Древний Восток - Струве Василий Васильевич. Страница 43

Решено было начать раскопки на; Кармир-блуре.

Если взойти на вершину этого холма, перед нами откроется широкая серо-жёлтая волнистая равнина, покрытая редкими серыми пучками сухой травы. Далеко на юге на чистом голубом небе виден белый конус горы Арарат. Его нижние голубеющие склоны сливаются с цветом неба, отделяя снежную гору от серой линии горизонта. Немного ближе заметна узкая полоса свежей зелени вдоль реки Аракса. С этого холма древний житель Закавказья замечал блеск шлемов и копий урартского войска, проникавшего на север из-за Арарата.

С северной стороны холма, под обрывом, в каменном ложе, бурно несёт свои воды река Занга. Отходящие от неё каналы, прокопанные, может быть, ещё во времена урартов, питают зелень полей, бахчей и садов, доходящих до склонов Кармир-блура. Вдалеке за Зангой опять видны горы — снеговые шапки Арагаца.

Холм Кармир-блур поднимается на краю обширного голого пространства, усеянного камнями. По его краям кое-где ещё видны жалкие остатки каменной кладки стен. Здесь когда-то был расположен город. С самолёта, проносящегося над равниной, можно различить, что едва заметные глазу неровности почвы складываются в стройный рисунок, и мы видим фундаменты домов вдоль длинных, прямых улиц.

Утром первого дня археологических работ на Кармир-блуре прошёл ливень. Руководитель экспедиции Б. Б. Пиотровский, поднявшись с товарищем на холм, обнаружил на поверхности земли тёмные, влажные полосы. Дождевая вода в одних местах легко уходила в сухую почву, а в других почему-то задерживалась. Очертив тёмные пятна, археологи получили план строения; тёмные полосы были стенами, светлые — помещениями, засыпанными более рыхлой землёй, быстрее впитывающей воду. Сразу же были начаты раскопки, и под самой поверхностью земли археологи обнаружили сырцовую кирпичную кладку стен. Под холмом, было разрушенное здание дворца. Верхние части кладки, осыпавшиеся под влиянием времени, ветров и дождей, заполнили пространство между стенами и образовали склоны холма.

Рабочие углублялись в землю осторожно, стараясь не коснуться заступами кладки, которую сначала почти нельзя было различить от выкапывавшейся массы разрушенных кирпичей. Только когда солнце обсушивало стены, видны были отдельные крупные сырцовые кирпичи. Работа подвигалась, но основания стен всё ещё не было видно.

Долго длились раскопки. Стены уже возвышались на два, на четыре, на пять метров; уже трудно стало вынимать землю, а пол ещё не был достигнут. Наконец, показались обугленные балки рухнувшего потолка; почти на глубине восьми метров был утрамбованный земляной пол. Когда здание ещё было целым, стены комнаты возвышались по крайней мере на 10 метров. Окон в ней не было. Узкая длинная комната, вероятно, освещалась сверху небольшими отверстиями. Здесь всегда было сумрачно и прохладно.

Одновременно копали по ту сторону внешней стены здания. Это была очень мощная стена. Она имела более трёх метров толщины. Здесь у самого основания стены был обнаружен слой горелого хвороста, когда-то заменявшего крышу маленьких хижин, лепившихся у стен большого здания. Сняв слой хвороста, археологи обнаружили остатки жилья со следами поспешного бегства его обитателей; Посередине хижины был врыт в землю глиняный очаг. Перед ним лежала вязанка полуистлевших дров и стоял горшок с просом. Тут же лежала деревянная ложка. По всем углам хижины была расставлена посуда, раздавленная навалившейся сверху в течение веков массой земли. В полу были сделаны ямы, до краёв засыпанные обуглившимся от времени ячменём и другим зерном, в которые были воткнуты деревянные совки. Кое-где было найдено брошенное оружие.

Очевидно, крыши хижин загорелись И рухнули, прикрыв пожитки обитателей. Дворец был сожжён. В одной из его частей было найдено помещение, полное жмыхов кунжута, а в соседнем помещении хранилось, по-видимому, выжатое кунжутное масло. Загоревшееся Масло дало такое пламя, что обожгло сырые кирпичи стен, сделавшиеся здесь красными. Это их осыпавшиеся обломки и дали «Красному холму» его название.

Дворец был сожжён осаждавшими его врагами. В разных частях дворца, особенно у его внешних стен, были найдены бронзовые наконечники стрел той формы, которые применялись у скифов. Один наконечник был найден в обмазке внешней стены, там, куда две с половиной тысячи лет назад впилась стрела скифа. Железные же наконечники урартских стрел была найдены вокруг дворца поодаль. Ясно, что осаждали крепость скифы, а урарты отстреливались из-за её стен.

Когда археологи раскопали вторую внешнюю стену дворца, они и здесь обнаружили разрушенные хижины, но уже со следами ожесточённой борьбы. Вся посуда в этих хижинах была перебита и разбросана, лежали кости людей и животных, а в одной хижине скелет убитого, ребёнка.

Следы смятения, охватившего крепость, были заметны и в самом дворце. В одном из помещений На рухнувших обгоревших балках был найден скелет лошади. Очевидно, обезумевшее от страха животное взбежало по наклонному скату (пандусу) на плоскую крышу дворца и свалилось вниз вместе с подломившимися балками крыши.

Когда на дворец обрушилась гибель, обитатели его не ждали, что она придёт так быстро. В маленьком помещении у главных ворот привратник был занят мирным делом: он вырезывал из оленьего рога фигурки и головки животных. Была найдена неоконченная головка, надрезанный рог и образец, с которого мастерил привратник. Наиболее замечательно то, что образец этот оказался скифским — привратник либо сам был скифом, либо копировал произведения искусства того народа, который в то самое время осаждал крепость. Скифы, воевавшие против урартских крепостей, находили, видимо, сочувствие среди местного населения. Не случайно они ворвались во дворец не через главные ворота, к которым вела царская дорога, а через боковые, открывавшиеся в город. Раз враги проникли из города, и при этом, ночью, раз обитатели дворца-цитадели не ждали этого и спали, то, значит, в городе было тихо, и вполне вероятно, что скифов впустили сами горожане. А что скифы ворвались именно через боковые ворота, видно из того, что обитатели хижин, расположенных близко от боковых ворот, бежали, не успев даже захватить оружие, в то время как в хижинах, стоявших во дворе со стороны главных ворот, было оказано сопротивление. Мы даже знаем, когда скифы захватили дворец: в кучках зерна были найдены семена сорняков, цветущих в июле, хлеб уже был убран, но виноград ещё не успели убрать, так как найдены были только сухие косточки прошлогоднего изюма. Значит, дворец загорелся августовской ночью.

Что же это был за дворец и почему его постигла такая судьба?

Обломки надписи, найденной у Кармир-блура, упоминали имя царя Русы, а в самом дворце была найдена кладовая бронзовых изделий, и у её дверей — бронзовый запор в виде петли, подобный захваченному ассирийцами в Мусасире золотому запору. На нём была надпись: «Дом оружия Русы, сына Аргишти, города Тейшебаини». Итак, большое здание, скрытое под холмом Кармир-блура, находилось в древности в городе Тейшебаини, названном по имени урартского бога Тейшебы. В этом здании урартские цари хранили оружие и бронзовые изделия, хлеб, кунжутное масло и другие продукты, очевидно собранные с местного населения в виде полатей. Вероятно, то был дворец урартского наместника этой области. Урарты стали появляться в Закавказье ещё с IX в. до н. э., поднимаясь по долине реки Занги к озеру Севан. Наместник жил сначала в крепости на самом юге Закавказья. В последней четверти VIII в. царь Руса, боясь, что наместники станут слишком могучими и самостоятельными, разделил области на более мелкие. Тогда-то в долине реки Занги и была построена крепость Тейшебаини с её дворцом. По внешнему виду этот дворец сильно отличался от древних ассиро-вавилонских зданий. Его большей частью одноэтажные, высокие помещения были построены на скале, следуя её профилю. Таким образом, в центре они были расположены выше, чем по краям, а внутренние части Здания уступами выдавались над, наружными. Комнаты освещались либо через двери, выходившие на внутренние дворики, либо через окна под самым потолком; но для этого было нужно, чтобы окна задних помещений были расположены выше крыши передних. Весь дворец похож был поэтому на приземистую башню из кубиков. Каждый ярус имел плоскую крышу, ограждённую каменными зубцами, и с крыши на крышу вели наклонные пандусы, или лестницы. Ниже зубцов были видны квадратные отверстия для света. Цоколь стен был каменный, а толща стен — из сырцового кирпича. Вокруг дворца был открытый двор, обнесённый зубчатой стеной с башнями, отделявшей его от города. Башни имел и сам дворец.