Еще ужастики - Стайн Роберт Лоуренс. Страница 9

Оставалось лишь надеяться, что сами пришельцы меня не заметят. Но их было что-то не видать. Сидели, наверное, у себя на корабле, готовились.

Я развернул экран в нужном направлении.

Потом долго ждал.

Ровно в восемь часов из спутниковой тарелки полился голубой свет.

Я затаил дыхание.

Свет ударил в мой защитный экран и отразился обратно — на корабль пришельцев.

Я ждал. И вот, голубой свет внезапно угас.

Я снова затаил дыхание.

Спутниковая тарелка втянулась обратно в корабль. А в следующее мгновение сам корабль стремительно взмыл в воздух. Последнее, что я видел — как он уносится к звездам.

Я оставил свой замечательный экран из фольги болтаться на дереве. Понятия не имею, что с ним случилось потом. Мистер Триббл, должно быть, решил, что какие-то ребята сыграли над ним шутку.

Ну а я вернулся домой.

Что мне оставалось делать? Рассказать кому-нибудь? Нет уж, спасибо.

Быть может, летающая тарелка еще вернется. Но я сильно сомневаюсь. Думаю, инопланетяне сполна вкусили собственного лекарства. Возможно, они и сейчас бороздят просторы вселенной, просматривая бесконечные повторы «Я люблю Люси» и радостно перебулькиваясь между собой.

Я спас человечество от ужасных захватчиков из космоса. Но мне никто не поверит.

Я не удержался и рассказал-таки обо всем Мелани и Робби. Но на это они лишь спросили, когда я намерен вернуть им деньги.

Потом я попытался рассказать обо всем родным — в последний раз.

— Совершенно согласна, — сказала мама. — Телевидение и впрямь грозит поработить весь мир.

— Передай тофу, — попросил папа.

— Мам, как я выгляжу? — спросила Лаура. — У меня сегодня свидание с Херби.

— Ты стырил мой шар из фольги! — Дэн смерил меня свирепым взглядом. — Я знаю!

Таков конец моей истории. Во всяком случае, до тех пор, пока инопланетяне не вернулись. Впрочем, на этот случай я всегда держу наготове фотоаппарат, чтобы иметь веские доказательства.

Большую часть дня я провожу, наблюдая за небом в телескоп…

Эй. Вон там. Видите эти мерцающие огни?

Они возвращаются! Смотрите — их корабль возвращается!

Вы же мне верите, да?

Присоски!

— Гадость! — взвизгнула я.

Алекс Прэтт потрясал перед моим лицом корчащейся медузой.

— В чем дело, Эшли? Медузки испугалась?

— Она плакса! Эти курортнички все такие! — заявил Джимми Стерн, закадычный приятель Алекса.

Алексу и Джимми — по четырнадцать лет. На год старше меня. Они мнят себя невероятно крутыми, потому что живут на Черном Острове круглый год. А все неместные для них — плаксы.

Включая моего младшего брата Джека и кузена Грега.

— На голову ей брось! Давай! Бросай! — крикнул Джимми, откинув со лба прядь сальных темных волос.

Алекс хмыкнул. Он держал медузу над моей головой. Потом начал медленно опускать…

— Оставь ее в покое! — заорал мой кузен Грег. Он благоразумно прятался у меня за спиной. Знаете, а насчет Грега они, пожалуй, правы. Он и впрямь трусоват.

Алекс отпихнул меня в сторону. Без особого труда. Алекс выше меня как минимум на фут и раза в два шире!

— Чую запах конфеток! — провозгласил Алекс. Он приблизился к Грегу и с силой толкнул его назад. — А ну давай сюда, Грегочка.

— Ни за что, — ответил Грег. — И перестань толкаться! Пожалуйста.

— Ага, — подхватил Джек. — Хорош толкаться. Или у тебя будут проблемы. Я, между прочим, каратэ знаю.

— Каратэ-пацан! [3] — фыркнул Джимми.

— И детка-конфетка, — добавил Алекс. — А ну отдавай!

Алекс и Джимми прыгнули. Они врезались в Грега и Джека, и те рухнули на песок. Алекс уселся на Грега сверху.

— Гляди, чего нашел! — сказал Алекс, извлекая из кармана своей жертвы пакетик жевательных конфет. Он разорвал пакетик и опорожнил его в свой жадный рот.

После чего оба эти отморозка вскочили и бросились наутек.

— Эти двое шпыняют нас все лето! — взвыла я.

Мы побрели вдоль пляжа. Грег подхватил с берега вынесенный на берег обломок коряги и запустил обратно в океан.

— Ненавижу этих гадов, как никого на свете, — пробормотал он. — Я с ними еще поквитаюсь.

— Да! — с энтузиазмом воскликнул Джек. — Дайте только черный пояс заработать. Уж я им задам. Учитель говорит, я все схватываю на лету!

Грег закатил глаза.

— Черный пояс — это минимум лет десять, — напомнил он. После чего сунул руку в карман шорт и просиял:

— Ага! Они не все конфеты стащили!

Он выудил из кармана помятый пакетик и бросил в рот несколько скользких мармеладок. Грег поглощает их по нескольку дюжин в день.

Он передал пакетик Джеку:

— Хочешь одну?

Джек принялся молча жевать конфетку.

— А тебе, Эш? — он протянул мне пакетик.

— Ни за что! — отвечала я. — Мармеладные червяки. Фу. Гадость какая.

— Ну ты даешь, — ответил Грег. — Они клевые. Они лучшие. — Он поднес пакетик ко рту и жадно проглотил оставшихся «червячков». — Эй, Эш. Гляди, — ухмыльнулся он. Из его зубов свисал кусочек красно-зеленого «червячка».

— Фи! Какой ты мерзкий. Мерзее некуда. Правда, Джек? — сказала я. — Правда он мерзок?

Джек не ответил.

— Что это? — спросил он, показав на лежащий немного поодаль большой сундук. Сундук покоился у самой Пещеры Боуэна.

Мы втроем бросились к сундуку. Джек достиг его первым.

Проржавевший старый сундук был длинный, как гроб. Весь облеплен ракушками и водорослями. И на замке.

Джек запрыгал от восторга:

— Это пиратский сундук! С кучей сокровищ. Золото-бриллианты!

— Никакой это не пиратский сундук, — возразил Грег. — Упал, должно быть, с чьей-нибудь лодки, вот его к берегу и прибило. Держу пари, там полным-полно рыболовных снастей.

Я наморщила нос. Сундук пах плесенью и какой-то кислятиной.

— Держу пари, там полным-полно тухлой рыбы!

А Джек знай себе отплясывал вокруг сундука.

— Давайте откроем его! Скорее! — Он ударил по замку кулаком. Замок не поддался.

— Я открою! — хвастливо заявил Грег. — Ну-ка двинься. — Он поднял ногу и с силой топнул по замку. Ничего.

Я окинула взглядом пляж, и в нескольких ярдах от нас заметила увесистую корягу. Я сбегала за ней и принесла к сундуку.

Затем я просунула конец деревяшки в крошечный зазор между замком и крышкой и принялась обеими руками толкать ее вниз.

Хлоп! Замок соскочил.

— Налетай! — завопил Джек.

И мы втроем принялись поднимать отсыревшую тяжелую крышку. Потихонечку, полегонечку…

— Ай! — вскрикнула я, когда крышка вдруг распахнулась.

Большой, зеленый, дрожащий пузырь выскочил из сундука — прямо на меня! И прицепился к моей ноге.

— Помогите! Он схватил меня! — завизжала я. — Снимите его! Снимите!

Я бешено затрясла ногой. Но тварь не отпускала. Холодная и скользкая. Липкая. И смердящая, как сотня дохлых рыбин.

Она еще крепче обхватила мою ногу. Она покрыла ее от лодыжки до колена.

— Помогите!!! — заорала я на Джека и Грега. Но они стояли, оцепенев от страха.

Я судорожно толкнула осклизлый пузырь рукой. Пальцы немедленно увязли в холодной зеленой массе. Я застонала, почувствовав, как оно присасывается к коже.

У существа были присоски! Они дергались и всасывались в кожу. И чем сильнее я отбивалась, тем крепче они впивались мне в ногу.

ЧВОК!

Оно двигалось! Оно подтягивалось вверх по моей ноге при помощи присосок. Оставляя за собой болезненный, зудящий след.

— Уберите же его! — простонала я.

Грег с Джеком, наконец, вышли из ступора. Они ухватились за пузырь. Яростно дернули. Но присоски лишь сильнее всасывались в мою ногу.

ЧВОК. ЧВОК.

Пузырь дотянулся уже до бедра. И сжался сильнее.

Грег молотил пузырь палкой.

— Отцепись, сопля! — орал он. — Отцепись!

— Грег! Прекрати! — закричала я. — Ты мне ногу расплющишь!

ЧВОК. Комок слизи оторвал одну из влажных присосок от моего бедра. И зашевелил ею в воздухе. Казалось, тварь принюхивается. Внезапно он запустил присоску в карман Греговой рубашки.