Сказочные повести - Хауген Турмуд. Страница 109

Николай сел. Голос у отца был грустный. Может, ночью отец становится добрее, — чем днем?

Вдруг он вспомнил отца в вилле на Вангсвейен — отец стоял и смотрел на связанного пленника с черной повязкой на глазах.

Николай снова лег, он лежал, как всегда, на боку с закрытыми глазами.

— Все не так просто, — продолжал отец. — Сейчас нам нельзя обращаться в полицию. Надо подождать до утра. Тогда я позвоню в магазин. Ты пока поспи… Хорошо?

Николай был не в силах отозваться, хотя отец явно ждал ответа.

— Николай?

Николай пытался дышать ровно. Отец наклонился и погладил его по волосам. Его волосы не помнили такой ласки.

Когда отец ушел, Николай перевернулся на живот и спрятал лицо в подушку.

Наверное, Лидия ненадолго заснула. Она сидела в кресле в своей конторе. Сидеть было неудобно, но так все-таки лучше, чем лежать на полу.

Время от времени Лидия закрывала глаза, но тут же вздрагивала и снова открывала их. Как только подступал сон, ей слышались в коридоре крадущиеся шаги, кто-то осторожно нажимал на дверную ручку и почти неслышно входил в контору.

И все-таки она, должно быть, заснула, потому что, открыв глаза, вдруг обратила внимание на то, что за окном уже слышен ровный гул автомобилей. Лидия, прищурившись, взглянула на часы. Половина седьмого. Она с трудом встала — тело ныло, ноги не слушались.

Ей хотелось домой, хотелось принять горячую ванну. Днем дома никого нет. Она боялась встречи с Максимом, потому что не могла ничего объяснить ему, да и не хотела. Она с ужасом думала о разгроме, учиненном ею в его магазине. Теперь она не понимала, что на нее нашло.

Ей и с Николаем не хотелось встречаться. Ну что она может сказать ему? Она вдруг подумала, что вообще никогда не разговаривала с ним по душам. Эта мысль причинила ей боль. Она дрожала, зубы у нее стучали. Нет, что-то все-таки произошло в коридоре перед тем, как она заснула…

Лидия металась по конторе. Пять шагов туда, пять — обратно. Начав ходить, она уже не могла остановиться. Ей хотелось отвлечь мысли от своего положения: уехать нельзя, остаться — тоже.

Лидия громко считала шаги. Когда у нее перед глазами возникали пустые чемоданы, она повышала голос и ускоряла шаг.

Так прошло сорок пять минут, потом она схватила трубку и позвонила домой. Иногда Максим рано уезжает из дому, может быть, он уже ушел. Да и у Николая тоже уроки начинаются рано. Если они ей ответят, она просто положит трубку.

Никто не ответил. Лидия вздохнула с облегчением и поспешно покинула контору. Снег перестал, но утро было темное. Лидия задыхалась. Ей казалось, что облака лежат прямо на крышах.

Открыв глаза, Флоринда с ужасом обнаружила, что уже почти десять. Она привыкла просыпаться около шести. К тому же у нее сейчас было слишком много забот из-за этого ожерелья с царскими камнями. А что может быть хуже, чем начинать день с огорчений?

Она сердито откинула перину, встала и выглянула в окно. Серое, темное утро. Снег перестал. Низко нависли пузатые облака, все было затянуто туманной дымкой.

Флоринда спала без сновидений. Она не видела даже милых картин детства, а ведь она так любила возвращаться утром к действительности с зеленых берегов Ладоги.

Флоринда поспешно умылась, оделась, сама не понимая, почему так спешит. Видно, ей хотелось наверстать упущенное. Ведь этот день она собиралась использовать для разгадывания всех тайн. Вот только с чего начать?

В который уже раз она позвонила Владимиру, и в который уже раз он не снял трубку.

Потом она позвонила Анне Ульсен, но и там телефон звонил в пустом доме. Флоринда подумала об Анниных кошках и птице. Если Анна в ближайшее время не вернется домой, придется поехать туда и накормить ее животных. Флоринда надеялась, что кошки имеют возможность входить и выходить из дома в любое время.

Ей вдруг захотелось свежих булочек. Она поставила греть воду для чая и пошла на угол в булочную. На улице было холодно. Флоринда замерзла и старалась не думать, что зима будет длиться еще полгода. Вернувшись домой, она заметила, что в квартире тоже не слишком тепло.

Она сняла пальто, сапоги и прошла на кухню. На пороге она вскрикнула от неожиданности. Пакет с булочками выпал у нее из рук и мягко шлепнулся на пол. По привычке Флоринда схватилась рукой за горло, пальцы лихорадочно перебирали жемчужное ожерелье.

За столом сидел незнакомый человек. Он улыбался ей. Молодой, светловолосый. «Не больше сорока», — подумала Флоринда.

Пальто он не снял, перчатки лежали на столе, где стояли чашки. Какая дерзость! Поставить их мог только он.

Проследив за ее взглядом, гость сказал:

— Я накрыл стол. Куда приятней беседовать за чашкой горячего чая.

— А с чего вы взяли, что я захочу беседовать с вами? — спросила Флоринда, напирая на местоимение «вы». Ей было бы вдвойне неприятно, если б молодой человек, проникший к ней в квартиру, обратился к ней на «ты», как теперь было пришло у большинства норвежцев.

— Захочешь, если я назову имя Анны Ульсен.

— Анна Ульсен? Что тебе о ней известно? — Флоринда так разволновалась, что не заметила, как сама перешла на «ты».

Молодой человек широко улыбнулся, лицо у него было даже приятное. Хотя приятным он сам быть никак не может, подумала Флоринда.

— У нас она в безопасности… До поры до времени, конечно.

— У кого это, у вас? И почему только до поры до времени?

Флоринде вдруг захотелось сесть, но упаси ее Бог садиться за стол с этим взломщиком!

— Как вы оказались в моей квартире? — Она старалась, чтобы ее голос звучал холодно и надменно, но не была уверена, что ей это удалось.

— Я вхожу всюду, куда мне надо войти, — ответил он. — К тому же я не был уверен, что ты впустишь меня, если я просто позвоню в дверь.

Флоринду очень раздражало, что он обращается к ней на «ты».

— Конечно, не впустила бы, — сердито подтвердила она.

— Вот видишь! — И он с улыбкой развел руками. — Поэтому мне и пришлось войти самому… Чтобы поговорить об Анне Ульсен и о царских камнях.

— Опять эти царские камни! — прошипела Флоринда. — Да вы все просто помешались на них! Не понимаю, откуда пошли все эти разговоры и почему вы спрашиваете об этих камнях у меня. Я ничего не знаю о них!

— Жаль. — Гость стал серьезным. — Действительно, очень жаль.

Уловив в его словах угрозу, Флоринда осторожно спросила:

— Почему?

— Я хотел предложить обмен. Анна Ульсен возвращается домой, как только ты отдаешь нам эти камни. Или хотя бы подскажешь, где их можно найти.

Флоринде пришлось опереться на стол.

— Вы хотите сказать, что это вы похитили Анну Ульсен?

— Похитили — не совсем подходящее слово. Временно она находится в надежном месте, а потом вернется домой.

— А Владимир? Что вы требуете за освобождение Владимира?

— Какой еще Владимир? — Гость был удивлен. — Никогда о нем не слышал.

Флоринда обеими руками держалась за край стола.

— Но где же тогда он? — прошептала она.

— К сожалению, я не могу ответить на этот вопрос. — Гость встал. — Чтобы у тебя не было сомнений в дружеском характере моего визита, я сейчас ухожу. Не буду напрашиваться на чай, а также применять некоторые недозволенные методы, чтобы заставить тебя сказать правду. Во всяком случае, в этот раз… Но я еще вернусь, и очень скоро. У тебя есть немного времени, чтобы подумать и, может быть, кое-где поискать. Вчера вечером я не успел как следует все осмотреть, ты слишком быстро вернулась домой… Но я дам знать о себе раньше, чем ты думаешь.

Флоринда вцепилась рукой в ожерелье. Нитка порвалась, и жемчужины с сердитым треском запрыгали на полу.

Некоторое время они стояли и смотрели друг на друга. Потом гость наклонился, собрал жемчужины и протянул их Флоринде. Она повернула руку ладонью вверх, и он высыпал в нее жемчужины.

Флоринда вздрогнула.

— А теперь до свидания! — Гость поклонился ей и скрылся в коридоре.

Флоринда даже не заметила этого. И не слышала, как за ним закрылась входная дверь.