Черная Пасть - Карпов Павел. Страница 17

- Днем фонарь-то надо бросать! - окликнул бакенщика Завидный, потрогав за дужку неказистый светильник с закопченным стеклом.

Не очень охотно отозвался Кийко, поглядывая из-под согнутого локтя:

- Шуметь-то не надо, Маркович!..

- Передал? - спросил Завидный, не скрывая своего нетерпения.

Прыгая в одном сапоге, Кийко отталкивал лодку все дальше от берега.

- Вечерком лучше бы об этом, Игорь Маркович. Опрятнее будет, - Кийко, чтобы приглушить разговор, старался греметь пустым ведерком, бултыхался за бортом лодки веслом. - Как на грех, подвернулся этот сосунок. Не иначе, упокоят прыткого пловца. Ну и быстряк! Куда заплыл!.. Все я прикинул: и духовитого торгаша покататься взял незаметно, и встречи с маячными избежали, а этот нырок объявился около самого острова. Тонуть зачем-то вздумал... Видел он что-нибудь, аль нет?.. Мытарься теперь. Лишний сыч в таких делишках... -не спуская глаз с Завидного, пугнул его на всякий случай Фалалей Кийко.

Неожиданная перепутанность ходов и первая затычка в этом щекотливом и весьма деликатном деле не столько испугала и обеспокоила, сколько взбесила Завидного. Преступного он не видел в своих сношениях с иностранцем, но лишних разговоров опасался. С его стороны не могло быть никаких просчетов. Он все объяснил Кийко, имел откровенный разговор с удивительно понятливым агентом иностранной торговой фирмы, человеком деловым, любознательным и опрятным... Рукопись, которую следовало ему передать, в сущности не представляла ничего особенного, не содержала больших секретов. Отпечатанный на машинке материал был популярным описанием добычи солей в Бекдузе и проблем залива, которыми интересовались во многих странах; и не только в Италии, куда отправлялись сейчас первые партии сульфата, собранного на элитном Шестом озере. Этот материал Игорь Завидный готовил для журнала и решил проверить его ценность... Можно бы ознакомить со своими заметками иностранца где-то в другом месте, но Игорю казалось, что раньше времени об этом шума поднимать не следует. Осторожность, пожалуй, не повредит. Он хотел этими первыми, общими заметками как бы затравить иностранца, привлечь его внимание к своим выкладкам и своей незаурядной особе... Игорь Маркович, давно помышлявший об ученой карьере, пока не все до конца обдумал, но надо же было сделать первые шаги, а нужное потом прибавится. Ради популярности стоило рискнуть... И вот первые козни, досадные неприятности из-за неуклюжести Кийко, подвернувшегося со своими услугами и закопченным фонарем; несмышленыша, интернатского пескаря, который вздумал тонуть и телипаться поплавком на волнах около острова, где Фалалей Кийко облюбовал местечко для прогулок с любознательным негоциантом. Правда, нет худа без добра: возня с парнишкой дала возможность Игорю повидаться с Кийко.

Завидный сказал, чтобы в порт за ним не приходила машина. Под этим предлогом он мог задержаться на берегу, но все же нарываться было нельзя. Его ждали и могли подумать, что он увиливает от поездки к провальному месту около новых рапозаборников; и во-вторых, при столь трагических обстоятельствах, когда весь поселок химиков взбудоражен случаем с утопленником, он вздумал прохлаждаться или выжидать где-то у моря... Но как бы там ни было, Игорь Завидный не мог уйти к конторе комбината, где условились встретиться с Брагиным, не расспросив обо всем незадачливого, хромоногого топтыгу Кийко. Размышляя, Игорь упрекнул себя: очень уж легко доверился он бакенщику. А впрочем, так ли это, не сам ли Кийко надоумил поговорить с иностранцем, который якобы проявляет к Завидному интерес? Да и так ли незадачлив бакенщик, и такой ли он простофиля, каким кажется поначалу? Игорю Марковичу хотелось услышать ответ если не утвердительный, то хотя бы обнадеживающий. Если игра не клеилась, зачем продолжать?

- Вам, Маркович, дадено время подумать. До вечера. Кажись, уступку купчик вам делает. Хотя и торопится с отъездом, а подождать согласен. Видать, не хочет увозить пустым портфель из крокодиловой кожи. Решайте, Маркович, - облизывая раздвоенную губу, морщась, проговорил Фалалей. - Мне побыстрей бы сбросить с себя эту налыгу, которую накинули как на вола в ярме. А то, не ровен час: начнут выпрямлять только один рог, а нечаянно на хребетике и позвонки посчитают!.. В таких делах не всегда опрятно получается. Знаю, в похоронной служил...

Прежде чем надеть второй сапог, Кийко принялся разглядывать дырку на его потертой халявке, а через пробоину как будто прицелился прямо в грудь Игорю Завидному.

- Заморский гость, кажись, не прочь попользоваться бумагами, только не пойму, чего он темнит... Может, дополнения ему нужны?.. Помозгуйте.

Умеющий действовать умно в сложных делах Игорь Завидный все же не сразу понял, что не стоило ему так горячиться и показывать Фалалею свою зависимость от заезжего иностранца. Этому торгашу могли в любое время отказать в поставке сульфата и прекратить всякие сношения с заграничной фирмой, как и намекал на такой исход наш представитель, сопровождавший торгового агента. О своей невольной зависимости от самого бакенщика, оголенного до пояса и лоснящегося, словно в смальце, Завидному было недосуг думать.

- Где рукопись? Хочу видеть, - потребовал Завидный, заглядывая в пузырь фонаря и под сиденье в лодке.

- Про то и не сомневайтесь. У меня покойно, как в гробике.

Игорь хотя и нервничал, но старался держать себя в руках У него было основание надеяться, что, связавшись с утопленником, Брагин из больницы скоро не вырвется и на промысла не уедет. Встав вполоборота к Фалалею, чтобы можнр было следить за подходами к лодке, Игорь заставил бакенщика более подробно рассказать о встрече с ловким негоциантом. Слушал Игорь, тяжело дыша от напряжения, и узнал такое, отчего пришлось еще больше задуматься.

... Утром, объезжая бакены, Кийко встретился с ребятишками, которые спозаранку проводили Мурада в опасное плавание. Вооружившись багром, он хотел отправиться на поиски мальчугана, но передумал. Прямой опасности пока не было. Кто знает, может, и доплывет до острова. Лишнего шума боялся Фалалей. Он разделся донага, но купаться не решился в такую рань и отправился нагишом бродить по берегу с фонарем. Возле косы, в глухом месте, он встретил иностранца и без особых помех посадил его в лодку и отправился за остров, где на зорьке начинался воскресный лов. Ребячья орава со своими затеями и рыбаки не очень беспокоили. Таиться в чем-либо Кийко и не думал. К подводной косе, опасной своей каменистой скрытностью, бакенщик подплыл осторожно и в назначенный срок,

...Там они и встретились поутру, оттуда и потянулась цепочка событий воскресного дня. В лодку проворно, с завидной спортивной легкостью скокнул смышленный иностранец. Больших подозрений эта прогулка не могла вызвать. Это раньше иностранцы были невидалью, а теперь к ним до того привыкли, что порой принимали как своих командированных, а иногда и с такой угодливостью - сущее умиление. По-русски многие из них лопотали исправно, обходились без толмачей и нянек. Бывало и такое: чтобы выразить к приезжим, свое чрезмерное расположение, им старались показать как можно побольше, а порой - вещи для них совсем не обязательные. Доверчивость, как говорится, гостеприимство через край.

В Бекдузе торгагент жил вольготно, хотя особенно широко разбежаться ему было и негде: море, пески, соляные перелоги..Но если гость не сумел развернуться вширь, то, кажется, небезуспешно проникал вглубь. За неделю, что жил в поселке, завязал знакомства с работниками экспедиции на Баре, которые приезжали с залива и жили в гостинице, заинтересовался независимой и импозантной личностью Игоря Завидного. У них появились какие-то общие интересы с ним, были места ежедневных встреч: гостиница, столовая, контора, сульфатные угодья и - делающий всех равными на лоне природы - пляж Еще тогда, когда помощник иностранца знакомил их, торгагент проявил скрытое, но не настолько, чтобы этого не заметил Игорь Завидный, любопытство к работе молодого специалиста. Потом при встречах этот интерес проглянул более откровенно, и опять это не укрылось от Игоря, и даже в какой-то мере польстило ему. Правда, он не придавал этому большого значения, понимая, что в мировую науку с помощью таких знакомств не войдешь, но как-то прославить свое имя предоставлялась возможность. Причем Игорю Завидному никаких открытий тут не принадлежало, но он что-то знал, мог пописывать. Очень прельщала публикация Выход за границу, такая доступная популярность!..