сразу понять. А президент и не требовал быстрого ответа. Он огляделся. И вдруг спросил:

— Тебе нравится здесь?

Саманта ответила кивком.

— Мне тоже нравится, — продолжал президент. — Вот бы выйти в отставку, купить этот дворец и провести здесь остаток дней.

«Президент, наверное, не знает, что в Советском Союзе дворцы не продают даже президентам. Даже самым хорошим», — подумала Саманта.

И в это время произошли странные перемены. Президент вдруг исчез — он появился в мыслях и в мыслях исчез. Перед Самантой стоял Попрыгунчик Пол. Он обладал удивительным свойством появляться там, где его меньше всего ждали. Похожая на обезьянку камера стеклянным глазом смотрела с его плеча.

— Хелло, Сэми! Мне пришла отличная мысль. Ты должна оценить ее!

— Вы о чем? — спросила девочка. — Вы, вероятно, хотите спросить, как мне понравился Ливадийский дворец?

— Нет, нет, нет! — Пол замахал руками и отступил на несколько шагов. — Сейчас я сниму свой самый интересный репортаж. Я задам тебе вопрос: что бы сделала ты, простая американская девочка, если бы на самом деле стала президентом?

Саманта удивленно посмотрела на Пола. А тот уже, прищурив один глаз, другим припал к окуляру. Застрекотал кузнечик. И девочка почувствовала, что на нее смотрит вся Америка. И у нее есть возможность сказать самое главное миллионам людей.

Краска ударила в лицо девочки. Но она поборола волнение и, крепко сжав руками подлокотники кресла, заговорила:

— Я бы поверила людям по обе стороны океана. Я бы научила людей верить… доверять друг другу.

Уже перестала стрекотать кинокамера Пола. Те, кто был в зале, тихо вышли в распахнутые белые двери. А Саманта все сидела в кресле президента и сжимала руками подлокотники.

— Сэми, нам пора! — Папин голос прозвучал из другого мира.

Саманта соскользнула с кресла и придвинула его на место, к круглому столу.

И весь обратный путь, когда они на «рафике» мчались в Артек, перед Самантиными глазами стоял старый президент и смотрел на нее, как дедушка на внучку.

Корабль страданий

Ночь была таинственна и прекрасна. Где-то совсем близко дышало море, и от его дыхания веяло свежестью. Небо было таким темным, что звезды казались ярче и крупнее. И ближе к земле.

Эта ночь была создана не для сна.

Никто и не спал. Все затаились в большом амфитеатре, построенном на склоне горы. А внизу в огромной чаше плескалось жаркое, веселое пламя костра. Клубы дыма поднимались высоко в небо, и в дыму, как золотые рыбки, плавали звезды. Лица детей были озарены пламенем, глаза блестели. Неожиданно амфитеатр запел. А со стороны казалось, что поют не дети, а вся природа участвует в таинственном, могучем хоре. Пели деревья, горы, море, небо, пламя костра.

Песня замирала и оживала вновь. А Саманта сидела у костра и слушала, как Наташа нашептывала ей на ухо перевод этой странной песни о мальчике, который полюбил Офелию из школьного театра. На Саманте был костюм Офелии, а на голове венок из цветов.

Все, что происходило вокруг, было так прекрасно и непривычно, что Саманте казалось, будто она попала в сказочный мир. И эта песня про нее — это в далеком родном Манчестере она выступает на сцене школьного театра и это у нее на голове венок из цветов. А кто же ее спаситель? Ну конечно, Дуг! Это он бросится в воду, спасет ее и вынесет на берег в цветах и в тине. А может быть, Дуг где-то рядом, сидит у костра, протягивая руки к огню? Она даже оглянулась, чтобы отыскать глазами друга. Неподалеку сидел рыжий мальчик, но это был Степа из Уренгоя, а не Дуг.