Остров на дне океана. Одно дело Зосимы Петровича - Крижевич Валентин Иванович. Страница 21

Подумав так, Роберт решил все же отдалиться от стены и побродить немного в песчано-каменном хаосе. Не вешая винтовку на плечо, он направился к центру долины. Пологие серебристо-серые дюны сначала обходил, как и скалы, потом попробовал пересечь один песчаный холм напрямую. Пласт песка утолщался постепенно, поэтому Роберт не обратил внимания на то, что ноги легко тонут в нем.

Вдруг он провалился в сыпучую массу по пояс и завяз в ней, будто в трясине. Почувствовав, как внизу, у ступней, песок почему-то начал уплотняться, Роберт отчаянно дернулся, затем, ощутив бесполезность своих усилий, бросил к подножию холма винтовку и начал разгребать песок руками. Хорошо, что дюна круто шла под уклон, и потому сыпучая масса текла по нем струйками, облегчая откапывание. Относительно быстро он докопался до колен, рванулся что было силы — ноги с чавканьем, как из густой грязи, вырвались на свободу.

Роберт сполз на боку с дюны, поднялся, осмотрел ботинки, облепленные чем-то белым. Сметанообразное вещество начало на глазах сохнуть, осыпаться, превращаясь в серебристую пыль.

Он подобрал винтовку, опасливо оглянулся. Тихо. Если не считать гула стены. У ног вертелся верный кот. «Фу-ты! Того и гляди, сгинешь тут ни за что ни про что…» — перевел дух Роберт.

Они отправились дальше, обходя теперь холмы серебристого песка. Скал прибавилось. Между ними появились озерки воды. Но вот скалы расступились, и взгляду открылась водная гладь ничуть не меньше по размерам вчерашней раскаленной площадки. По берегу озера тянулись косы все того же серебристого песка, между которыми проглядывал черный базальт.

Роберт приблизился к самому краю берега. Кот тоже подбежал, попробовал лакать воду — и возмущенно фыркнул. Роберт сообразил, что озеро соленое. Он решил обойти его вокруг — авось что-нибудь полезное попадется. Испытав опасные свойства здешнего песка, Роберт больше смотрел себе под ноги, чем по сторонам. И только услышав бурный плеск и журчание воды, поднял голову — впереди, в сотне футов, из озера, как наваждение, выползал тот самый клешнятый монстр. Суставчатые ноги, глухо скрежеща одна об одну, с трудом выталкивали грузное тело на берег. Страшилище помогало себе клешнями, царапая ими базальт и взметывая песок.

Роберт метнулся за ближайшую скалу и уже оттуда, обезопасив себя на первый случай, выставив вперед ствол винтовки, стал наблюдать. Кот, спрятавшись подле, фыркал, как закипающий чайник.

Да, это в самом деле был краб. Но какой! Минимум двадцать футов в поперечнике. Сейчас, в более-менее спокойном положении, Роберт понял, что движение хитиновому [21] великану дается с превеликим трудом, так у Роберта пробудился тот самый стрелковый азарт, как тогда, у раскаленной площадки. Он упер приклад винтовки в плечо, поймал на мушку переднюю часть краба и надавил на спусковой крючок. Раздался выстрел, но, к удивлению стрелка, пуля взвизгнула рикошетом. Роберт выстрелил еще раз, второй, третий, целясь в одно и то же место. И опять пули шли рикошетом.

Краб замедлил движение, приостановился, потом пополз дальше, не меняя направления. Пораженный, Роберт с минуту разглядывал монстра, затем прицелился в клешню и выстрелил два раза. Пули с хрустом проломили хитин и ушли в мякоть, не причинив гиганту видимого вреда. Он только будто запнулся и усиленно заворочал раненой клешней. Роберт понял, что охотиться на этого краба все равно что обстреливать груду кирпичей. Пожалуй, лучше убраться отсюда, пока неуязвимый великан не наддал ходу. Не выходя на открытое пространство, Роберт повернул назад и, прячась за скалами, пошел обратно к водяной стене, чтобы двигаться дальше вдоль нее.

Необычный пейзаж околдовывал своей первозданностью и какой-то неземной потусторонностью. Дерюгин уже второй день не уставал любоваться насыщенными красками подводного оазиса, находя все новые оттенки тумана под куполом, новые ритмы движения гудящей водяной стены, новую игру тональности коричневых скал.

Вот уже с полчаса, а может, и больше, пока Руденок и Хачирашвили заполняли бортовые журналы внутри «Дельфина», он наблюдал причудливую изменчивость сине-зеленых слоев в водяной стене. Иногда на несколько мгновений прикрывал веки, чтобы дать отдохнуть глазам. Во время одного такого перерыва Дерюгин почувствовал какие-то толчки в левую ногу и мягкое урчание — ни дать ни взять кошачье.

Он открыл глаза, посмотрел вниз — и, в ужасе отдернув ногу, мгновенно взлетел наверх к рубке аппарата.

Рыжий кот, присев на задние лапы, обиженно и вопросительно смотрел на человека: почему он так быстро удрал?

А Дерюгин просто-напросто испугался, и ему потом было не стыдно признаться в этом. Если б он увидел у своих ног какое-либо невероятное существо, трехголовое или четырехглазое, оно потрясло бы его гораздо меньше. Но кот, обыкновенный домашний кот! Он был так же чужд этому загадочному миру, как чужда была бы разгуливающая на хвостовом плавнике по городскому тротуару рыба.

— Сюда! — сдавленно крикнул Дерюгин в люк. Уловив тревогу в голосе командира, Руденок и Хачирашвили без промедления выскочили наверх.

Дерюгин молча, одними глазами показывал на кота.

Руденок от неожиданности не сразу оценил ситуацию, протянул руку и поманил:

— Кис-кис-кис!

А спохватившись, отдернул руку, словно обжегся, и спрятал ее за спину.

Кот, умильно глядя на людей, мяукнул.

— Как он сюда попал? — непроизвольно задал вопрос Хачирашвили, заранее зная, что никто на него не ответит.

— Эй! — раздался вдруг громкий голос. Все трое резко обернулись на крик.

Метрах в пятидесяти от них вплотную к скале, готовый в любой момент спрятаться за нее, стоял человек в одежде цвета хаки без знаков различия. Перед собой он демонстративно держал двумя руками винтовку.

Заметив, что на него обратили внимание, Роберт Макгрэйв (а это был, конечно же, он) крикнул опять:

— Эй, вы кто такие?!

Дерюгин и Руденок английским владели отлично, Хачирашвили похуже. Тем не менее, они не могли ответить сразу, а оцепенело взирали на новое чудо, последовавшее за визитом кота.

Дерюгин первым пришел в себя.

— Мы — русские ученые! А вы кто?! — прокричал он.

Роберт тоже не торопился с ответом. Он перед этим довольно долго наблюдал за людьми в голубых комбинезонах, ходившими вокруг маленькой подводной лодки. Если б Роберта не обременяли полмиллиона долларов, он опрометью бросился бы к людям. Но последние два дня обладатель шального богатства все свои поступки соизмерял с денежным мешком и перспективами, которые тот сулил.

Итак, они русские. Роберт поворошил мысленно свой бедный запас знаний о России и пришел к выводу, что, если верить некоторым газетам и передачам телевидения Штатов, ничего хорошего от русских ждать не приходится. Однако, как он уже убедился, круг знакомств здесь весьма ограничен и надеяться на более подходящих партнеров для выхода из этой западни нечего. Вот только надо бы определить линию поведения: то ли с позиции силы (кроме ножей, у русских никакого оружия не видно было), то ли с позиции взаимных уступок? Роберт выбрал нечто среднее — закинул винтовку за плечо дулом вниз, дав понять, что оружия применять он не собирается, но на всякий случай держит его при себе.

— Вот еще одна канарейка в нашу клетку пожаловала… Как бы она свой огнестрельный клювик в ход не пустила? — встревожено сказал Руденок, внимательно следя за движениями пришельца.

— Вещь серьезная, автоматическая винтовка М-16, убойная сила на полторы тысячи метров… Это он из нее и бабахал недавно, — поддержал опасения Руденка Хачирашвили.

— А мне кажется, этот тип настроен на нейтральный лад. Заметьте, винтовку на плечо дулом вниз повесил, — возразил Дерюгин.

— Может, и так, Александр Александрович, — заколебался Хачирашвили. — И кот к нему побежал… Животное, оно характер человека чувствует.

— За убийство кота в Древнем Египте полагалась смертная казнь, — щегольнул эрудицией Дерюгин. — Но, думаю, вряд ли этим обстоятельством руководствуется наш коллега-робинзон. Скорее, главное, что сдружило его с котом, — одиночество. В этой парилке и злейшему врагу на грудь упадешь.