Один в толпе - Боковен Джорджия. Страница 20

Для этого и надо-то только подойти к двери, открыть ее и выйти из больницы на солнце.

Она взглянула на часы. Солнцу придется подождать еще двадцать минут.

Но, боже мой, как же она ненавидит больницы! В больницах люди умирают. Ее родители умерли в такой же больнице. И она была там, когда это случилось.

Она сама это сделала.

Как глупо звучит – «нажать на кнопку». Ни на какие кнопки никто не нажимал, просто отключили аппаратуру. Потому что она сказала, что это можно сделать. Да, очень глупо. Так же глупо погибли двое людей, которых она любила больше всего на свете, потому что включили бензиновую печку в прицепе, на который копили пять лет. Просто невыносимо глупо.

У нее в ушах все еще стояли голоса врачей. Они повторяли, как хорошо, что ей как раз за день до этого исполнился двадцать один год. Она была единственным ближайшим родственником, поэтому решение об отключении аппарата искусственного дыхания пришлось принимать ей. Очень удачно получилось, что она достигла совершеннолетия.

Она похоронила родителей шесть лет назад. С тех пор она ни разу не праздновала свой день рождения.

Занавески раздвинулись. Вошел низенький человек в очках, сползших на кончик носа. Он поднял глаза от карты, которую держал в руках, и протянул руку.

– Доктор Хардсти.

– Очень приятно, – ответила Холли. Она хотела выйти, но палата была такой тесной, что двоим разойтись было невозможно.

– Вы миссис Чэпмен?

– Я? – От удивления голос ее сорвался. – Нет. Я просто его нашла.

Врач нахмурился. Это явно была неувязка, на которую он не рассчитывал. Но продолжил он так, будто это никакого значения не имеет.

– Поскольку несколько месяцев назад мистер Чэпмен получил тяжелые увечья, случай сложнее, чем мог бы быть. Рентген показал, что рана на черепе не очень серьезная и не могла вызвать столь длительной потери сознания.

– Как это – не серьезная? – спросила Холли. – Вы же его даже не осмотрели.

Он взглянул на нее поверх очков.

– Вы о крови? Это в порядке вещей.

– В порядке вещей?! – Холли больше не могла сдерживаться. Она откашлялась и заявила, стараясь говорить более низким голосом: – Прошу прощения, но я не понимаю, о каком «порядке вещей» может идти речь, если человек – если Нил – так выглядит?

– Раны на голове обычно сильно кровоточат.

– А что вы говорили о других увечьях?

– Судя по результатам осмотра, мистер Чэпмен еще не оправился от тяжелой травмы головы. Предположительно – автомобильная авария. Когда я еще ходил в интернах, у меня был подобный случай... – Он запнулся. – Впрочем, вернемся к мистеру Чэпмену. Когда он выйдет из комы и вернется домой, необходимо будет наблюдение врача. Не думаю, что опасность так уж велика, но лучше подстраховаться. Да, ему некоторое время не стоит подниматься по лестницам. У вас дома это можно обеспечить?

– Но он не живет у меня. Я же сказала, я его нашла на автостоянке.

Доктор сунул папку с картами под мышку и устало посмотрел на Холли.

– Вы хотя бы известили его близких? Холли скрестила руки на груди и исподлобья посмотрела на врача.

– Поскольку никто, и я в том числе, не знает, кто его близкие, извещены они не были. – Чувствуя, что терпение ее на исходе, она поторопилась добавить: – Вчера вечером мистер Чэпмен остановился в мотеле «Слипитайм». Он заплатил за ночь, но, поскольку на стоянке кто-то на него напал и обокрал, он не смог воспользоваться тем, за что уплатил.

Что-то коснулось ее бедра. Она обернулась и увидела, что мистер Чэпмен сосредоточенно на нее смотрит.

– Молли?

– Холли, – поправила она его и облегченно улыбнулась. Да разве имеет значение, знает она его или нет? Слава богу, что не умер.

Врач отодвинул ее в сторону.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он.

– Кто вы?

– Доктор Хардсти. Два часа назад вас привезли в больницу с травмой головы. Вы помните, как это произошло? – Он вытащил из кармана ручку-фонарик и направил свет ему в глаза.

– Я запирал свой пикап. Больше не помню ничего.

Холли шагнула к занавеске.

– Ну, думаю, я вам теперь не понадоблюсь. Мне пора.

Нил поднес руку к глазам.

– Мои очки... Вы их не видели?

Ну, конечно, она чувствовала, что чего-то не хватает, но никак не могла понять, чего.

– Когда я вас нашла, вы были без них.

– Но я не могу вести машину без очков.

– Наверное, они упали, когда вас ударили, – предположила Холли.

Доктор Хардсти сунул ручку обратно в карман и повернулся к Холли.

– Будьте добры, выйдите ненадолго, мне надо осмотреть мистера Чэпмена.

Холли еще разок взглянула на Нила.

– Мне надо обратно в мотель. Если я найду ваши очки, я их вам завезу, когда поеду домой.

Нил, поморщившись, повернул к ней голову.

– А когда это будет? – спросил он, явно забеспокоившись.

– После ленча.

– Отлично.

Она раздвинула занавеси.

– Ну, до встречи.

Холли вышла из палаты и, оказавшись в больничном коридоре, снова почувствовала тяжесть на душе. Она шла мимо множества дверей, но ни на одной из них не было таблички «Выход». Она приложила руку к груди и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Нельзя же так.

Скоро ей предстоит тоже прийти в больницу, но уже не посетителем.

К ней подошла женщина с подносом, уставленным какими-то склянками.

– Вам помочь?

– Как мне отсюда выйти?

Женщина показала в ту сторону, откуда Холли пришла.

– До конца и направо.

Холли изо всех сил старалась сдержать шаг. Она кивала людям, шедшим навстречу, и даже попыталась улыбнуться женщине, державшей на руках карапуза в розовых ползунках. Наконец она оказалась во дворе, где уже не пахло больницей, где не было палат, аппаратов, которые надо отключать, где девушки не должны были принимать решений о жизни и смерти собственных родителей.

Сев в машину, Холли взглянула на восток, где чудными красками цвело утреннее небо. Когда она доберется до мотеля, постояльцы уже встанут, будут собирать вещи. Она займется своими привычными делами, и жизнь войдет в обычную колею.

Если ей повезет, Арнольд отправится по каким-нибудь делам в город, и она попросит его заехать в больницу и отдать Нилу Чэпмену его очки. Поняв, как сильно ей хочется, перепоручить Арнольду это нехитрое дело, Холли даже огорчилась. Совсем недавно Арнольд должен был ходить в больницу каждый день – там умирала от сердечной недостаточности женщина, которую он любил и с которой прожил больше полувека.

Когда это она стала такой трусихой? В какой момент она выпустила на волю демонов своего прошлого, позволив им захватить настоящее? Нет, нельзя поддаваться чувствам, особенно сейчас.

Луч полуденного солнца осветил палату, где лежал Коул. Без очков он видел все расплывчато, в дымке. Коул прикрыл глаза.

Когда болеутоляющее подействовало, Коул почувствовал необычную бодрость и был готов хоть сейчас тронуться в путь. Он даже хотел позвонить Холли, узнать насчет очков, но не мог вспомнить названия мотеля. Он пытался описать его медсестре, но она была из Алкоа и в Таунсенде ничего не знала.

Как не хотелось этого избежать, но придется еще кое-куда позвонить. Он совсем недавно принял решение не возвращаться, пока не найдет для себя ответов хотя бы на некоторые вопросы. Иначе не будет у него мира в душе.

Выходит – не судьба. Ну что ж, по крайней мере, он сам принял решение о том, что путешествие закончено.

Ждать дольше никакого смысла не было – полицейский ясно сказал, что надежды на то, что деньги найдутся, нет. Судя по всему, вор был заезжий и следов никаких не оставил.

Без денег Коулу деваться было некуда. Ну что же, все к лучшему. Так часто бывало в его жизни – решение принимали за него. Может, это не так уж и плохо, когда тебя не давит груз ответственности.

Господи, ну кого он пытается обмануть?

Он повернулся на бок и потянулся к телефону. Серьезных решений он принимать не может, но хоть чем-то в состоянии управлять. Он попросил телефонистку включить стоимость звонка в его счет и быстро, чтобы не передумать, набрал номер.