Синоптик - Подольский Северин. Страница 31

– Надо еще попросить у Ипполита денег – Викинг допил компот и с сомнением разглядывал свой спортивный костюм.

– Не хочешь нырять обратно в тот водоворот? – мило улыбнулась Принцесса, приоткрыв два ряда новеньких, ослепительно белых фарфоровых протезов.

– А ты? – Викинг также одарил ее шикарной улыбкой.

– Не-а! – Вероника, очистив свое тело, чувствовала, как оно вдруг вспомнило о былых временах, когда его трепетно носили на руках постоянные поклонники. Беда случилась позже, когда постоянные поклонники сменились временными, среди которых стали зачастую попадаться и откровенные мерзавцы, с легкостью подсадившие ее на тяжелые наркотики. Очень быстро пришлось расстаться с карьерой и с коллекцией бриллиантов, подаренных ей еще бабушкой.

Благо на горизонте появился он, Викинг, который довольно быстро и бесцеремонно вышиб у нее тягу к наркоте, но привив другую страстишку. Сам Викинг увлекался алкоголем, хотя сохранял при этом остатки хорошего воспитания. Так на откровенное хамство со стороны посетителей питейных заведений, грубо отклоняющих его скромную просьбу допить их пиво, он неизменно вежливо отвечал, «извините» и даже кланялся грубиянам.

А своего благородного происхождения он и не скрывал. В предках, он нередко называл одного из родственников самой Марии Мнишек, супруги царя Лжедмитрия. «Сидели бы мы с тобой Принцесса на Российском престоле!» – не раз говаривал Викинг, мечтательно теребя волосы Вероники, плохо знающей историю, тем более сложную историю соседнего государства Московского.

– Не хочешь бежать? – повторно спросил Викинг, выпив второй стакан компота.

– Сделаем дело, тогда и уйдем! – Принцесса для себя уже все решила, тем более, что работенка была непыльная и денежная. Приведя себя в форму, и наведя столичный лоск, она все чаще стала задумываться о новой жизни. А жизнь налаживалась. Прошло еще несколько суток, надо было либо продлевать путевки, либо покидать гостеприимный санаторий. Ипполит Пантелеевич, которого они стали называть между собой «Бугром», задерживался.

По замыслу Бугра, Викинг должен был охмурить какую-то амазонку и при первой возможности выманить ее из дома Гурского. Принцессе была поставлена задача присмотреть за Маратом Казимировичем Пинько, фантомные линии которого, особенно не нравились Ипполиту Пантелеевичу.

Прошли еще одни сутки, Бугор не появился, и Викинг решил импровизировать.

– Добрый вечер! Угол не сдадите? – у ворот стояла вполне приличная пара.

– Сейчас спрошу у хозяина – я знал, что Андрей когда-то искал порядочных квартирантов во вторую половину своего дома. Вполне миловидная дама неопределенного возраста, поддерживала под руку слегка припухшего мужчину лет сорока пяти. Одеты они были вполне прилично.

– Не может быть, кого я вижу! Вероника Збрачкова? – удивленно воскликнул Гурский, сворачивая шланг для полива и склоняя голову к ручке этой дамочки.

«Збрачкова! Балерина?» – я вспомнил, что Андрей Дмитриевич в былые годы не пропускал ни одного спектакля с ее участием. Впустую тратя баснословные по тем временам суммы на огромные букеты цветов.

– Ты хочешь сказать, что эта та самая балерина? Неужели ей нужен угол? – Казимирович с подозрением посматривал на эту парочку.

– Мало ли что, может быть, это ее любовник, и они хотят уединиться от слишком любопытных глаз – пожал плечами Сергей Васильевич.

«А казачки-то, засланные!» – прошептал Пинько, уже успев отметить, с каким интересом оба «квартиранта» зыркали на наш камушек, торчащий из фундамента.

– А как у Вас с этим делом? – Казимирович намекнул на выпивку, предполагая на первом же застолье расколоть этих шпионов.

– Ни-ни! – поторопился заявить мужчина, из чего я сделал вывод, что передо мной стоит типичный алкоголик. В лучшем случае, анонимный.

– У Драгана Яновича есть мобильник? – спросил Казимирович, игнорируя заявление мужчины.

– Я дал Доминику Фомичу свой – ответил Раскаталин.

А я опять прозевал, когда они успели выйти в магазин, забрав нашу волшебную банковскую карточку, выданную нам еще Федором Карловичем. В последние дни они частенько сидели на завалинке и, потягивая пиво, травили нам байки о том, как здорово жилось в этих местах в их времена.

– Позвони, пусть возьмут еще чего-нибудь покрепче, у нас гости – Марат помог раздеться Веронике Збрачковой, оттесняя от нее ее спутника, со странным именем Викинг, который уже нагло постреливал глазками в сторону Регины Баяновны.

Угол Андрей Дмитриевич им сдал, правда, только на одну ночь…

Первый луч света озарил край огромной надувной кровати, которую Гурский держал специально для непредвиденных гостей, которые в его доме появлялись достаточно регулярно и непредвиденными назывались весьма условно.

Вероника, после двух недель проведенных в санатории, впервые позволила себе расслабиться по полной, тем более, что выполняла она задание самого Бугра.

«А где же Маратик?» – она с интересом посматривала на взлохмаченную рыжую голову, дремавшего рядом с ней мужчины. На столике лежала вскрытая упаковка от разового шприца.

«Неужели я сорвалась? – вздохнула Принцесса и обреченно стала обследовать свои руки и ноги. К счастью, никаких следов от инъекций на ее теле не было видно, за исключением небольшой и зудящей точки на ягодице.

В памяти все же всплыл эпизод, когда они с Пинько уединились в этой комнате, и ей даже показалось, что в руках Марата был шприц.

«А может, ширнулся этот парень, которого вчера все дружно дразнили кентавром?» – с облегчением подумала она, так как подробности этой ночи давались ей с превеликим трудом и она осторожно стянула с него махровую простынь.

«Не щекочи мои копыта, Принцесса!» – Доминик Фомич натянул простынь обратно и повернулся на другой бок, и теперь из-под его шевелюры смешно торчали острые ушки.

«Викинг!» – завопила Принцесса, теряя сознание…

«Неплохо порезвились!» – Пинько, развязал мужчине руки, который уже дал показания, причем почти добровольно, и легкий нажим со стороны Регины Баяновны был даже лишним. Парень кололся легко и пел соловьем, а мы в который раз наблюдали виртуозную работу Марата Казимировича.

С Вероникой Збрачковой оказалось намного сложнее. Казимировичу, в дополнение к ночной, пришлось вкатать ей еще одну дозу сыворотки правды. То ли вышел срок годности препарата, то ли балерина имела за плечами неплохую подготовку.

Но после того, как Пинько с Раскаталиным виртуозно сыграли спектакль в «хорошего» и «плохого» дядю, лед тронулся. И теперь мы знали, что эта парочка, еще совсем недавно деклассированных элементов, работала на Шептуна, которого называли про себя Бугром.

– Я опять пропустил что-то очень интересное? – в кухню забрел промерзший и проголодавшийся Робин Гуд, честно отсидевший в ночном дозоре, и не принимавший участия во вчерашней вечеринке.

– Обезврежена группа поддержки Шептуна – Гурский кивнул на притихшую в углу сладкую парочку.

– И кому в голову пришла мысль назвать тебя Викингом? – амазонка снисходительно поглядывала на Константина Антоновича Шкурко, который по его же словам собирался вчера ее обольстить.

– Маэстро – угрюмо ответил Викинг.

– Что за Маэстро? – оживился Раскаталин, помогавший Казимировичу протоколировать встречу с нашими гостями.

Викингу не надо было дважды повторять просьбу. Так мы узнали правду о Шабанах и удивительном Футляре, в котором прибыл в наш мир Ипполит Пантелеевич Шептунов, который под чуткой опекой семейного доктора и соседки Елены, пребывал сейчас в анабиозе.

– Охералк! – прошептала Регина Баяновна, когда Викинг описывал ей материал Футляра.

– И куда делся сей предмет? – спросил Раскаталин.

– Бугор затопил его в центре водоема – ответил Викинг.

– Место найти сможешь? – Пинько раскрыл перед Викингом детальную топографическую карту Шабанов и окрестностей.

– А что его искать, я все-таки бывший археолог! – Викинг достаточно быстро отыскал водоем и сделал отметку.