Голубой дымок вигвама - Степаненко Владимир Иванович. Страница 11
…Но сегодня днем ей снова не повезло. Она схватила большую сорожку, только начала ее заглатывать, как почувствовала, что острый крючок уколол в челюсть. Попробовала выплюнуть сорожку, но крючок засел глубоко.
Стремянная щука начала бросаться из стороны в сторону. Ей никакого труда не составляло порвать любую жилку. Но ссученный Колькой Синицыным шнур из суровых ниток очень крепкий. Долго Стремянной пришлось повозиться с ним, пока перепилила его своими острыми зубами.
Хорошо, что крючок сидел сбоку челюсти и не мешал щуке охотиться. Все утро Стремянная ничего не ела. А когда уже с голодом нельзя было совладать, бросилась на водяную крысу.
…Стремянная щука тащила свою добычу в глубину. Темнобурый ощутил страшную боль. Острые зубы рвали ему хвост. Бобр изогнулся и когтями хватил щуку по боку, сдирая чешую. И тут же вонзил острые резцы. Стремянная почувствовала, что ей не справиться с противником. Видно, она в самом деле постарела и плохо видит. В один день столько испытаний: попалась на животка и схватила неизвестного зверя. Она открыла пасть. Неизвестный рванулся, и щука снова недосчиталась нескольких зубов.
Темнобурый выполз на берег, тяжело дыша. Быстро шмыгнул в яму под корни упавшей сосны. Немного придя в себя, осмотрел порванный хвост. Он был в крови.
Бобр еще раз убедился, что днем опасность подстерегает на каждом шагу. Недаром мать и отец постоянно напоминали об этом и не выпускали гулять! Темнобурый несколько раз всхлипнул. Глаза сами собой закрылись, и он стал засыпать.
Река тихо накатывала небольшие волны на песок. Изредка посвистывали птицы. В новой норе было сухо и удивительно спокойно. Темнобурый больше не мог бороться со сном и закрыл глаза.
Глава 8. Первая ночевка в лесу
Первый день плавания по реке подходил к концу. Колька это понял, когда за дальним лесом опустилось солнце и неторопливо стало укладываться спать. Сначала оно расстелило красное одеяло, а потом взбило такие же красные подушки.
Река и лес на короткое время озарились дрожащим закатом. С луга молочно-белыми лентами плыл туман, потянуло прохладой и сочным запахом прогретой земли.
Мальчик очень обрадовался, когда салка ткнулась в мель. Он еще дальше протолкнул плот шестом. Бревна заскребли по крупному песку. Пока Колька укреплял салку у берега, надвинулась темнота. Где-то рядом ударила тяжелая рыба. По воде пошли волнами круги.
Лобастый голавль, вспыхнувший в ярком закате большими пятаками чешуи, вылетел из воды. Колька чуть не задохнулся от волнения. Ему не приходилось видеть такого огромного голавля. Вмиг он забыл обо всем на свете.
Мальчик быстро вырезал гибкий орешник и привязал жилку. Под корнями дерева отыскал толстую личинку майского жука. Торопливо наколол ее на крючок.
Взмах — и сторожкий поплавок из ноздреватой коры медленно поплыл по течению. Колька несколько раз перебрасывал свою насадку, но клева не было. Стая голавлей, словно издеваясь над мальчиком, продолжала все так же шумно выскакивать из воды и хватать насекомых.
Но Колька был терпелив. Толстая личинка с расплющенной головкой, как капля сургуча, то уплывала по течению, то вдруг возвращалась и косо двигалась к спокойной заводи; через минуту она шла вполводы, чтобы второй раз уже тащиться по самому дну.
— Посмотрим, кто хитрей! — сказал мальчик. Он порылся в полевой сумке и достал обманку. Это был острый крючок, любовно убранный пестрыми перьями сойки.
С лески мальчик снял наплыв и грузило. Ореховая палка была жесткой, и первый заброс вышел неудачным. Обманка упала около его ног. Еще один бросок — легкая обманка, просвистев в воздухе, мягко коснулась воды.
Колька потряс палкой, и обманка вдруг оторвалась от воды, как бабочка, и попробовала взлететь. Подлет был небольшой, и перышки снова чиркнули по воде.
Раздался удар. Но его Колька услышал позже. Леска натянулась, и ореховая палка протяжно заскрипела. Лобастый голавль вылетел из воды и молнией прочертил воздух. Палка согнулась колесом. Леска тонко запела.
Колька изо всех сил вцепился в палку. Широко расставил ноги. Давно уже погасла заря, но у самой воды еще просвечивала тонкая полоска неба. Голавль дернулся вправо. Колька поднял палку, и рыба заходила на кругах. Мальчик то чуть отпускал леску, то снова подтягивал ее к себе.
Голавль последний раз выпрыгнул из воды. Глотнул воздуха. Мальчик хотел вытащить его на берег таском, но тот сделал отчаянный прыжок и бросился в осоку.
Колька навалился на рыбу и сжал пальцами толстый хребет. Уставший голавль часто хлопал крышками жабр.
Пока Колька возился с голавлем, стемнело. Лесистый берег отодвинулся. Светлой оставалась только река, но от берегов уже ползли к середине густые тени.
Ночь становилась все гуще, и черные тучи все ниже и ниже опускались над рекой.
На охоте Кольке не один раз приходилось ночевать в лесу. Но тогда рядом с ним был отец. Колька спокойно укладывался спать на лапнике. В ногах свертывалась чуткая Тайга. А сейчас он оказался один в незнакомом лесу. Куда ни глянешь — темнота. Тихо перешептываются молчаливые деревья. Нет сил обернуться и посмотреть назад. Мальчику даже начало казаться, что за ним кто-то следит. И хотя он знает, что медведь и рысь сами на него не нападут, со страхом нельзя было совладать.
Одно спасение в костре. Колька быстро отыскал в полевой сумке завернутый в клеенку коробок со спичками. Чиркнул — серая головка раскрошилась. Чиркнул второй раз — неудача. Он изломал много спичек, прежде чем красный огонек перекинулся на бересту. Она сразу вспыхнула и стала завиваться маленькими колечками.
Колька подбросил сухих веток. Огонь набрал силу, разгорелся. По мере того как пламя вытягивалось, отодвигалась пугающая темнота. Около костра Колька почувствовал себя увереннее. Стало даже стыдно за свой недавний страх.
— Гу, гу, гу, гу, гу-цит! — закричала серая сова неясыть.
Но Колька уже ничего не боялся. Сова пролетела рядом, и мальчик ощутил дуновение ее широких крыльев. Он срубил две рогатульки, на палке повесил ведро. Пока закипала вода над костром, очистил голавля. Никогда ему не приходилось ловить таких красавцев на удочку. Даже удивился, как такую рыбину выдержала тонкая леска.
Как там без него на кордоне? Что подумали о нем бородатый егерь и Алешка? Ругали, а может быть, хвалили за сообразительность. Теперь уже поняли, что он отправился догонять бобра.
— Амик, где ты прячешься? — громко сказал Колька и посмотрел в сторону глухого леса.
Мальчику послышался хрипловатый голос Константина Федоровича. Вспомнил звучные строчки. Они явились неожиданно.
Колька подбросил в костер новую охапку веток. Пламя ярко вспыхнуло, и он продолжал громко читать: