Утро с любовницей - Бойл Элизабет. Страница 49

– Это твой ответ? Я прошу тебя выйти за меня замуж, предлагаю тебе достойную жизнь, а ты мне отказываешь?

Шарлотта не рискнула открыть рот, потому что ее сердце было полно искушения воскликнуть: «Выйти за тебя замуж? Да, Себастьян! Да, конечно!» Но она только кивнула, крепко сжав непокорные губы.

– Будь ты проклята, Лотти Таунсенд, – пробурчал он, торопливо натягивая остальную одежду. – Смотри не пожалей. Подумай об этом.

Шарлотта уже жалела. Себастьян стремительно направился к двери, но вдруг остановился, нагнулся и подобрал что-то, что Шарлотте не было видно, а потом поднял это вверх.

Бриллианты Рокхеста.

Они продолжали сиять даже при слабом свете почти догоревших свечей.

Не произнеся ни слова, Себастьян швырнул их ей на кровать, на скомканные атласные простыни, еще хранившие тепло их недавно сплетенных тел, и вихрем вылетел из комнаты. Шарлотта словно приросла к месту, ее тело сотрясалось от рыданий, которым она не могла дать волю до той поры, пока не будет уверена, что Себастьян их не услышит. А когда входная дверь хлопнула, она бросилась на кровать, непроизвольно сжала в руке пресловутые холодные бриллианты, зарыдала во весь голос и никак не могла остановиться.

Шарлотта проплакала несколько часов, а когда солнце поднялось над верхушками лондонских крыш, она последний раз всхлипнула и погрузилась в глубокий, изнурительный сон – в тот, где не думают о желаниях, не мечтают о любви и не размышляют о том, какую цену за это платит человеческое сердце.

Глава 13

10 мая 1810 года, которое должно быть обычным четвергом

Себастьян Марлоу, виконт Трент, проснулся в странном состоянии, как будто кутил всю ночь напролет, или греб на лодке, или, быть может, проигрывал семейное состояние, что было абсолютно невозможно для столь разумного человека.

И все же он не мог избавиться от ощущения, что в его мире что-то не совсем так.

– Доброе утро, милорд, – приветствовал Себастьяна камердинер Уилкс из гардеробной. – Приятно видеть, что вы наконец проснулись.

В словах камердинера прозвучала легкая насмешка, и Себастьян замер.

– Который час, Уилкс?

– Два, милорд.

– Два? – Откинув одеяло, Себастьян встал. – Два? Как это может быть?

– Вы крепко спали, милорд, – ответил камердинер, выбирая для виконта сюртук и платок. – Но ванна для вас готова, а ваша матушка ждет вас за завтраком.

– Моя мать? – Это не предвещало ничего хорошего. Себастьян запустил руку в волосы и глубоко вздохнул. Как могло быть два часа дня? Да, он пропустил утреннюю верховую прогулку и ранний завтрак в кругу своей взбалмошной семейки.

Это его мать и сестры могли проспать весь день, но никак не он.

Себастьян поспешно забрался в ванну, намылился и быстро покончил с обычно продолжительной утренней процедурой купания.

– Напомните мне, Уилкс, что у меня запланировано на сегодня, – попросил Себастьян, беспокоясь, не забыл ли он чего-то еще, помимо необходимости проснуться.

– Нынче вечером вы едете в оперу с лордом и леди Берк и с мисс Берк, – ответил Уилкс, внимательно разглядывая безупречно отглаженный шейный платок.

– Вы уверены, что сегодня я больше ничего не собирался делать? – Себастьян покачал головой.

– Я могу узнать у ее милости, – предложил камердинер.

– Нет! Меньше всего мне хотелось бы, чтобы мать вмешивалась в мою жизнь.

– Да, милорд.

Через полчаса, приняв ванну и одевшись, Себастьян сошел вниз и занял свое место во главе стола, но не стал брать газету – как можно читать под болтовню сестер?

– Себастьян, – окликнула его мать с другого конца стола, – что с тобой сегодня? Ты какой-то растерянный.

В этом отношении она была абсолютно права, потому что он в недоумении ощупывал карман жилета, зная, что там ничего не должно быть, хотя там явно что-то лежало – что-то очень ценное.

Подняв голову, Себастьян обнаружил, что на него пристально смотрят четыре пары глаз.

Господи, он становится таким же странным, как все остальное его семейство.

– Себастьян! – Леди Уолбрук, по-видимому, не ожидала от него ответа и перешла к следующей теме: – Виола говорит, ты сорвал мои оранжевые цветы для мисс Берк.

– Я забыл поблагодарить вас за них, мама. – Он бросил младшей сестре угрюмый взгляд, но она сосредоточенно намазывала маслом булочку и не обратила внимания на брата. – Лавиния пришла от них в восторг.

– Лавиния! Хм! Я берегла их для нарядов Гермионы и Виолы. Ты совершенно испортил их выступление. Ты и твоя мисс Берк. – Она снова неодобрительно заворчала. – Тебе не следует проводить с ней столько времени. Люди уже начинают поговаривать, а леди Ратледж просто убеждена, что ты готов сделать предложение. На днях она прозрачно намекнула, что объявление о помолвке будет сделано на ее званом вечере.

– Черт возьми! – Себастьян вскинул взгляд. – Берки!

– Да, Берки. Самодовольные выскочки! Знаешь, я не понимаю...

– Их завтрак в саду. Он был сегодня утром!

– Ну да, – прищурилась леди Уолбрук, – не сомневаюсь, ты прав.

Это катастрофа. Себастьян вскочил на ноги – он должен пойти туда, поскорее извиниться.

– Быть может, если мы поторопимся... – пробормотал он и взглянул на часы, которые сказали ему правду.

– О, к этому времени завтрак благополучно закончился. – Его мать вслух сказала то, что он уже и так понял. – Не имеет смысла бежать туда – ты выставишь себя дураком.

Застонав, Себастьян снова сел и заметил, что его сестра Гермиона молча злорадствует, глядя в свою тарелку.

– Нечего так торжествовать, – буркнул он ей.

– Да, я страшно рада. Быть может, теперь мисс Берк откажется от твоих ухаживаний.

– Это был бы подарок свыше, – тихо заметила леди Уолбрук.

Себастьян предпочел ничего не говорить, что само по себе было необычно. Безусловно, он собирался жениться на мисс Берк, но почему-то теперь у него не было желания спорить с матерью по этому поводу. Но к сожалению, его молчание дало леди Уолбрук возможность продолжить свои наставления.

– Твой отец не одобрил бы эту женитьбу. Ему никогда не нравился лорд Берк, и не думаю, что лорд Уолбрук особенно высокого мнения о дочери этого человека.

– Так как отца здесь нет и он не может высказать своего мнения, то вам придется смириться с моим выбором.

– Я полагала, что имею право говорить от имени твоего отца, ведь мы, между прочим, женаты последние тридцать лет. – Леди Уолбрук всплеснула руками и нахмурилась. – А ты женишься на этой девушке только из-за ее денег.

– И соседних земель в Кенте, и титула, который она даст своему первенцу, – заметил Гриффин.

– Нет, – вступила в разговор Виола, протягивая Фенвику свою чашку, чтобы он наполнил ее шоколадом, – он женится на ней, потому что она такая же зануда, как он сам.

– Мисс Берк не зануда. – Себастьян расправил плечи. – И я тоже.

На этот раз его семья дипломатично промолчала – почти целую минуту, что, по его представлению, было своеобразным рекордом.

– Тебе удается очень хорошо это скрывать, – с выражением объявила леди Уолбрук. – Как говорится, такие умные и такие молодые долго не живут.

Шекспир.

В кризисные моменты его мать обрушивала на своих врагов цитаты из Шекспира, как французы пушечные ядра, – и часто с такими же разрушительными последствиями.

– Мама, я не собираюсь пользоваться советами давно усопшего сочинителя пьес.

– Тебе следовало бы прислушаться к нему, Себастьян. Он кое-что знал о любви.

– Все было бы прекрасно, мама, – вмешалась Гермиона, – но это цитата из «Ричарда Третьего». – Она взглянула на брата. – Из трагедии...

За столом снова воцарилось неловкое молчание.

Ну почему его семья не может понять, что ему крайне необходимо выгодно жениться?

– У меня есть хорошие новости, – объявил Гриффин, – Я получил приглашение в Королевское научное общество. Сэр Джошуа устроил так, что на следующем заседании будет представлена моя статья, посвященная путешествию во времени и обществу будущего. Две недели – это не слишком много, чтобы довести до совершенства мою теорию о...