Случайный поцелуй - Бойл Элизабет. Страница 61

Джек рассмеялся. Паркертон тоже улыбнулся.

– Когда я спросил, уверена ли она в своем решении выйти замуж за моего непутевого брата, она чуть не вышвырнула меня из дома и обозвала наглым типом. – Герцог вздохнул. – Она настоящая леди.

Джек клял свое невезение. Он с удовольствием бы посмотрел, какой нагоняй учинила его старшему брату Миранда. После ее выговора от надменности и высокомерия Паркертона остались одни обломки.

– Поэтому я пришел благословить ваш союз и принес приличный костюм, чтобы одеть тебя к свадьбе.

Паркертон стукнул тростью в дверь, и ливрейные лакеи с важным камердинером Ричардсом во главе внесли тазы, горячую воду и комплект одежды.

Они стояли вплотную друг к другу в тесном помещении, а Джек все еще был заперт в камере.

За спинами слуг раздался знакомый голос.

– А ну прочь с дороги! – крикнул сэр Норрис. Баронет проталкивался вперед, едва кивнув Паркертону.

Дойдя до решетки, он долго разглагольствовал о важности правосудия в цивилизованном обществе, пока Паркертон не тронул его тростью и очень по-герцогски предложил… то есть приказал:

– Отоприте дверь, сэр.

– Ах да, конечно, ваша светлость, – пробормотал сэр Норрис, путаясь в ключах, и наконец выпустил Джека на свободу.

– Что все это значит? – спросил Джек.

– Мой свадебный подарок. Или, скорее, обещание другу, что сегодня ты женишься.

Тут не обошлось без Темплтона, подумал Джек. Маркиз рассказал ему об угрозе Миранды и хотел убедиться, что дело доведено до конца. Темпл попросил… вернее, заставил вмешаться герцога Паркертона.

Джек нисколько не возражал против женитьбы, но сейчас у него на уме было совсем другое.

Провести день в постели с Мирандой.

Викарий мог подождать. Но только не его братец.

Не успел Джек глазом моргнуть, как был вымыт, выбрит, одет, словом, являл собой образец респектабельности. Паркертон в своей герцогской карете повез его прямо в Тислтон-Парк.

– Это что-то необыкновенное, – сказал Паркертон, когда они въехали в ворота.

– Потрясающе, – ответил Джек, выпрыгнув из кареты, и поднялся по ступенькам.

Он едва узнавал собственный дом. Опрятный двор, лужайки приведены в порядок, розы и плющ подстрижены. Куда девались мрак и запустение? Дом был выскоблен и респектабелен, как сейчас его хозяин.

И тут он увидел ее. Миранду. Она манила его рукой из музыкального салона. В зеленом платье она выглядела как сама весна. Роскошная, сияющая, полная обещаний.

Оглянувшись, Джек увидел, что Паркертон занят беседой с викарием, и воспользовался подвернувшимся шансом.

Когда герцог повернулся, его брат уже исчез из виду.

– Где лорд Джон? – командным тоном спросил он, привлекая всеобщее внимание.

Одна из девочек-близнецов – Паркертон решил, что это Фелисити, – сказала:

– Я видела, как он с мисс Портер пошел в музыкальный салон.

Паркертон распахнул двери, чтобы остановить парочку, пока не случилось очередного скандала, но комната была пуста.

Леди Джозефин и Бердуилл, переглянувшись, посмотрели в потолок, над которым находилась спальня, и расхохотались. Они прекрасно понимали, чем занимаются сгоравшая от нетерпения невеста и ее жених.

– Это крайне неприлично, – заявил Паркертон, тоже взглянув на потолок. – А я думал, что брак с мисс Портер исправит характер моего повесы брата.

Но окончательно сразили герцога не Фелисити и Талли, с их перлами мудрости, почерпнутыми от многочисленных гувернанток, а кроткая Пиппин. Кивнув герцогу, она поманила его пальцем.

– Если женщину поцеловал повеса, она никогда не будет прежней, – сказала девушка. – Думаю, мисс Портер предпочитает Джека таким, как есть.

– Это крайне неприлично, – сказала Миранда, когда Джек стащил с нее платье. – Мы еще не поженились.

– Не успеет день кончиться, как поженимся, – ответил Джек, будто это оправдывало их поступок.

Миранда хотела возразить, но Джек перехитрил ее, заглушив поцелуями протесты.

«Я что-то хотела сказать», – подумала Миранда, когда Джек, скользнув рукой в вырез корсета, выпустил на свободу ее грудь.

Так и не вспомнив свою мысль, Миранда решила, что это может подождать. Джек положил ее на кровать. Изголодавшийся, он упал рядом и быстро разжег в Миранде желание, не уступавшее его вожделению.

– Всякий раз, когда я видел тебя, – прошептал Джек ей на ухо, – и не мог это сделать, я думал, что сойду с ума. – Его губы сомкнулись вокруг ее соска, и чувствительный бугорок тут же ответил на его ласку.

«Безумие, это настоящее безумие», – думала Миранда. Ее спина выгибалась, бедра двигались взад и вперед, ожидая блаженного мига.

– Я думала точно так же, – призналась она.

– Как, Миранда? – прошептал Джек, желая, чтобы она рассталась с последними следами благопристойности. – Как ты хочешь меня?

– Нагим, – бесстыдно сказала она. – Нагим и на мне.

– А еще? – спросил Джек, поднимаясь над ней, готовый выполнить любую ее фантазию.

Его мужское естество уперлось в нее. От этого сладкого ощущения у Миранды перехватило дыхание. Ей хотелось коснуться взметнувшегося копья, ласкать его, взять в рот, попробовать на вкус. Но на это будет время потом. Ее тело истомилось ожиданием того, что только Джек мог ей дать.

– Во мне, – сказала она, раскрывая бедра и поднимая их ему навстречу. Не он один измучился за тридцать долгих одиноких ночей. – Во мне.

Обхватив Джека, Миранда притянула его к себе. Он вошел в нее одним сильным движением.

Миранда исступленно вскрикнула от переполнявшей ее страсти и радости.

Его страсть, его жажда, тоже проведшая месяц взаперти, вливалась в нее мощным жарким потоком. Они быстро дошли до финала. Ее тело сотрясали спазмы наслаждения, когда он отдавал ей себя, всего, до последней капли.

– Ох, Джек! – выдохнула Миранда. – Наконец-то.

По лукавому блеску его глаз, по стону, сорвавшемуся с его губ, она поняла, что он тоже обрел то, чего лишали их несколько недель.

Завершенность.

Понежась несколько минут в лучах вечерней зари, Джек потянулся и, не выпуская из объятий Миранду, посмотрел на нее.

– Давай спустимся вниз и сделаем все как полагается, – предложил он.

Миранда тоже потянулась, повела рукой вниз по его торсу, пока не коснулась… мужского достоинства. Еще твердого.

– М-м-м… – протянула она.

Кажется, они напрасно теряют время. Как всегда практичная, Миранда притянула своего повесу к себе.

– Еще рано, – сказала она, прежде чем жадно поцеловать Джека, и прошептала слова, которые не оставили у него сомнений в ее желаниях: – Погуби меня еще раз.

И когда он сделал это, снова вознеся ее на головокружительные вершины страсти, Миранда поняла нечто очень важное. Благопристойность хороша в свое время и на своем месте. Сейчас не было ни того ни другого.