Дети Одина. Скандинавская мифология для юных - Колум Патрик. Страница 18

Фригг он сказал:

— Одолжи мне свое соколиное оперение. Я хочу слетать в жилище Трюма и выведать, не у него ли молот.

— Ради такого дела я бы одолжила тебе его, даже если б каждое перышко было из серебра.

И вот Локи накинул соколиные перья и полетел в Ётунхейм к жилищу Трюма. Великан сидел на взгорке и надевал на своих собак золотые и серебряные ошейники. Локи опустился на скалу над его головой и стал наблюдать за великаном соколиным оком.

Тут он подслушал хвастливые речи Трюма.

— Сейчас я надеваю на вас ошейники из серебра и золота, мои собачки, — говорил тот, — но скоро мы, великаны, завладеем золотом Асгарда, чтобы украшать им своих псов и коней, и ожерелье Фрейи достанется тебе, моя лучшая гончая. Потому что Мьёлльнир, защита Асгарда, в руках Трюма.

Тогда Локи заговорил с ним.

— Да, нам ведомо, что Мьёлльнир у тебя, о Трюм, — сказал он, — но знай, всевидящие боги следят за тобою.

— A-а, оборотень Локи! — вскричал Трюм. — Ты здесь! Можешь сколько угодно вынюхивать — Мьёлльнира тебе не отыскать. Я запрятал молот Тора глубоко-глубоко в землю. Попробуй-ка найди его. Он под норами цвергов.

— И нам до него не добраться, — сказал Локи, — а, Трюм?

— Вам до него не добраться, — буркнул великан.

— А на что ты согласился бы обменять молот? — спросил Локи.

— Ни на что, хитроумный Локи, — ответил Трюм.

— И все же подумай, Трюм, — продолжал Локи. — Неужели нет в Асгарде ничего, что ты хотел бы иметь? Никакого сокровища, никакой вещи? Может быть, это кольцо Одина или корабль Фрейра, Скидбладнир?

— Нет, нет, — сказал Трюм. — В обмен на Мьёлльнир, молот Тора, я готов принять от обитателей Асгарда только одну драгоценность.

— Какую же, Трюм? — спросил Локи, спускаясь к нему.

— Ту, которую жаждали получить многие великаны, — Фрейю. Я бы взял ее в жены, — сказал Трюм.

Локи долго наблюдал за Трюмом своим соколиным оком. Он понял, что великан не изменит своего условия.

— Я передам обитателям Асгарда твое требование, — наконец проговорил он и улетел.

Локи знал, что обитатели Асгарда никогда не отдадут Фрейю в жены Трюму, самому глупому из великанов. Он вернулся в город богов.

К этому времени весть о пропаже Мьёлльнира уже облетела Асгард. Когда Локи проходил по радужному мосту, его окликнул Хеймдалль, которому не терпелось узнать, какие он принес новости. Но Локи не остановился перемолвиться словом со стражем Биврёста, а отправился прямиком в зал, где боги собрались на совет.

Он сообщил асам и ванам об условии Трюма. Никто из них и помыслить не мог о том, чтобы выдать прекрасную Фрейю за самого глупого из великанов Ётунхейма. Боги приуныли. Никогда больше не смогут они помогать смертным, ведь теперь, когда Мьёлльнир в руках великана, у них только и будет забот что о безопасности Асгарда.

Асы и ваны сидели, повесив носы. А хитроумный Локи сказал:

— Я придумал уловку, с помощью которой можно выманить молот у глупого Трюма. Пусть кто-нибудь из богов, одетый в убор невесты, отправится в Ётунхейм вместо Фрейи.

— Кто же из богов согласится так опозорить себя? — вопросили заседавшие в совете.

— Тот, кто потерял молот, должен пойти на все, чтобы заполучить его назад, — сказал Локи.

— Тор, Тор! Пускай Тор выманит молот у Трюма с помощью уловки, придуманной Локи! — вскричали асы и ваны. Они предоставили Локи убедить Тора нарядиться невестой Трюма и совершить путешествие в Ётунхейм.

Локи покинул Зал Совета и помчался туда, где ждал его Тор.

— Есть только один способ вновь завладеть молотом, Тор, — сказал он, — и боги на совете порешили, что ты должен принять его.

— Что это за способ? — спросил Тор. — Впрочем, не важно, я готов на все.

— Тогда, — смеясь, сказал Локи, — я доставлю тебя в Ётунхейм под видом невесты Трюма. Ты должен обрядиться в свадебное одеяние и покрывало Фрейи.

— Что? Мне обрядиться в женские тряпки? — взревел Тор.

— Да, Тор. Ты набросишь на голову покрывало, а сверху приладишь венок из цветов.

— Я… я надену венок из цветов?

— И перстни на пальцы. И привесишь связку ключей на пояс.

— Прекрати надо мной насмехаться, Локи, — гневно сказал Тор, — иначе ты у меня попляшешь.

— Я не насмехаюсь. Тебе придется все это проделать, чтобы вернуть Мьёлльнир для защиты Асгарда. Трюму ничего не нужно, кроме Фрейи. Это над ним я насмеюсь, подсунув вместо нее тебя. Когда он в своих палатах попросит тебя соединить с ним руки, скажи, что не согласишься, пока он не отдаст тебе Мьёлльнир. А как только могучий молот окажется у тебя в кулаке, ты сможешь разделаться с ним и со всеми его сородичами. Я же буду сопровождать тебя в качестве подружки! О, прелестная, прелестная дева Тор!

— Локи, — сказал Тор, — ты придумал все это, чтобы поиздеваться надо мной. Я в брачном наряде! Я в покрывале невесты! Обитатели Асгарда никогда не перестанут смеяться надо мной.

— Пусть так, — молвил Локи, — но в Асгарде никогда больше не раздастся смех, если ты не сумеешь вернуть молот, который потерял по неосмотрительности.

— Верно, — опечалился Тор, — и ты думаешь, Локи, это единственный способ вызволить Мьёлльнир?

— Единственный, о Тор, — сказал хитроумный Локи.

И вот Тор и Локи отправились в Ётунхейм к жилищу Трюма.

Вперед был послан гонец с сообщением, что Фрейя следует к Трюму со своей подружкой, что пора накрывать свадебные столы, и сзывать гостей, и извлекать из тайника Мьёлльнир, дабы его можно было отдать обитателям Асгарда. Трюм с матерью занялись спешными приготовлениями.

Тор и Локи явились в дом великана в одеждах невесты и ее подружки. На голове Тора было покрывало, прятавшее его бороду и свирепые глаза. Могучий торс аса терялся в складках расшитого красным шелком хитона, а на его чреслах бренчала связка ключей. Локи тоже был в покрывале. Огромная пиршественная зала в доме Трюма блестела чистотой, была разукрашена и уставлена ломящимися от яств столами. А мать Трюма переходила от гостя к гостю, хвастаясь, что ее сын берет в жены одну из самых прекрасных обитательниц Асгарда, которую пытались завоевать многие великаны.

Когда Тор и Локи переступили порог, Трюм вышел приветствовать их. Он хотел откинуть покрывало своей невесты и поцеловать ее. Однако Локи успел положить руку на плечо великана.

— Будь терпелив, — прошептал он. — Не поднимай ее покрывала. Мы, обитатели Асгарда, скромны и застенчивы. Фрейя будет оскорблена, если ее поцелуют при всех.

— Да, да, — сказала старая мать Трюма. — Не поднимай невестина покрывала, сынок. Обитатели Асгарда более утонченные создания, чем мы, великаны.

Старая женщина взяла Тора за руку и повела к столу.

Высоченный рост и неохватный стан невесты не удивили громадных великанов, собравшихся на пир. Они глазели на Тора и Локи, но за покрывалами не могли разглядеть их лиц, а за свободными хитонами — их божественных форм.

Тора усадили за стол между Трюмом и Локи. Пир начался. Тор, напрочь позабыв о своей девичьей утонченности, разом проглотил семь лососей. Локи толкал его локтем в бок, пинал под столом ногой, но Тор и ухом не вел. Вслед за лососями он отправил целого быка.

— Может быть, эти девушки из Асгарда и утонченные создания, как уверяет мать Трюма, — говорили друг другу великаны, — но они весьма прожорливы.

— Не диво, что она так ест, бедняжка, — сказал Локи Трюму. — Уже восемь дней, как мы покинули Асгард. И по дороге Фрейя ни разу не присела, чтобы перекусить, так ей не терпелось увидеть Трюма и войти в его дом.

— Милая моя невестушка, — сказал великан. — Да, в общем, она не так уж и много съела.

Тор мотнул головой в сторону бочки с хмельной брагой. Трюм велел своим слугам поднести невесте чару. Чару за чарой наполняли и подавали невесте слуги, но жажда ее была неутолима. И пока великаны дивились, а Локи толкался и пинался, Тор выпил три бочонка браги.

— О, — сказали великаны матери Трюма, — пожалуй, не стоит огорчаться, что нам не досталась невеста из Асгарда.