Мышиная фея - Бёрн Эмили. Страница 9
Глядя на мужа, она чувствовала, как её пробирает дрожь. Пусть даже он не выздоровеет до конца, пусть останется инвалидом, она готова ухаживать за ним всю жизнь. Единственное, к чему она не готова — увидеть, как он умирает.
— Ничего, Пузанчик, всё будет хорошо, — снова и снова повторяла Мускаточка, хотя и сама с трудом верила своим словам.
Следующие пять дней миссис Натмаус не отходила от мужа. Ему не становилось лучше и все проблески надежды быстро умирали. В понедельник температура внезапно резко упала, но к полуночи поднялась снова, даже ещё выше. Во вторник ему удалось съесть несколько крошек сухого тоста и проглотить немного молока, но тут же его стошнило, и следующие два дня он ничего не ел.
Почти всё время он был в горячке. Как-то утром попросил миссис Натмаус отправить телеграмму его матери, которая умерла ещё до их женитьбы. На следующее утро он вдруг резко сел и с криком «Вон! Вон!» швырнул стакан через всю комнату. Ему почудилось, что кто-то вломился в их дом. Миссис Натмаус никогда не видела мужа таким. Он всегда был очень тихий, спокойный, и такое поведение нервировало её. Волнение уже сказывалось на ней — за пять дней Мускаточка потеряла целых пол-унции — почти столько же, сколько сам мистер Натмаус. В тот вечер она пыталась съесть немного хлеба с сыром, но желудок сжимали спазмы, и она не могла ничего проглотить.
Время шло, минуты складывались в часы, а миссис Натмаус всё сидела, держа мужа за лапу, и грустно размышляла. Она не могла не думать о предательстве детей. Почему они сделали это? Чем они с Пузанчиком вызвали такую ненависть к себе? Они же просто старались сделать так, чтобы на чердаке стало чище и уютнее. Неужели им это не понравилось?
Мускаточка подозревала, что тут как-то замешана тётя Иви; но откуда она могла узнать, что они с мужем пользуются кукольным домиком? Только от детей. Но почему они вдруг рассказали ей об этом? Миссис Натмаус измучилась, пытаясь разобраться во всём этом. Приняв под своё крыло Артура и Люси, она впервые почувствовала, что у неё настоящая, полная семья, и их вероломство разбило ей сердце. С того дня, как заболел мистер Натмаус, живость и веселье покинули её, в ней уже почти ничего не осталось от той, прежней Мускаточки.
Ночь тянулась медленно, а она всё сидела, погружённая в свои невесёлые мысли, настолько измученная, что сил не хватало даже уснуть. «Если бы у меня было моё шитьё», — с тоской думала миссис Натмаус. Но корзиночка с рукоделием осталась в кукольном домике. Она посмотрела на часы — время было уже за полночь. «Все уже давно спят, — решила Мускаточка. — Думаю, ничего страшного, если я схожу за ней».
Теперь, когда у неё была цель, мышка почувствовала себя немного лучше. Она взяла на кухне фонарик и пошла к воротам. В коттедже было темно и тихо. Она пробралась через кухню в коридор, прислушалась к доносившемуся из гостиной храпу тёти Иви и стала подниматься по лестнице.
В чердачное окно светила луна, миссис Натмаус видела головы спящих детей на подушках. Ей хотелось подойти поближе, приласкать малышей, но, впервые, ей в душу закрался страх.
В комнате был беспорядок, пыль не вытерта — с её последней уборки прошло уже больше недели. В кукольном домике всё оказалось нетронуто с их последнего визита и выглядело каким-то заброшенным. Книга мистера Натмауса лежала на полу, там, где он её уронил, а корзинка для рукоделия на своём обычном месте — в кладовке под лестницей.
«Нужно скорее возвращаться, — сказала себе миссис Натмаус, — если Пузанчик придёт в себя, он будет волноваться, где я». Она вышла из домика, старательно притворила дверь и поспешила к выходу с чердака, перебираясь через кучу валяющихся на полу грязных носков.
Миссис Натмаус уже была готова спуститься по лестнице, как что-то заставило её направить луч фонарика на комод. Она увидела прислонённое к щётке адресованное ей письмо. Опасаясь, что это может оказаться ловушкой, она всё-таки вскарабкалась на комод по рваным колготкам, свисавшим из верхнего ящика. С опасением взглянув на спящих детей, она развернула письмо. Буквы были такие большие, что ей пришлось немного отступить назад, чтобы прочитать их.
Дорогая Мускаточка,
мы так соскучились по тебе, вернись, пожалуйста. Артур очень жалеет, что рассказал тёте Иви, что ты к нам приходишь и что мы оставляем тебе ужин в кукольном домике, но он не нарочно. И он ни за что бы не сказал, если бы знал, что ты из-за этого исчезнешь.
Нам бы очень хотелось, чтобы ты вернулась, а тётя Иви исчезла.
Миссис Натмаус прочитала письмо, потом перечитала ещё раз. Чувства так переполняли её, что пришлось даже присесть на щетку, отдышаться. Наконец всё встало на свои места. Если бедняжка Артур в запальчивости сказал, что к ним приходит фея и ужинает в кукольном домике, тётя Иви вполне могла заподозрить, что эта фея — одна из тех мышей, что она видела на лестнице, и со своими убийственными намерениями пробраться ночью на чердак.
Поняв, что дети их вовсе не предавали, миссис Натмаус почувствовала огромное облегчение. Господи, благослови их, думала она. Я так и знала, что во всём виновата эта ужасная женщина.
Ей хотелось побыстрее вернуться к мужу, но она понимала, что нужно написать ответ. Там же, на комоде, нашёлся красный карандаш. Прижав его двумя лапами к груди, Мускаточка торопливо написала на обороте письма:
Дорогие Артур и Люси,
пожалуйста, не думайте, что я вас бросила. Теперь, когда ваша тетя знает наш секрет, мне гораздо труднее приходить сюда, но я по-прежнему думаю о вас.
Потом она решительно добавила:
P. S. Я заставлю тетю Иви исчезнуть. Обещаю.
И поклялась себе сдержать это обещание.
«Я непременно должна избавиться от неё, — с неожиданной отвагой подумала Мускаточка. — И я это сделаю… Только как?»
Чувствуя, что голова идёт кругом, она спустилась по ступенькам с чердака, перебежала лестничную площадку и скатилась вниз по перилам. Она уже мысленно представляла, как гонит тётю Иви по дорожке в саду, прочь из Розового коттеджа, так, чтобы больше никогда не возвращалась. В возбуждении Мускаточка даже забыла, что та в несколько сотен раз больше её самой.
Пребывая в лихорадочном возбуждении, она перебежала через коридор и нырнула под дверь кухни, даже не обратив внимания, что там горит свет. Мы ей ещё покажем! — думала Мускаточка, шустро перебирая лапками. — Вот Пузанчик поправится, он ей покажет, кто в доме хозяин!»
Она обогнула жирное пятно перед плитой, на бегу бросила презрительный взгляд на одну из мышеловок и в каком-то радостном возбуждении поспешила дальше.
Но в этот момент тишину дома разорвал оглушительный визг, и прямо у себя перед носом миссис Натмаус увидела тапки тёти Иви, преграждающие ей путь к буфету. Она замерла на месте. Понимала, что тётя Иви сейчас сделает что-то ужасное, но не могла даже пошевелиться. Женщина взмахнула рукой, и в замершую мышь полетел чайник. Он ударился об пол в нескольких миллиметрах от миссис Натмаус, осколки фарфора брызнули во все стороны. В панике Мускаточка перескочила через тапки и, размахивая корзинкой, рванула прямо под буфет.
«Какая же я глупая! — думала она, лихорадочно отпирая ворота. — Теперь тётя Иви знает, где нас искать! И вернётся сюда! Она отодвинет буфет! Она найдёт Натмаус-холл!»
Едва она заперла за собой ворота, как глаза ослепил яркий свет фонаря. Тётя Иви лежала на полу и светила на неё. Миссис Натмаус бросилась в сторону, чтобы её не увидели, но теперь это уже не имело значения… Тётя Иви знала, где они живут.