Я никому не нужна - Воробей Вера и Марина. Страница 8
– Это, конечно, верно, – согласился после некоторой паузы Клим, – но если человек, скажем, кому-то что-то пообещал или дал слово, то он уже, получается, не свободен в этом смысле. Он, конечно, волен нарушить обещание, не сдержать слово, но тогда он будет хоть и свободным, но непорядочным человеком.
– Ты кого имеешь в виду? – насторожилась Черепашка.
Она-то, пускаясь в рассуждения, шутила, дурака валяла, подсознательно желая одного – просто продлить этот разговор, а Клим неожиданно серьезно отреагировал на ее слова.
– Никого конкретного, – не сразу отозвался он, – и в то же время всех. Ты сама заговорила о свободе. Вот я и высказал свою точку зрения.
– Понятно. – Ее настроение упало так же резко, как и поднялось несколько минут назад. – Извини, я, наверное, глупость какую-то сморозила.
– Вовсе нет, – поспешил утешить ее Клим. – Ты все правильно говоришь. Свобода – это внутреннее ощущение. Это скорее не состояние, а качество и образ мыслей. Да?
– Ну, в общем и целом, да… – вяло откликнулась Черепашка.
Почувствовав, что разговор зашел в тупик, Клим поспешил исправить положение:
– Предлагаю нашу умную беседу отложить до завтра. Ты как?
– Согласна, – обрадовалась Черепашка.
– Давай встретимся в шесть. Тебе удобно?
– Удобно. А где?
– Ты сказала, что недалеко от «Фрунзенской» живешь? – спросил Клим, и Люсе было приятно, что он запомнил станцию метро, которая и в самом деле была ближайшей от ее дома. – Тогда давай возле Дворца молодежи, у центрального входа.
– Договорились. Значит, в шесть? – зачем-то переспросила она.
– В шесть, – подтвердил Клим, а Люся отметила про себя, что он не спешит прощаться и вешать трубку, вероятно благородно уступая это право ей.
– Ну ладно, – воспользовалась предоставленной возможностью она. – Тогда до завтра?
– До завтра, – тихо попрощался Клим, и Люся, не дожидаясь коротких гудков, положила трубку.
9
Погода выдалась не по-осеннему теплой. Удивительный для конца ноября день, ясный и тихий, какие бывают разве что в сентябре, заставил Черепашку поверить в возможность счастья. Нет, правда, с того момента, как Люся узнала о закрытии программы, ее не покидало ощущение, что жизнь ее в общем-то кончена. В том смысле, что ее, Черепахину Люсю, ви-джея в отставке, уже ничего не сможет ни обрадовать, ни развеселить, ни даже просто вызвать у нее улыбку. Если, конечно, говорить не о рефлекторном сокращении мышц, так называемой американской улыбке, а о нормальной, открытой и искренней улыбке, которая так шла к Черепашкиному лицу, обнажая его детскую трогательность. А теперь вот она шла из школы, размахивая рюкзаком, который привыкла таскать в руке, а не на плече, шла и улыбалась собственным мыслям.
«А может, кто-то, кто управляет нашими судьбами, нарочно все подстроил, чтобы мы с Климом встретились? Потому что, если бы „Уроки рока“ не закрыли, я бы в тот день пошла на съемку, а значит, не попала бы на вечеринку к Зойке и не встретила бы там Клима. А кто знает, может быть, мы с Климом созданы друг для друга? Может, он и есть моя судьба? Если бы выяснилось через какое-то время, что это правда, я бы смирилась с тем, что никогда больше не буду сидеть в студии, задавать музыкантам каверзные вопросы, ходить на концерты в качестве тележурналистки… А потом, кто сказал, что я должна на карьере поставить крест? Поступлю после школы в МГУ на тележурналистику, и все. А что, опыт работы у меня уже есть, и немалый. Наверное, при поступлении мне это зачтется. А там получу диплом, и вперед – как говорится, все дороги передо мной открыты! А если это не мое, так мне этого и не надо. Буду искать себя, времени у меня впереди – целая жизнь! Некоторые люди и в сорок, и в пятьдесят лет в один миг решают все в жизни своей изменить, и ничего, хватает сил начать все сначала, с нуля. А мне не надо с нуля начинать. Просто у меня возникла небольшая пауза, передышка, вот и все. И чего это я решила, что жизнь кончена? Похоже, она только начинается! А испытания, трудности, так они только закаляют характер и формируют стержень личности. Прежде чем пытаться чего-то в жизни добиться, нужно стать личностью…»
– Люся! – услышала Черепашка чей-то голос и обернулась. – Подожди! – размахивая сумкой у себя над головой, кричала Зоя Колесниченко. Через минуту она подбежала, поравнявшись с Черепашкой. – А я кричу, кричу, а ты идешь себе… Задумалась о чем-то, наверное? – предположила Зоя, заглядывая Черепашке в глаза.
– Есть о чем подумать, – с загадочной улыбкой ответила Черепашка.
Ей было приятно, что именно Зоя окликнула ее в этот момент, ведь с ней у Люси были связаны самые приятные воспоминания, касающиеся Клима. В душе она была благодарна Зое, что той пришло в голову именно в тот день, когда ей казалось, что вся жизнь рухнула, покатившись под откос, организовать вечеринку и позвать на нее Клима, которого сейчас Люся воспринимала как спасение, явившееся к ней в виде сказочного принца, чтобы защитить от всех невзгод и подарить радость и новые надежды.
– Я хотела у тебя спросить, – неуверенно, как показалось Черепашке, начала Зоя, – по поводу Клима.
– Клима? – зачем-то переспросила Люся, чувствуя, как сердце в груди перевернулось.
– Ну да… Помнишь, мой бывший одноклассник? Вы еще с ним танцевали, а потом он, кажется, пошел тебя провожать…
– Да, все именно так и было. А что, собственно говоря, тебя волнует? – забеспокоилась Черепашка.
Видимо, интонация, с которой Зоя все это говорила, немного насторожила ее.
– Да так, ничего… – пожала плечами Зоя. – В смысле, я просто хотела узнать, вы… ну… вы с Климом… мне показалось, что вы друг другу понравились…
– Возможно. И что? – С каждой секундой тревога в душе Черепашки росла.
– Да нет, ничего, конечно, – продолжала лопотать Зоя. – Просто я подумала, что если вы станете встречаться, ну, как парень и девушка, понимаешь, то…
– Что «то»? – нетерпеливо перебила Черепашка.
– Да ты не волнуйся, Люсь… – Зоя осторожно дотронулась до ее руки. – Я просто подумала, что ты, возможно, захочешь узнать о Климе побольше. Все-таки мы в одном классе восемь лет проучились…
– Спасибо, – выдохнула Черепашка и почувствовала, как огромный камень свалился с ее души. – Спасибо тебе, конечно, Зоя, за заботу, но я как-то не привыкла справки о людях наводить…
– При чем тут справки? – обиделась Зоя. – Я вовсе не собиралась сплетничать, если ты это имеешь в виду.
– Не обижайся, – Черепашка взяла ее за руку, – но если мне понадобится что-то узнать о Климе, то я, если ты, конечно, не против, спрошу об этом у самого Клима.
– Как угодно. – Зоя чуть выпятила нижнюю губу, отчего сразу стала похожа на маленькую капризную девочку. – Я вовсе не хотела…
– Я тебя поняла, – миролюбиво заметила Черепашка, – и в самом деле тебе благодарна. Только напрасно ты беспокоишься. Я вполне самостоятельный человек и могу за себя постоять. Да и потом, Клим как-то не похож на опасного человека.
– Я не имела в виду, что он опасен, – смутилась Зоя. – И вообще, извини, что я лезу не в свои дела. Давай забудем.
– Согласна.
Какое-то время девушки шли молча, а потом, чтобы как-то разрядить атмосферу, которая продолжала быть напряженной, хоть они и договорились «забыть», Черепашка заговорила о предстоящих экзаменах, к которым, наверное, пора начинать готовиться. Потом они плавно перешли к обсуждению нового фильма, который Зоя уже видела, а вот Черепашка только собиралась посмотреть. А когда дошли до того места, откуда их дороги расходились в разные стороны, Зоя улыбнулась и сказала:
– Ну ладно, пока. Климу привет передавай, если увидишь.
И в эту секунду Черепашка почувствовала, как Зоя напряглась в ожидании ее ответа.
– Если увижу, передам, – напустила тумана Люся, решив, что так, пожалуй, будет лучше.
Давно уже Черепашка с такой придирчивостью не смотрела на себя в зеркало. Сейчас она жалела, что не умеет сама делать укладку. Перед съемками этим занимались гримеры, а в обычной жизни Люся как-то и без укладки обходилась. Соорудив в конце концов с помощью фена и геля некое подобие того, что делали с ее коротко остриженными волосами гримеры, Черепашка приступила к осмотру собственного гардероба.