Я никому не нужна - Воробей Вера и Марина. Страница 13

– Твой кофе совсем остыл, – осторожно напомнила она, дотрагиваясь до руки Клима.

Неожиданно он задержал ее руку в своей, а затем так крепко сжал, что Черепашке стало даже немного больно.

– Ой! – вырвалось у нее.

– Люся, я хотел бы… В общем, мне надо сказать тебе что-то очень важное… Только пообещай, что не станешь меня перебивать…

– Конечно, – проговорила Черепашка, чувствуя, как внутри у нее похолодело. – Говори, я не буду перебивать…

– Мне очень трудно, поэтому извини, если получится бессвязно и путано…

В ответ Черепашка коротко кивнула.

– С того дня, как мы с тобой встретились, – нерешительно начал Клим, – я чувствую себя, как бы это сказать… человеком, которому по ошибке, не по праву досталось то, на что он претендовать просто не имеет права. Сейчас я попытаюсь объяснить, – замахал рукой Клим, встретив недоуменный взгляд Черепашки. – Я вижу, что нравлюсь тебе, – понизив голос, вновь заговорил он. – И ты мне очень, просто безумно нравишься… Наверное, я влюбился… – Клим низко опустил голову, но потом резко вскинул ее и посмотрел на Люсю глазами, полными неподдельного отчаяния. – Да не наверное… При чем тут «наверное»? Зачем я буду врать себе, врать тебе, я ведь для того все это говорю, чтобы никому не врать. Да, я влюбился. Со мной такое впервые, поэтому я никак не могу еще привыкнуть к состоянию, когда кажется, что стоит только разбежаться, оттолкнуться от земли, и ты полетишь… И я точно знаю, что если бы мы могли быть вместе… Я имею в виду, если бы я мог… Но я… В общем, я связан словом. Помнишь, когда ты тогда впервые позвонила мне и мы говорили о свободе, помнишь?

Люся молча кивнула. Конечно, она прекрасно помнила тот разговор.

– И я тогда сказал, – продолжал, все больше волнуясь, Клим, – что если человек нарушит слово, то он…

– Я помню, – поспешила помочь Черепашка. – Ты сказал, что такой человек будет свободным, но непорядочным.

– Да. А я дал слово девушке, которую, как мне казалось, полюбил… Я дал слово, что никогда ее не оставлю. Когда мы познакомились, она только что вышла из больницы. Попытка самоубийства. Вены решила себе вскрыть из-за несчастной любви. Ее все бросали, парни, я имею в виду, – пояснил Клим, – и она решила, что никому не нужна… Она говорила, что боится влюбляться, а я каждый день, шаг за шагом начал ее приручать, как Маленький принц Лиса… Помнишь?

Люся снова кивнула.

– Потом она все-таки поверила мне, она поверила в то, что, может быть, кому-то нужна. А ведь я ей внушал все это время одну простую истину: каждый человек достоин любви. И когда я понял, что она полюбила меня, я дал ей слово, что никогда ее не брошу, что бы ни случилось.

– А как зовут эту девушку? – не поднимая головы, спросила Черепашка.

– Аня, – ответил Клим. – Ее зовут Аня. Мы встречаемся уже два года… Ты не представляешь себе, какой она была и какой стала… Конечно, ты можешь подумать, что я хвастаюсь, слишком много на себя беру, но во многом это произошло благодаря мне, правда. Когда это все вот так вот рассказываешь, получается как-то по-книжному… Но я не умею иначе, не знаю, как подобрать слова, чтобы ты смогла почувствовать то, что чувствую я. А я сейчас чувствую себя самым несчастным и одновременно самым счастливым человеком на свете. Счастливым, потому что встретил тебя, а несчастным, потому что понимаю, что мы никогда не сможем быть вместе, потому что если я предам Аню… В общем, об этом и подумать страшно, что с ней будет, если я это сделаю. Я думал, я совершенно искренне думал, что люблю ее. Понимаешь? До нашей с тобой встречи я думал, что люблю ее, – тихо повторил Клим.

– А ты не расскажешь ей про меня? – Теперь Люся смотрела Климу в глаза.

– Я уже это сделал, – прозвучал обескураживающий ответ.

– И что? Как Аня к этому отнеслась? – задав вопрос, Черепашка сама почувствовала, как грубо и бестактно он прозвучал, но Клим или не заметил этого или же просто не подал виду.

Помолчав минуту, он произнес:

– Понимаешь, мы с Аней еще в самом начале пообещали говорить друг другу только правду. Ты, наверное, скажешь, что это максимализм, детский сад или что-то в этом роде, но я убежден, что иначе, по-другому, в смысле открытых отношений между двумя любящими людьми, быть просто не может. В общем, вчера, после нашей с тобой встречи, я все рассказал Ане. Я сказал, что влюбился в тебя, но между нами ничего не было и никогда не будет. Еще я сказал, что если мы не будем видеться, то со временем мои чувства, возможно, угаснут и что сегодняшняя наша встреча с тобой – последняя.

– А она? – В голове у Черепашки никак не укладывалось то, что между людьми и правда могут существовать такие странные отношения.

Временами ей даже начинало казаться, что Клим разыгрывает ее. Но на такой розыгрыш может решиться либо очень глупый, либо очень жестокий человек, а Клим не был ни тем ни другим.

– Аня… Она все поняла. Она бесконечно мне верит, – не сразу отозвался Клим. – Верит и знает, что все будет так, как я сказал. И если сказал, что никогда ее не оставлю, так тому и быть.

– И она согласна встречаться с тобой… я не знаю… – От волнения Люся сбивалась, не могла подобрать подходящих слов. – Согласна любить тебя, зная, что ты ее больше не любишь.

– Я не говорил, что не люблю ее больше, – возразил Клим. – Только это другое чувство. Другая любовь. К тебе я испытываю совсем иное чувство…

– Тебе не кажется, что ты сам запутался? – спросила Черепашка и, не дождавшись ответа, заговорила снова: – Ну допустим, что ты прав. Допустим, к Ане ты испытываешь другую, как ты говоришь, любовь… Она что, согласна на эту самую «другую любовь»? Извини, но все, что ты мне рассказал, и в самом деле больше похоже на книжный роман, чем на настоящий.

– А наши отношения и нельзя назвать романом, – ничуть не обиделся Клим. – Они построены на доверии, безграничном уважении друг к другу, а не на страсти. А вот к тебе у меня, наверное, страсть…

Сама от себя не ожидая такого, Люся вдруг рассмеялась. Она понимала, как неуместен сейчас ее смех, понимала, но ничего не могла с собой поделать. Возможно, таким образом неожиданно выплеснулось ее напряжение.

– Прости… – Она посмотрела на Клима и снова прыснула от смеха. – Но ты так рассуждаешь обо всем этом… Я даже не знаю, что должна теперь делать после такого признания – обижаться на тебя или, наоборот, воспринять это как комплимент. А что, по-твоему, страсть исключает доверие и уважение?

– В большинстве случаев да, – безапелляционно ответил Клим.

– Ты прости, что я так дотошно допытываюсь, – виновато покосилась на Клима Люся, – но все это мне кажется странным и противоестественным. Я понимаю, когда речь идет о дружбе, и то всякое между людьми происходит, и сколько бы ты честных слов ни давал, но если отношения дали трещину, их уже не склеить. И кто может меня заставить считать человека лучшим другом, если он, допустим, меня предал?

– Меня никто не предавал! – возразил Клим.

– Я это к примеру сказала, – пояснила Черепашка. – А в любви вообще… Какие могут быть обещания, если речь идет о любви? Ни я, ни кто-то еще, каким бы он порядочным ни был, не может обещать любить кого-то всегда. Вернее, мочь-то он, конечно, может, но всем этим обещаниям – грош цена, когда речь идет о чувствах. Разве человек в состоянии заставить себя любить кого-то?

– Любить – нет, – согласился Клим. – А сохранить отношения, сохранить верность данному слову – да.

– Но кому, скажи, кому нужны эти отношения, если нет любви? И твоя Аня… Я просто не понимаю, как она могла согласиться на это?

– А как бы ты поступила на ее месте? – задал неожиданный вопрос Клим.

– Если бы мы с тобой встречались, любили друга, и в один прекрасный день ты бы честно признался мне, что влюбился в другую девушку, я бы тебя отпустила. Для меня невыносимо было бы знать, что ты продолжаешь встречаться со мной из жалости…

– Я не из жалости! – запротестовал Клим. – Нас с Аней очень многое связывает… Мы близкие, почти родные люди. Как ты не понимаешь?