Фьезоланские нимфы - Боккаччо Джованни. Страница 20

CCLXVII

Сказала: «Ax, я твердо вспоминаю —

На днях один мне все вослед бежал;

То был ли ты, другой ли, я не знаю,

Что так меня жестоко оскорблял.

И чтоб ему отметить — я утверждаю! —

Я обернулась, гнев меня терзал,

В него копье метнула я всей силой,

Но вижу — все за мной бежит постылый.

CCLXVIII

И помню я — когда б иначе было! —

Гляжу, копье летит его сражать,

Меня с чего-то жалость охватила,

Кричу я: «Берегись!» — и прочь бежать.

А дуб копье, я вижу, обнажило

И все в него вошло по рукоять.

В лесу ближайшем скрылась я, горюя.

Ты ль это был? Тебя не узнаю я.

CCLXIX

Я больше в жизни дня не вспоминаю,

С тех пор Диане как посвящена,

Чтоб видеть мужа. Если б (тщетно, знаю!)

Богами не была мне суждена

С тобою встреча! Нет, я ожидаю —

Дианою я буду изгнана

С отступницами: мной мое изжито:

Нещадной ею буду я убита.

CCLXX

И будешь ты, о юноша, причина

Позорной казни, гибели моей.

И хоть виновен ты, а я невинна,

Жить будешь правым до исхода дней.

В свидетели зовет моя кручина

Диану, и деревья, и зверей,

Что всею силою я защищалась

И лишь насилием тебе досталась.

CCLXXI

Я, чистая, невинная, тобою

Обманута и низко предана.

Но жизнь свою прервав своей рукою,

Наверное от этого пятна

Освобожусь. И с жизнию земною

Я, глупая, расстанусь лишь, верна,

Уж ты, довольный, жить как прежде станешь

А бедную меня и не вспомянешь».

CCLXXII

Обняв ее, в порывистом рыданье

Промолвил Африке: «Безумец я,

По я ль тебя покину на страданье

Одну, любовь нежнейшая моя?

Нет, за любовь ты дай мне обещанье:

Исчезнет мысль несчастная твоя,

Иль раньше на меня наложишь руки,

Чтоб мига мне не жить с тобой в разлуке.

CCLXXIII

Немыслимо отныне разлученье

С тобою, милая». И целовал

Уста и лик — небесное виденье,

И слезы глаз прелестных вытирал,

И молвил: «В самом деле порожденье

Ты райское», — и кудри ей ласкал,

И, встав, сказал: «Кудрей столь золотистых

Не видано — и столь прекрасно чистых.

CCLXXIV

Год, месяц, день и час благословенны,

То время, место, где сотворено

Все: этот лик, столь дивно совершенный,

И тело, мудрой стройности полно.

Когда же кто искал во всей вселенной

И в небесах высоких — все равно, —

Где сонм богов святой, — и там не снится

Красы такой, чтобы с твоей сравниться.

CCLXXV

Ты ясный светоч всех благих деяний,

Как и живой источник красоты!

Исполненная чистых обаяний,

Единственное средоточье ты

Всех доблестей, души высоких знаний, —

И путь мне указуешь с высоты!

Ты сладостна, нежна, бела — не все ли

Достоинства красой тебя одели?!

CCLXXVI

Так как же не желать — какою силой —

Вкусить столь совершенной красоты,

Как томная, в задумчивости милой,

Ты, Мензола, вне всех сравнений, ты?

Зла и намек бежит тебя, постылый,

Не мучь меня, избавь от тяготы.

Свершенное не может не свершиться —

Так можно ль мне с тобою разлучиться?

CCLXXVIT

И сделай же, мольбе моей внимая,

Как мудрая, возьми из всех частей

Ты лучшую — и да исчезнет злая,

Испуганной душой воспрянь скорей

И обними меня, о дорогая,

Как я тебя, душа души моей,

Целуй меня сладчайшими устами.

Лишь пожелай, услады будут с нами».

CCLXXVIII

Амура мощь без устали вязала

Сердечко Мензолы клубком речей

Любезного, и тихо отлетала

Ее печаль; и ясно было ей,

Что уж не быть иному. И пылала

Она любовью к Африко сильней —

Все той, какою нимфу в нем любила, —

И слов его теперь пленяла сила.

CCLXXIX

Чуть удовлетворить его хотела

И шею левой обвила рукой.

Но целовать его еще не смела:

Сама ему в поспешности такой

Еще боялась ввериться всецело.

«О глупая, — промолвила. — Какой

Я дам ответ, коль рано или поздно

Диана, все проведав, спросит грозно?

CCLXXX

Я ни с какою нимфой не посмею,

Как прежде, искупаться в ручейке

И, связана судьбиною моею,

От каждой буду ныне вдалеке.

Пойдут и обвинят меня пред нею,

Узнавши, почему я в злой тоске.

Жить одинокой я отныне буду,

О том, чего искала, позабуду.