Девочка, которая провалилась в Волшебное Подземелье и утащила с собой Развеселье - Валенте Кэтрин М.. Страница 14

– А почему у вас тут магия не по талонам? Как это вам удается? Аэл так не умеет – если бы умел, непременно бы этим пользовался. Нам приходилось долго-предолго топать пешком. Скажи скорей, ты окончил Школу-Превращения-Девочек-Во-Все-На-Свете? Скажи, что это не было злое колдовство, – я не хочу, чтоб оно было злое! Я хочу всегда себя чувствовать так, как сейчас!

Морда От-А-до-Л приняла сложное выражение: он казался смущенным, потом передумал стыдиться, и вид у него сделался гордым, потом хитрым, а потом таким нежным и полным любви, что все остальные ухмылки и поигрывание бровями слились в одну лучезарную торжествующую гримасу.

– Мы и есть этот гриб, Сентябрь. Зачем нам талоны? Здесь незачем экономить магию, потому что тени – это ее источник. Твоя темная, танцующая сущность, что скользит позади, впереди и вокруг тебя, но старается не смотреть на солнце. Волшебное Подземелье – тень Волшебной Страны, здесь магия рождается, растет и проводит беззаботную юность, прежде чем выходит на свет. Тело живет наяву, а тень живет во сне. До правления Хэллоуин мы обитали в верхнем мире, где свет делает нас иллюзорными, полупрозрачными обрывками мыслей и силуэтов. Мы не были обездолены – мы честно и благородно творили добрую магию для мира. Мы отражали дела наших тел. Когда же наши братья и сестры отправлялись спать, у нас начиналась собственная веселая жизнь: любовь теней, теневые гонки, теневой рынок. Но мы тогда и малейшего понятия не имели, как здорово может быть под землей с нашей Королевой Пустоты. И теперь мы никогда не вернемся. Чем больше нас, теней, в этой глубине, тем больше наши города пропитываются магией, буквально насквозь – так что не нужна ни книга заклинаний, ни волшебная палочка, ни дурацкая шляпа. Нужно только очень сильно чего-то захотеть и рвануться этому навстречу. Талоны – это для надземельников. Без нас у них вообще бы ничего не было, они и так слишком долго кормятся из наших рук.

Огромная челюсть Сентябрь отвисла в изумлении. Красные усы красиво вибрировали на подземном ветру. И вмиг, так же внезапно, как появилось, тело виверна исчезло. Сентябрь камнем ухнула вниз, но мягко приземлилась на широкое брюхо От-А-до-Л. Он бережно придержал ее задними ногами.

Сентябрь горько, безутешно расплакалась – тело ее вновь стало маленьким, как платье, севшее после стирки, а кожа так натянулась, что она, казалось, вот-вот умрет от собственной крошечности. Кости ныли, стонали, мечтая опять устремиться в полет.

– Это действует недолго, – признал Аэл. – Пока что.

После долгой паузы, в течение которой Сентябрь жалела себя и с тревогой обдумывала услышанное, она наконец прошептала:

– Если Волшебное Подземелье – это тень Волшебной Страны, то что же тогда тень Подземелья? Что там, под ним?

Смех Аэла прогремел раскатом дальнего грома:

– Боюсь, там тоже подземелье, а под ним еще, и еще, и еще, и так до самого дна, моя ненаглядная, милая летунья!

Надо заметить, что в Волшебном Подземелье, как и в Волшебной Стране, тоже есть Правила, которые чрезвычайно важно соблюдать, и пора мне сделать реверанс в их сторону. Эти Правила не таковы, как те, что вывешены в окружных судах или в общественных бассейнах. Например, скандалы, превышение скорости сверх двадцати пяти миль в час, ныряние в фонтанах – все это в подземном мире в общем и целом поощряется. Оставлять без присмотра детей, кошек, собак и прочую живность – такое тоже весьма приветствуется. И попади Сентябрь под землю в любое другое время, она увидела бы на каждом перекрестке и на всех главных достопримечательностях аккуратные, красиво написанные объявления, любезно извещающие туристов о том, как им подобает себя вести. Но поскольку она попала в подземный мир именно тогда, когда попала, к этому времени Хэллоуин уже распорядилась сорвать все эти приветливые черно-фиолетовые объявления и сжечь на большом костре, вокруг которого она сплясала с песнями и хихиканьем. Хэллоуин считала вполне логичным, что, уничтожая объявления о Правилах, ты отменяешь и сами Правила. Королева Пустоты ненавидела Правила настолько, что готова была их покусать.

Однако некоторые Правила непреложны. Это старое слово, которое означает «неизменны».

Таким образом, и Сентябрь, и Хэллоуин кое-чего не знали в тот день, когда наша героиня вступила в подземные чертоги. Сентябрь не знала Правил, а Хэллоуин не знала, что Правила продолжают работать, как двигатель на холостом ходу, просто ожидая момента, чтобы снова взреветь и прийти в движение.

Я рассказчик коварный и секрета выдавать не стану.

Глава VI

Пламенное сердце слона

Мерцающая тень От-А-до-Л высадила Сентябрь на широкую лужайку коричневого цвета. Это был не противный, неопрятный, пожухлый коричневый, а густой, насыщенный, красивый – цвет хорошего кофе, или дорогого шоколада, или, быть может, настоявшегося крепкого чая. Звезды на проводах и огромная хрустальная луна освещали коричневые листочки, почки и цветочки. В стручках цвета корицы гремели горошины, с красно-коричневых одуванчиков летели облачка пуха цвета поджаренных тостов. Подземный бриз с ароматом мирры ерошил стебли коричневой травы, которые все как один клонились к центру поляны, где высился необыкновенный дом.

Сверкающий и величественный, этот дом являл собой грушевидный серебряный котел искусной работы, увенчанный переплетением золотых ветвей с медными цветами и длинными узкими бронзовыми листьями. Котел стоял на четырех золотых когтистых лапах. Четыре грациозно изогнутых золотых крана опоясывали его округлое брюшко. Золотые ветви были затейливо увиты лентами красного металла, который Сентябрь раньше никогда не видела, а в изгибах этих лент уместились нарядные серебряные чайные чашки. Одна из них пыхтела уютными клубами дыма, как печная труба. Раз имеется труба, значит, это дом, решила Сентябрь, и в нем определенно кто-то есть!

Когда они с Теневым Аэлом подошли поближе, Сентябрь разглядела изящное фарфоровое крыльцо с фарфоровыми ступеньками. В брюхе котла была круглая дверца, обозначенная тончайшей линией – такой тонкой, что Сентябрь и не заметила бы ее, если бы не свет хрустальной луны.

– Куда ты меня привел, Аэл? – спросила она.

– Ах, ах, я совсем не умею хранить секреты и устраивать сюрпризы! И то и другое начинается с буквы С! – Аэл с трудом сдерживал волнение, прыгая с одной сине-черной ноги на другую в длинной шоколадной траве. – Так уж вышло, что это место тоже начинается на С. Но я часто сюда прихожу, когда хочу взбодриться и вытряхнуть из сердца грусть. Так что теперь я про него все знаю. Это Самовар, старинное красивое название чайника. Здесь живут Герцог и Вице-Королева.

Сентябрь молча прикидывала, будет ли Герцог похож на Маркизу и кто вообще такая Вице-Королева, если уж на то пошло. Ведь не может же быть, чтобы этот Аэл привел ее на погибель в дом злого Герцога! Или… или все-таки может?

Фиолетовые усы на темной морде Аэла трепетали от восторга.

– Нет, я не могу испортить сюрприз. Другой Аэл тоже не стал бы этого делать; он бы просто помалкивал да подмигивал, вот и я так буду, иначе сюрприз не будет сюрпризом.

От-А-до-Л подмигнул огромным, полным предвкушения черным глазом и припустил вперед своим цыплячьим аллюром. Вскоре они приблизились к крыльцу. Сентябрь уже различала журчание, смех и звон посуды.

Аэл радостно ударил теневой головой в дверь Самовара – точь-в-точь как другой Аэл однажды бился головой о ствол хурмы, добывая завтрак для Сентябрь. Из-за двери донесся низкий певучий голос:

– Перечислите, пожалуйста, все элементы Периодической Таблицы Чаепития в правильном порядке.