Мудрый Исправитель Недостатков - Бекеш Пал. Страница 7

— И пустился в странствия, — заметил Веник.

— Как ты догадался?

— Да ведь так повелось исстари — в поисках лучшей доли отправляться в странствия, — подтвердил Будильник.

— А я и не знал. Попросту любопытно стало, может ли жизнь предложить мне что-нибудь другое, помимо клетчатого носка и большого пальца ноги. Хотелось мир повидать и себя показать. Для начала я обосновался на большом куске эмментальского сыра. Первое время жизнь была — разлюли малина, а в один ужасный день оказалось, что меня обрезали со всех сторон! Что оставалось делать? Убраться восвояси. Заделался я дырой в изгороди. Скучища страшная, но я бы притерпелся, кабы не взялись чинить забор. Пришлось сменить занятие: перешел я на левый верхний коренной зуб. Работа болезненная, мне не по душе. Не дожидаясь, пока зуб окончательно запломбируют, занял я серьезный пост в осажденной крепости: бойницей в бастионе служил. Однако всему рано или поздно приходит конец: крепость после осады восстановили заново, и меня выставили за порог. И тут осенила меня дерзкая идея: пристроился я расщелиной меж двух холмов. Ну, думаю, теперь дело в шляпе. Шутка сказать, из дырявого носка да в расщелину, это, я понимаю, карьера! Даже мелькнула шальная мысль: взглянул бы на меня теперь тот грязный палец! Наконец-то почувствовал я себя на своем месте, но только зажил было в свое удовольствие, как явились дорожные рабочие заделывать расселину: строительство, вишь, какое-то затеяли. Ну, чувствую, с меня хватит. Прикинул я свою карьеру с тех пор, как с носком распрощался: сыр, изгородь, гнилой зуб, крепостная стена, расщелина, — куда ни сунься, отовсюду со свету сживают. Осточертело мне жить в постоянном страхе и преследованиях. Вот и решил я в самостоятельные дырки податься! Не на других зиять, а на себе самом. Пора твердо на ноги становиться!

— Ну, и как теперь, получше? — сочувственно спросил Будильник.

— Теперь другая беда навалилась.

— Да ну?! — оживился Веник. (Чего уж греха таить: стоило ему прослышать, что с другими тоже беда приключилась, как у него на душе становилось легче. Характер у него был не зловредный, но встретить товарища по несчастью всегда приятно.) — Что за беда?

— Я же ведь уже говорил, — грустно растянул свою зияющую пустоту Дырка. — Правда, теперь меня никто не обижает, да и вообще внимание не обращает, зато весь изводишься от сомнения: есть я или меня вообще нету? А если есть, то кто я такой? Сказать по правде… когда я решил сам встать на ноги, я и не подозревал, что самостоятельность — штука такая утомительная.

Веник II и Будильник Точное Время растерянно топтались у тропинки. Беды нового знакомого казались ничуть не меньшими, чем их собственные, а то и больше, и, если уж они со своими неурядицами не в силах управиться, что тут посоветуешь другому?

Лысого чудика опять бросило в дрожь. Он с опаской поглядывал на линию горизонта. Солнце клонилось к горам, явно собираясь укрыться за их вершинами. Близился вечер, а в краю суровых скал по ночам холод путнику первый враг. Надо было спешно уносить ноги отсюда.

Будильнику тоже не терпелось продолжить путь. Правда, чувство времени давным-давно покинуло его, и все же он чувствовал, что опаздывает, и если не поторопиться, то можно упустить нечто важное. Хотя что именно — поди догадайся.

— Ну, и каковы твои планы? — еле выговорил Веник: у него уже зуб на зуб не попадал.

— Да нет у меня никаких планов, — признался Дырка. — Пойду куда глаза глядят, покуда не найду ответ… Покуда не узнаю, что за нехватка такая меня окружает… или я ее окружаю.

— Золотые слова! — просиял Будильник. — Дырка-то ведь тоже испытывает недостачу… или недостаток чего-то.

— Ай-яй! — тряхнул листьями Веник. — Да он сам и есть одна сплошная недостача.

— Вот что, друг наш Дырка! — торжественно произнес Будильник. — Я знаю, кто поможет твоей беде.

— Кто?

— Тот, к кому мы сами идем.

— Ты про кого это?

— По дороге расскажем, — отмахнулось лысое чудище. — Надо поторопиться, ночь на дворе! — И он устремился вперед.

— Пойдешь с нами? — спросил Будильник и, не дожидаясь ответа, двинул вслед за Веником.

Дырка остался посреди тропы один. Мялся, жался, колебался.

— Ума не приложу, как быть… — И наконец решился: — Коли уж все равно, куда податься, отчего бы не присоединиться к вашей компании? Эй, вы, обождите! Я с вами!

И всей своей зияющей пустотой поспешил за ними.

ГЛАВА ШЕСТАЯ,

где речь идет об одной-единственной фразе

Ассистент, красующийся во всей своей цветистой пестроте, ввел к Мастеру уже тридцать третьего посетителя.

Как раз в этот момент помещение проветривалось: предыдущим клиентом оказался хорек, страдавший отсутствием запаха, и, когда недостаток его был исправлен, зверек на радостях возжелал тотчас же подвергнуть испытанию свою вновь обретенную способность. Мастер и его помощник чуть не задохнулись.

Запах улетучивался медленно, зато у работяг выдалась передышка.

Обычно об эту пору, под вечер, Мастер чувствовал себя очень усталым, но не сдавался и всякий раз, когда очередной посетитель перед уходом рассыпался в благодарностях, неизменно отвечал ему улыбкой. Так было и в случае с хорьком, хотя на сей раз улыбка далась Мудрецу труднее.

Подобные минуты радости были в его жизни дороже всего. Когда слуха его касался изумленно-счастливый возглас клиента, только что убедившегося в своей полноценности, даже разлука с «Магусом», терпеливо ожидающим в сарае, и овевающим лицо свежим ветром не казалась столь уж невыносимой. Мастер знал свое дело, а это было куда важнее самой бешеной гонки. И, конечно же, он сознавал: исправление чужих недостатков для него — все равно что рыбе вода, а птице воздух. Да он задохнется, погибнет, стоит только лишить его этого занятия.

— Прошу следующего! — выкрикнул ассистент.

Дверь отворилась и захлопнулась вновь.

Мудрый Мастер огляделся по сторонам, но никого не увидел.

— Почему ты никого не впустил? — поинтересовался он.

— Я впустил, — ответил помощник и ткнул рукой в середину комнаты. — Клиент здесь… — После чего осторожно добавил: — Мне кажется…

— Да-да, я здесь, — пропищал чей-то тоненький голосок. — Надеюсь, ты не обидишься, Мудрый Мастер, если я замечу: пахнет здесь отвратительно!

— О, да! — смутился Мастер. — Это памятный подарок одного благодарного пациента. Запах выветрится, не прогонять же было хорька из-за этого!.. Так где ты находишься?

— Посреди комнаты.

— Вон что… — Мастер намотал на палец одну из косичек в бороде. — Твой недостаток, очевидно, в том, что тебя не видно. Нечасто встречается, но вполне излечимо. У меня уже был подобный случай. Иной раз кажется, нет такого ущерба, с каким бы мне не приходилось сталкиваться. М-да, опыт много значит. Повидал я даже такое, чего и увидеть невозможно.

— Но я не хочу быть видимой! — возразил голосок.

— Не хочешь?

— Нет.

— Тогда в чем же дело?

— Мне не видимость нужна, а слышимость. Я — Фраза.

Мудрец принялся накручивать на палец вторую косичку.

— Похоже, я поспешил сделать опрометчивое заявление. Такого случая у меня еще не встречалось. И какая же ты фраза?

— Если бы мне знать! Пожалуй, предложение сложноподчиненное… Но с какими придаточными? — голосок сделался совсем жалобный. — Определение цели, причины? Но ни причины, ни цели я в себе не вижу, и это терзает меня с тех самых пор, как я была написана. Не сказать, чтобы остальные, оказавшиеся на бумаге со мной по соседству, находились в лучшем положении, но их это как-то не волнует. Собственная репутация им безразлична. Я же извелась вконец и решила отправиться к тебе. Несколько дней выстояла в очереди, и вот…

— Весьма польщен, что ради меня ты не пожалела усилий. А кстати, откуда, собственно, ты явилась?