Чудеса в решете, или Калинкина школа для первоклассников - Сахарова Саида Юсуфовна. Страница 2
Кисточку возьми мягкую, беличью № 8, 9 или 10. Кисточки бывают жесткие и мягкие. Чем больше номер, тем кисточка толще. А эти — средние.
Еще приготовь ножницы, линейку и клей. Недавно появился в магазинах удобный для тебя клей —клеевой карандаш. Таким карандашом удобно и просто работать.
Вырежи буквы, согни на вершинках пополам, внизу подогни тоже — по пунктирным линиям. В подставке не забудь сделать два прореза. Можно и склеить. Поставь буквы ряд за рядом на столе.
Алфавит сделай красный, синий или желтый. А захочешь—сделай три алфавита: красный, синий и желтый. Из этих букв можно построить даже сказочный город.
 |  |
Вот она какая, почти восьмиклассница Лёка Ромашова
Лёка ехала от бабушки из Вишенок и важничала, помахивая толстой косичкой, высоко подвязанной на затылке. А всё оттого, что в тяжелой желтой сумке мерно покачивался вкусный и душистый груз. Сверху бабушкин подарок: букет оранжевых георгинов и пакет черной смородины, а под ними — коробка пирожков с черникой и две банки малинового варенья. Ее, Лёкиного, собственного приготовления. Пирожки такие вкусные, что даже бабушка похвалила. А бабушкину похвалу еще надо заслужить.
Лёке нравилось все делать с интересом и превосходно. Это в тысячу раз приятнее, чем тяп-ляп, спустя рукава. Учиться в школе интересно: каждый день узнаешь новое, чуть-чуть становишься взрослее и умнее — значит, и настроение, всегда бодрое. Платье своими руками аккуратно, сошьешь — носишь с гордостью. А вкусный обед приготовить разве не интересно? А участвовать в редколлегии школьной газеты? Газета про всю школьную жизнь рассказывает. Когда ее вывешивают, все ребята от первого до десятого класса со всех ног бегут ее читать. Лёка вот этими руками, которые сейчас банки с вареньем несут, а вчера бабушкин огород от сорняков пололи, создает эту газету вместе с другими ребятами из старших классов.
В школу уже хочется! Лето было длинное, но шестнадцать дней впереди —тоже отлично. И поплавать можно, недаром их улица Речной называется — речка близко.
И в теннис поиграть вволю. Дочитать «Приключения Кроша». Желтую шерстяную шапочку довязать. В музей съездить. Марки для коллекции поискать…
Лёка переложила тяжеленную сумку из левой руки в правую и стала думать, зачем мама вызвала ее с дачи. Что случилось?
Вот наконец и дом, где они живут. Лёка поднялась на свой третий этаж и с удивлением уставилась на два двухколесных «Дружка», приткнувшихся к их двери. На сиденье лежали синие пилотки с красными звездочками, на ремешках висели два голубых пистолета. Кто мог здесь забыть велосипеды?
Лёка открыла дверь ключом. Ни папы, ни мамы дома уже нет, ушли на работу. Коричневые папины тапочки и клетчатые мамины на своих местах, ее желтые рядом… А на коврике четыре синие малышовые сандалии! Она засмеялась, представив себе человечка, который ходит, как собачка: на ногах и на руках.
Лёка поставила свою ногу рядом с синей сандалией. Ого, какая у нее большая нога! Оглянулась вокруг. И еще больше удивилась: вешалка для пальто стала ниже и двери ниже, зеркало и книжные полки тоже… Лёка выросла! Неудивительно: четырнадцать лет.
Она прислушалась. Тихий шорох, как будто котенок шуршит. Заглянула в столовую — никого. В маминой-папиной комнате — тоже никого. Открыла дверь своей и Марининой комнаты и остолбенела: на Марининой постели и на кушетке сидели, полуприкрытые желтыми пушистыми одеялами, два человечка. Четыре одинаковых васильковых глаза смотрели на нее вопрошающе и лукаво.
Лёка зажмурилась — наваждение не прошло. Взъерошенные головы юркнули под одеяла. И оттуда послышалось:
— Ты кто?
— Я Лёка. А вы кто?
— Саша и Маша,—и снова четыре глаза уставились на нее. — Там на кухне тебе письмо, — снова оба нырнули в свои одеяльные убежища и захихикали там.
На кухне к стакану с васильками была прислонена записка:
«Лёка дорогая! Ребятишки, дети Воронцовых, — близнецы. Двадцать дней будут жить у нас. Пойдут учиться в твою школу. Ты мечтаешь стать воспитателем в детском саду. Попробуй. Прекрасная практика. Покорми их, присмотри. Вечером поговорим. Целую, мама».
Лёка от неожиданности чуть не села на коробку с пирожками. Чуть не разбила банки с вареньем. Чуть не стукнулась лбом о полку, до которой весной еще не доставала головой. И тогда только поняла: ей, Лёке, поручили двух симпатичных человечков! Ура!
В одно мгновение она переоделась в домашнее ситцевое с синими цветами платье. Умылась и заново заплела толстенькую косу. Разобрала сумку, переложила часть пирожков на соломенную сухарницу, к завтраку. Поставила чайник на огонь. Собрала на стол тарелки, чашки, ложки, ножи. Достала из холодильника масло, творог, молоко…
Руки ее брали, поднимали, передвигали, открывали, раскладывали, вытирали быстро и уверенно, как всегда. А голова шла кругом. Одно дело — мечта. Другое дело — так неожиданно эту мечту осуществлять. Как за ними присматривать? Как это делается?
— Как это делается? — громко спросила Лёка. И засмеялась, потому что увидела: желтые занавески на окне сами собой раздвинулись, форточка сама собой тихо раскрылась, дохнуло ласковым ветром. И вдруг…
Помнишь, Читатель? Как только появляются эти два слова, начинаются неожиданные события.
Не бывало ли, Читатель, что форточка в твоей комнате сама собой распахивалась, и не слышался ли при этом колокольчик; динь-дон-динь!
Ты ведь помнишь, что у Калинки есть шапка-невидимка, поэтому Калинку можно и не увидеть. Заглядывает она почти в каждый дом, но остается далеко не везде. (Мало ли домов, — говорит она, — где я появлялась, да так и улетала, не снимая шапки-невидимки. С одного взгляда видно — ничем не поможешь человеку, который только и мечтает полеживать на диване и смотреть без разбора телевизионные передачи). Жаль таких ребят. Подружиться с Калинкой — большая радость. Вот и Лёка вся засияла, увидев, что происходит с занавесками и форточкой.
…И вдруг ветер превратился в вихрь. Он ворвался в кухню закружился-завертелся, дохнул жаром и умчался. А на Лёкиной ладони осталось резное коричневое колечко. То самое, что побывало уже у нее однажды. С его помощью можно разговаривать с Калинкой не словами, а мысленно.
Лёка с радостью надела колечко на левый мизинец. Значит, Калинка узнала о ее трудной обязанности и решила помочь?
— Спасибо тебе, Калинка. Принимаю твою эстафету. Так же заботливо и просто буду передавать все, чему ты меня научила, Маше и Саше.
И где-то далеко прозвенел колокольчик: динь-дон-ди-и-нь!
…Чайник закипел. На часах без пятнадцати девять! Лёка заглянула в комнату и хотела рассердиться, увидев на подушках кудрявые головы. Но не рассердилась… Она вспомнила, чему учила Калинка: хочешь рассердиться — зажмурься, успокойся и подумай, правильно ли сердиться. Как поступила бы сама Калинка?
Лёка зажмурилась, успокоилась, подумала. Решение пришло само собой.
— Завтрак на столе. Даю вам три минуты на умывание и три на одевание. Не встанете — я пойду играть в теннис!
— Ой, — одеяла полетели в одну сторону, подушки в другую. Мелькнули пестрые, в синюю горошину, пижамы, и быстрые ноги унесли ребят в ванную.
«Ладно,— размышляла Лёка, убирая постели, — сегодня я кое-что за них буду делать сама. Но с завтрашнего дня перейдем на самообслуживание. Заставляла ли нас Калинка?
Всегда хотелось все делать самим хорошо и быстро. Калинка обязательно заметит и если не похвалит словом, то улыбнется или посмотрит так, что радостно становится».