Обещай мне - Боковен Джорджия. Страница 4

— Я давно советовала тебе врезать дверной «глазок».

— Зачем ты пришла?

— С каких это пор мне нужно искать для этого причину? — Диана старалась подавить воинственные нотки. Эми была настороже и только ждала повода, чтобы перейти в наступление.

— Но сейчас только середина дня, и тебе полагается быть на работе.

— Войти можно?

— Думаю, что не стоит, по крайней мере сегодня. — Эми вышла на лестничную площадку и оперлась плечом о косяк, явно не собираясь впускать сестру.

— Ты не одна? — Неожиданно для Дианы вопрос прозвучал с многозначительным подтекстом, неприятным для обеих, и она поспешила сгладить это впечатление шуткой. — Если ты разрешишь мне войти, я помогу тебе управиться с пиццей, подумай, скольких лишних калорий тебе удастся избежать.

— Ай-яй-яй, неужели ты готова из-за меня пожертвовать своей стройной фигуркой?

— Эми, не надо.

— Что не надо? — огрызнулась сестра.

— Я пришла не для того, чтобы с тобой ругаться.

— Ах, так? Значит, ты явилась читать мне мораль. Благодарю, но, думаю, вполне обойдусь без нравоучений. — Эми переступила порог, собираясь закрыть дверь.

— Впусти меня, чертовка ты этакая! — взорвалась Диана.

— Вот теперь узнаю свою любимую сестрицу, — не удержалась от улыбки Эми.

В отличие от более сдержанной Дианы, Эми легко выставляла напоказ свои эмоции. Несмотря на все старания Эйлин Винчестер, сходства между ними было не больше, чем между выкрашенным в одну краску классическим «Вольво» и шустрым «Мазерати». Эми коротко стригла свои темно-каштановые волосы и носила неровную челку. Она обожала крайности: длины ее юбок либо едва хватало, чтобы прикрыть бедра, либо подол бил по лодыжкам. Эми предпочитала высоченные каблуки, прибавляя к своему росту топ-модели лишний десяток сантиметров. Темные, аккуратно подстриженные волосы Дианы опускались ниже плеч. Она отдавала предпочтение классическому стилю в одежде и золотым украшениям, чаще всего без камней. Ее гардероб состоял из сшитых на заказ костюмов, удобных брюк и фирменных джинсов для редких прогулок за город.

Для Эйлин Винчестер так и осталось загадкой, как подобранный в приюте с такой тщательностью ребенок, который должен был стать подобием ее драгоценной дочери, оказался настолько на нее не похожим. А если Эйлин сталкивалась с тем, что выходило за рамки ее понимания, она утрачивала к этому всякий интерес.

В тот момент Диана заметила поднимавшегося по лестнице мужчину в голубой форменной куртке с большой коробкой под мышкой. Он тяжело дышал и выглядел утомленным.

— Это вы заказывали пиццу? — обратился он к Эми.

— Да, подождите, я вынесу вам деньги.

— Я заплачу, — остановила сестру Диана. Она достала из бумажника двадцать долларов и протянула посыльному. — Сдачи не надо.

— Здесь сказано двадцать один доллар восемьдесят центов, — сказал пожилой посыльный, протягивая чек.

— Что это ты заказывала? — слегка удивилась такой сумме Диана.

— Уже не помню, — беспечно махнула рукой Эми.

Диана достала еще десять долларов. Старик сначала отправил в карман деньги и уже после этого открыл коробку, извлек упаковку с пиццей и протянул ее Эми. Проделав всю процедуру, он собрался уходить.

— А как насчет сдачи? — напомнила Диана. Старик озадаченно посмотрел на нее.

— Ну да ладно, — смирилась она, махнув рукой.

— Ах, какие мы щедрые! — не могла не съязвить Эми, когда посыльный отошел достаточно далеко.

— А ты думаешь, легко в его годы разносить пиццу, чтобы заработать на жизнь?

Диана прошла в квартиру вслед за сестрой. Ей показалось, что она попала в чужой дом. Спущенные жалюзи и задернутые шторы до неузнаваемости изменили привычную обстановку. Розовато-лиловые и зеленые тона разом померкли, как-то поскучнели, отчего все вокруг приобрело мрачный и унылый вид. Проходя гостиную, Диана включила свет, но это мало что изменило. Казалось, та живая искра, что горела в Эми и служила источником тепла и домашнего уюта, бесследно угасла. Помрачневшая хозяйка больше не излучала живительной силы, придававшей окружающим предметам неповторимое очарование, отчего огромная уютная тахта и расписные столики утратили свой колорит и смотрелись скучно и старомодно.

Прежде Диана чувствовала себя у Эми уютнее и свободнее, чем в собственном доме. Когда они со Стюартом решили съехаться, то по общей договоренности со скрупулезной точностью поделили все обязанности и финансовые затраты, связанные с их будущей совместной жизнью. Заботы о покупке квартиры, оплата ее содержания и коммунальные расходы отошли к Диане, а всеми остальными вопросами, включая меблировку, занимался Стюарт. Он обставлял квартиру исключительно на свой вкус, с особой придирчивостью подбирая каждый предмет. Стюарт признавал только кожу, хрусталь, редкие породы дерева. Безумная роскошь по баснословным ценам. В итоге получился не дом, а музей или рекламная выставка шикарного интерьера.

Жилище Эми представляло разительный контраст холодному музейному однообразию обставленных Стюартом апартаментов. Собранные в ее квартире предметы представляли причудливую смесь времен и стилей. Она подбирала понравившиеся вещи на распродажах, аукционах или приобретала их по объявлению. Все эти находки — от кухонного гарнитура 50-х годов до каминных часов в стиле рококо, принадлежавших в свое время еще их бабушке, — каким-то невообразимым образом уживались друг с другом.

Эти уникальные часы являлись семейной реликвией и переходили по наследству. Считалось, что они были подарены кому-то из их рода самой Екатериной Великой и стоили целое состояние. Мать Дианы не сомневалась, что законной наследницей их являлась только Диана. Для Эми значение часов не определялось их фактической стоимостью. Она очень гордилась, что именно ее бабушка выбрала хранительницей фамильной реликвии. Бабушка Мэри была единственным, кроме Дианы, человеком в многочисленной семье Боэм, кто принимал и любил Эми без всяких оговорок, какой она есть.

— В холодильнике есть лимонад, — заметила Эми, когда они вошли в кухню. — А хочешь, там внизу стоит пиво.

— Для чего тебе… — начала Диана и тут же прикусила язык, но было уже поздно: Эми насторожилась.

Когда сестра вышла из клиники, Диана обещала, что не будет досаждать ей расспросами и не станет обсуждать ее поведение. Диана с трудом сдерживалась, когда Эми отправлялась в компании, где алкоголь и наркотики были так же привычны, как кола и чипсы. Ей всегда удавалось удержаться от замечания, и вот она все же проговорилась.

— Для чего тебе пиво, ты это хотела спросить? — в голосе Эми слышался вызов.

— Извини, — поспешно проговорила Диана, — это вырвалось случайно…

— Очко в твою пользу, что честно призналась. — Эми полезла в шкаф и достала тарелки.

— А сколько очков ты мне дашь за все те случаи, когда я молчала в прошлом?

— А какая награда ждет меня за то, что порой готова была убить ради глотка спиртного, но удержалась? — вопросом на вопрос ответила Эми.

— Удержалась от чего — выпивки или убийства? — с ехидцей поинтересовалась Диана.

— Будь уверена, основания находились и для одного, и для другого, — ответила Эми, бросив на Диану многозначительный взгляд. Она развернула упаковку и заглянула внутрь. Несколько секунд Эми в недоумении взирала на содержимое коробки, но наконец улыбнулась. — Вот это да!

— Что там? — заинтересовалась Диана.

— Это надо видеть, — ответила Эми, отступая. Диана заглянула в коробку. Ее глазам предстало необычное зрелище: совершенно пустая лепешка, и только в углу в бесформенную груду смешались сыр, перец, маслины, грибы и остальные компоненты несчастной пиццы.

— Это что, какой-то новый сорт? — только и могла сказать она.

— Да, что-то в этом роде.

Диана не сразу сообразила, в чем было дело, но потом с досадой охнула:

— Нам стоило сразу догадаться, что нас ждет. Ты видела, как он ее нес?

Эми выудила маслину, с которой, как лохмотья, свисали сырные стружки, и, закинув голову, отправила все в рот.