Черная Пасть - Карпов Павел. Страница 76

Обаятельный Семен Семенович назвал затею Брагина с бишофитной кухней ничем иным, как "мыльной химерой". А наедине Метанов выразился более определенно, назвав идею Брагина "мизерной акцией".

И словно в подтверждение этой диагностики, трудности возникали на каждом шагу, все приходилось собирать по лоскутам и щепочкам. Свою астролябию Сергей Брагин и его помощники строили из подсобных материалов, а проще говоря - из старья и отходов. Неподалеку от печи и котельной, на берегу озера сначала появились две стареньких цистерны. Потом трубы, огнеупорные кирпичи, детали небольшой форсунки, ванна... В разбросанном виде все это представлялось случайным скоплением громоздких предметов, трудно соединимых между собой. Так оно и было: соединить все эти узлы и емкости стоило больших трудов; делалось это вручную, на открытой площадке, в неурочное время, чаще всего - ночью. На стихийной новостройке специальности у людей мешались: Брагин с парторгом Сахатовым работали и за конструкторов, и за сварщиков, и за чернорабочих. Говорят, камень, брошенный по согласию, далеко летит!.. Дружно работали брагинцы, и груда старья постепенно приобрела стройность и смысл. Установили железные бочки друг на дружку... Пирамида имела прочное каменное основание. Нижний сосуд был химическим аппаратом, в котором происходил нагрев рапы, выпарка... Приспособили водопровод, оборудовали отстойник, сделали вальцы. И вот - отдельные узлы соединились, залит рассол, которым богато соседнее озеро. Задута форсунка... Сначала опробовали агрегат на рассвете, в час, когда вершатся самые ответственные и рискованные дела. Огонь привел в движение сложную установку, и она успешно проделала положенный цикл. Пройдя через все круги адова чистилища, рассол обрел предельную насыщенность и нужную температуру, потек в удаленное от кипятильника корыто. Дно отстойника покрыл ось густой жижей; тяжелая масса потом загустела, покрылась зеленоватой пленкой, которую сняли ножом и поместили в специальную посудину для охлаждения.

Так ватага инженера Брагина получила впервые чешуйчатый бишофит.

И все началось многообещающе складно: рычала форсунка, металось дикой кошкой когтистое пламя, грелся в бочке рассол. Из отводящей трубки со свистом высверливался пар. Постепенно началось отделение бишофитной массы... Но вдруг кто-то чихнул и фыркнул. Не сам ли Бра-гин? Нет, в предрассветной, сероштанной тишине пустыни люди казались окаменевшими изваяниями; они не разговаривали, не двигались, не хотели ничем мешать появлению сокровища, долго скрываемого в кладовых Кара-Бо-газа. Неохотно, словно с болью и мучениями отдавал он людям драгоценную толику из своих тайников, и, отдавая, будто дразнил и предупреждал: без боя и жертв - ничего не отдаст Черная пасть!.. Засвистел пар и снова - мокрый, горячий взрыв... Теперь-то вдруг стало все страшно понятным: из отводящей трубки фукал и стрелял спертый пар, а потом под громадным напором начала рваться наружу пена.

Пена... Это была не та белая, ласкающая кипень, с пощипывающей шипучкой. Пена в аппарате - это несчастье, катастрофа!

- Выключай! - крикнул Сергей Брагин, поднеся к глазам ладонь, обожженную паром и клочьями едкой пены.

Форсунка зашипела осипшим голоском, как будто ей в горло воткнули укрощающую сурдинку. Клокотанье в выпарном аппарате смолкло, и вся неуклюжая, казавшаяся смехотворной, установка начала остывать, обнаружив свою позывность к отдыху.

- Эх, хороша душистая пена... но только в бане, Сергей Денисович! - обидно спокойно проговорил Байрам Сахатов, в котором сейчас не всякий узнал бы своего уважаемого парторга. И по виду он был сезонным чернорабочим, и по поведению, и по своим словесам ничем не отличался от усталых и озлобленных неудачей людей; только пожалуй, был он поспокойней и чуточку выдержанней других. - Плюет в лицо твоя конструкция, Сережа, а наше дело - вытираться. И - конструкция права! Мы перед этим железным чучелом пигмеи, ничего не стоим. Плюется, злыдня, харкает, нутро свое выворачивает!.. А ты стой и рукавом вытирайся. Читал я где-то про такого вот робота... Смех да и только!

- Какие коленца тот самодур вытворял? - спросил расстроенный и ошпаренный горячим рассолом Ягмур Борджаков.

- Не назвал он своих конструкторов дураками?- просил ответить поточнее жующий что-то Назар Чичибабин. Он рассуждал более реалистически: что бы ни произошло - все равно придется работать, а для этого потребуются силы. Значит, следует подзаправиться. Если сейчас, на рассвете так жарко, а что будет, когда настанет день? Назар продолжал допытываться: - Известно, робот- махина бессердечная, чего же он захотел?..

- Как сказать! - возразил Сахатов. - Робот, про которого я читал, наоборот, все близко к сердцу принимал.

Затаил он злобу на конструктора, явился к нему под... фальшивым номером и начал выслуживаться перед своим творцом, чтобы выбрать моментик и - сработать с отрицательным знаком.

- И, наверно, с жиру стал беситься? - засмеялся Феликс Лимонов.

- Мне кажется, что наш робот не с жиру бесится, а, наоборот, страдает от дистрофии. Пожалуй, жира-то ему, бедняге, и не хватает. Подмазать надо - он и перестанет плеваться.

У Сергея от слов Байрама Сахатова и от своей неожиданной догадки лицо просветлело.

- Это же настоящее открытие, инженер Сахатов! - воскликнул Сергей. Сор и пыль, нежелательные органические вещества влияют на пленочное натяжение... нарушается вязкость, и отсюда пена. Нужно найти что-то связущее. Может быть, жир?..

- Не подмажешь - не поедешь! - согласился Феликс Лимонов. - Эврика!

- Эх, почему я раньше не додумался! - сокрушался Назар. - А сейчас только понял: что к чему!

- Не тужи, - вместе на охоту пойдем! - утешал его Мамраз.

- Охота? - насторожился Сахатов. - Тюлений промысел...

- Браконьерство? - быстро спохватился Сергей Брагин. - Не тоже!.. - Сергей вдруг принялся искать что-то у себя в карманах. -Я, кажется, говорил тебе, Байрам! Вот бы сейчас нам эту пшикалку. Тогда не надо бы и за тюленем охотиться. Есть средство более современное. Добыл я недавно памятную рекламку международного класса. Не подозревайте меня, ребята, в низкопоклонстве... но когда я был в Москве, прихватил с английской выставки в Сокольниках вот этот прейскурант. - Сергей Брагин достал из своей кожемитовой папки наглянцованный бумажный квадратик с рисунками... На картинке были разноцветные мыльные пузыри и вместительный белый бак на треноге с трубками, краниками, стеклянными фонариками, а сбоку - кастрюлька с рычажком.

Треногий пузан был не внушителен с виду, но со всех сторон к нему тянулись внушительные надписи. Феликс Лимонов поднял разрисованный листок к свету и начал вслух читать:

- Это первое в мире! Будьте среди первых, получающих от нее преимущества! Покупайте аппарат "Сонтри-фюдж".

- Эх, врать - не мякину жевать, не подавишься! - пристыдил своего приятеля Чичибабин. - Ну и пустобай, ты, Феликс, как зазывала с ярмарки!

- А это самая настоящая ярмарочная сделка, Назар! Слушай, еще не то узнаешь. - И Феликс продолжал читать торговую рекламу. - Наша установка комбинирует малую скорость, малую центробежную силу ускорения со звуковой энергией высокой интенсивности для удаления пены... вокруг звуковой индукции... происходит моментальное удаление пены с химических жидкостей!..

- Ага, это нам подходит!

- Еще как, слушай дальше, Назар... Только больное воображение приводит к пределам возможностей нашей установки! Освобождение от пены наконец-то уже здесь!..

Не перебивая Феликса, дождавшись, пока тот показал всем зазывающую рекламу, Сергей Брагин как бы примерил ее к своей все еще пофыркивающей, сумасбродной батарее из коробок и бочек.

- Написано тут хуже, чем на самом деле выглядит этот пеногаситель, - сказал раздумчиво Сергей. - Показывалась установка в действии. Огромная пузырчатая гора пены от звукового удара мгновенно превращается в спокойную жидкость. Тогда еще в Сокольниках подумал я о своей бишофитной вагранке и о таком сильном пеноглоте. Поспрашивал потом в нашем министерстве. Говорят, есть у нас получше этих заморских, свои установки, а где они и когда дойдут до Кара-Богаза, про то министерские сидельцы не сказали!..