Каникулы для двоих. Большая книга романов о любви для девочек - Чепурина Мария Юрьевна. Страница 20

– У нас гостья? – Мама Люка взбила безе на голове. – Лева, ну что же ты так пораскидался…

– Соня не из пугливых! – Лев Яковлевич подмигнул мне. – Истину говорю?

Я кивнула. Люк собрался было оттащить меня в свою комнату, но отец перекрыл проход, выбросив вперед ногу, как поэт-декламатор.

– Симметрию любят те, кто желает остановить время, заставляя его замирать, покорившись человеку! – сообщил он нам или абажуру, я точно не поняла. – У тех, кто готов принимать быстротечность и стихию, чаще обнаруживается склонность к беспорядку. Это я сам придумал. Вот ты что предпочитаешь?

Теперь он смотрел своими дымчатыми глазами прямо мне в душу, абажур Льва Яковлевича больше не интересовал.

– Симметрию, – поразмыслив, призналась я. – Это плохо?

– Вовсе нет, – улыбнулся он. – Но я искренне желаю тебе познать красоту ошибки…

– Отстань от девочки! – подключилась к разговору мама. – И так всех невест сына пораспугал.

– Да ладно, я привыкла, – сказала я. – Вы бы подружились с моим папой. Когда мы общаемся, я тоже часто думаю: с кем это он разговаривает?

Все рассмеялись, а я так и не поняла, чем же развеселила, но у самой на лице появилась глупая улыбочка. И где-то рядом, по захламленному коридору, гуляла «Девушка из Ипанемы», она пела так тихо, будто боялась помешать нашей беседе. Играл саксофон, и все казалось чуть-чуть нереальным, но очень настоящим. И вдруг из кабинета мамы Люка, как из собственной комнаты, свободно и уверенно вышел не кто иной, как Константин Котиков. Ну точно призрак и есть – материализация духов! Я готова была не поверить собственным глазам, того гляди любой слепец сможет стать моим поводырем.

– Кто это? – указала я на знакомую субтильную фигуру. – Вы его видите?

– Конечно видим! – рассмеялся Лев Яковлевич. – Хотя я и рад был бы с ним не встречаться…

– Как грубо… – Мама с укором посмотрела на мужа. – Это мой клиент. Он как раз уходит.

Тут я вспомнила: Женька же рассказывала, что папа Люка музыкант, а мама – психотерапевт. Так вот кого посещают йоги в свободное от практики время!

– Спасительница! – с благоговением уставился на меня Котиков, проходя мимо. – И ты здесь! Это святой дом!

– Не обращай внимания, – шепнула мне мама Люка. – У него бывает.

– Я знаю, – сказала я и по привычке поднесла указательный и средний палец к глазам, а потом наставила на Котикова «козу», показывая, что наблюдаю за ним.

Константин кивнул мне, как партнер партнеру, с пониманием дела. Снял с вешалки несуразную шляпу и попрыгал через журналы и вязанки книг к двери. Он вышел. Но через секунду дверь снова распахнулась, в коридор просунулась голова Котикова.

– А мы с Надеждой подали заявление в ЗАГС! – крикнул Котиков и зачем-то радостно показал мне язык, а затем приподнял шляпу над головой и снова пропал.

Дверь тут же захлопнулась.

– Что это было? – спросил Люк.

– Я тебе потом расскажу. У нас с Котиковым есть свои секреты.

Родители Люка непонимающе переглянулись, воспользовавшись их замешательством, Люк затащил меня в свою комнату и плотно закрыл дверь.

– Устраивайся, как тебе удобно. – Люк указал на диван. – Вот, кстати, полистай альбом Брейгеля, там есть картина, о которой я тебе сегодня говорил. А мне пора начинать записывать подкаст, чуть не опоздал с этими родичами!

Я села на диван, раскрыла альбом, под пальцами замелькали картины – фигурки будто двигались, танцевали, прыгая со страницы на страницу. Люк включил компьютер, надел наушники, я смотрела на его широкую спину, на то, как он крутится в кресле, настраивая все необходимое для своей передачи, и чувствовала себя причастной к чему-то большому. Будто меня пришивали к бытию и я становилась частью огромного механизма, начинала работать вместе с ним, а не валялась забытой ненужной деталью. Хотя, по мнению Женькиной бабушки, без таких деталей в жизни не обойтись…

– Друзья, доброго дня! – заговорил Люк своим обволакивающим голосом. – Тема нашего сегодняшнего подкаста – «Будьте внимательны!». Я, как всегда, рад звонкам: звоните и рассказывайте о том, что интересного вы увидели сегодня. Заглядывайте в мой блог, там сегодняшняя тема сопровождена картиной Брейгеля «Притча о слепых». Пишите, комментируйте. Также в блоге вы сможете увидеть нашего нового друга – это дворовый пес Пират, который ищет хозяина…

Люк рассказывал о картине, он говорил о слепой людской массе, которой очень просто управлять. Я мало что понимала, лишь разглядывала репродукцию, необъяснимо притягательную и страшную: вереница уродливых слепцов, что плелись друг за другом, и каждый доверчиво держал руку на плече того, кто шел впереди, уставив пустые глазницы в темноту. Все они были слепы, даже поводырь – тот давно лежал в овраге, а на него уже падал следующий слепец… Такая участь постигнет их всех. А мир вокруг будет тих и прекрасен. Люку стали поступать первые звонки, кто-то задавал вопросы, кто-то рассказывал свои истории, чужие жизни вплетались в мою одна за другой. Вот очередной звонивший поинтересовался Пиратом – это я выбрала его из всех! Я повлияла на судьбу Пирата. Как же мало я сделала, как много делал Люк – каждый день…

Подкаст был записан, прямой эфир подошел к концу. Люк сидел уставший и в то же время наполненный до краев.

– Я хочу быть твоей «другой», – сказала тихо, отвечая скорее себе, чем ему.

– Что? – Люк не сразу понял, о чем я.

А потом подошел, сел рядом на диван, убрал волосы с моей щеки за ухо. И поцеловал. Ручеек, что звенел внутри, превратился в реку, чувства захлестнули меня…

Драка

Я и представить себе не могла, что когда-то увижу такое! Наверное, я моргнула в тот момент, когда мир перевернулся. Теперь под ногами было небо, во всяком случае, мне казалось, что мои ступни касаются облаков, когда я шла домой. Зато сверху что-то давило – я думала о Женьке: какие слова найти для разговора с ней? Как объяснить, что произошло со мной? Заходя в родной двор, я как раз выбирала между «прости» и «пойми», но тут увидела невероятное. Мой папа колотил Вадима! Он изо всех сил махал кулаками, опуская их куда-то в надутый живот лысого хлыща. Тот отбивался своими остроносыми ботинками, пытаясь нанизать на них папины ноги. На удивление, Вадим продолжал улыбаться, или это был напряженный оскал, во всяком случае, я могла пересчитать его зубы из другого конца двора. Вокруг дерущихся начали собираться старухи. Они охали, хватаясь кто за рот, кто за уши. Или же поспешно решали, за кого им болеть.

– Полиция! – кричал лысый. – Бандитское нападение на порядочного человека!

– Это ты порядочный? – кричал папа, пытаясь ухватить хлыща за нос. – Волочиться за чужой женой нынче порядочно?

Бабки загудели, их симпатии скакали от одного дерущегося к другому, как блохи.

– Ты ее бросил! – шипел Вадим, его нос был зажат между папиными пальцами. – А я подобрал.

– Я никого не бросал! – подпрыгивал папа, спасая ноги от ударов противника. – У нас возникли временные трудности.

– Какие еще трудности? – Лысый, к своему счастью, высвободил нос, теперь порабощено было его левое ухо.

– А вот такие, нахальные и лысые, в идиотских ботинках! – Папа получил порядочный пинок.

– Папа! – выкрикнула я так громко, что даже галдящие старухи притихли.

– Ну что, будешь драться при собственной дочери? – Лысый еще раз саданул растерявшегося папу ботинком, но тут же был схвачен за ногу.

Не удержавшись, Вадим обрушился на землю.

– Чтобы ноги твоей рядом с моей женой больше не было! – сказал сверху папа.

Отряхнулся и отошел в сторону.

– Соня, ты видела, что творит твой отец? – Лысый стоял на четвереньках посреди сырой дороги. – Это хулиганство!

Я не удержалась и, проходя мимо, топнула по луже, брызги окатили хлыща, подмочили блестящую лысину.

– Сумасшедшее семейство! – плевался мне вслед Вадим.

Наконец его улыбку смыло с лица. Я подошла к папе, под глазом у него синел порядочный фингал, а одна штанина была продрана на коленке.