Вероятностная планета - Болл Брайан Н.. Страница 36
Спингарн кивнул. Значит, вероятностям Гораций противиться не станет. Как будто кто-то знает, что на Талискере вероятно, а что нет!
Суть чудовищного эксперимента таинственной силы они с грехом пополам уяснили. Но что она будет творить дальше? Какой новый хаос устроит в своем неудержимом стремлении к самопознанию?
Спингарн сидел и вспоминал, как полтора года назад бахвалился перед Этель и Хоком, что он, Спингарн, путем логических построений растолкует таинственной силе смысл жизни. Господи, как же он был самонадеян! И как беспомощен! Как мало достиг по сравнению со своими грандиозными прожектами!
– И все-таки я должен попробовать! – воскликнул он. – Нельзя дожидаться, когда она замыслит и осуществит еще более страшный эксперимент! Этель, ты только представь, через что придется пройти нашим детям! Когда она устанет от клеточных мутаций на эволюционной лестнице, то изобретет что-нибудь похуже!
– Весьма вероятно, – подтвердил Гораций.
– Я тебя понимаю, дорогой, – кивнула Этель. – Но ты уверен, что тыименно тот человек, который способен помочь потусторонней силе?
Спингарн вглядывался в ее умиротворенное лицо. Когда-то Этель ловила каждое его слово. Ее единственнымустремлением было прославлять и возвеличивать Спингарна.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Но они же послали другого, – напомнила Этель.
– Кого?
Когда она назвала имя, Спингарн чуть не хлопнул себя по лбу. Как же он упустил из виду мыслительный потенциал Стражей?! Они выбрали того, кто, по их мнению, действительно мог разобраться со Сценами Талискера!
– Марвелла?!
– И мисс Хэсселл, – добавил Гораций.
– Марвелла?
Спингарн вспомнил, каким он в последний раз видел этого паяца. Тот напялил на себя усыпанное драгоценными камнями облачение высшего чина церковной иерархии Первой Галактической Империи. Толстый суетливый чудак, озабоченный только своими бредовыми идеями! Марвелл...Марвелл победит таинственную силу? Однако Стражи – непроницаемые, всезнающие Стражи – выбрали именно его!
И каков результат? Марвелл и его ассистентка блуждают в дебрях Вероятностного Пространства, превращенные в животных!
– Господи, твоя воля! – вырвалось у Спингарна.
– Угу! – сонно откликнулся Хок.
Этель заявила, что идет спать. Волосы ее были аккуратно расчесаны на пробор. Кожа – кровь с молоком. Спингарн взглянул на ее высокую грудь и ощутил в себе отзвук собственнического инстинкта. Однако мысли его тут же вернулись к Марвеллу.
– Марвелл! – сказал он вслух и затряс головой. Этель улыбнулась.
– А что, у него бывают заманчивые идеи!
Она не стала развивать эту тему. Спингарн полночи пролежал без сна, думая о бесподобном лунатике Марвелле. Его терзала ревность к Марвеллу, которому доверили разгадать тайну Талискера. Кто в конце концов Вероятностный человек – он или Марвелл?
Уже засыпая. Спингарн посмеялся над своим глупым тщеславием. Он найдет Марвелла.
А таинственная сила, без сомнения, найдет его, Спингарна. Ведь для нее Спингарн – не что иное, как функцияСцен Талискера, то есть неотъемлемая часть ее творений.
А раз так, она, безусловно, захочет снова встретиться с ним.
Ему снился долгий сон – таинственная сила, небытие, исполненное сознания медлительной, торжественной поступи столетий.
Глава 14
Марвелл не сразу поверил Лиз. Слишком уж она самонадеянна, эта самка! Оскалит зубы и смотрит на него долгим, немигающим взглядом. А то вдруг начнет хохотать, как безумная. Марвелл с трудом выбрался из глубокой ямы, которую вырыл собственноручно.
Видя, что он хмурится, Лиз подставила ему палец. Он взял его в рот, слегка защемил длинными желтыми зубами. Она не выказала беспокойства. Он пососал палец, не ободрав кожу.
Лиз запрокинула голову вверх, глядя на скалы, возвышающиеся над омытой дождем тропой. Марвелл же уставился в темную яму, почти заполненную грязной жижей. Чего-то тут не хватает. Он почесал голову и поймал блоху. Лиз отобрала ее у Марвелла.
Она тоже посмотрела в яму. Ее глаза с оранжевыми искорками в красном ореоле расширились от удивления, но она не стала делиться с Марвеллом своим новым открытием. Лиз уже усвоила, что слишком большая независимость мышления достается нелегко...
С заходом солнца придет их час. А пока надо поспать.
Как советовала Этель, Спингарн тщательно подготовился. Он восхищался ее женской проницательностью, но перемена в их отношениях сбивала его с толку. Этель обращалась с ним как с ребенком, разве что чуть постарше близнецов. Именно она посоветовала ему несколько дней понаблюдать за изменениями, происходящими в разрушенном генетическом коде.
События развивались в определенной цикличности. По мере того как прозрачный шар Талискера оборачивался вокруг своего единственного дымчато-красного солнца, сила энергетических полей в хаотичном штормовом пространстве генетического кода изменялась. Создавалось впечатление, что таинственная сила оставила на поверхностиуказатели времени, связанные с солнечной орбитой, с близнецами-лунами и с самим Талискером. Врата ада, через которые прошли таймаутеры, открывались регулярно, несколько раз в день. Полтора года наблюдал за ними Хок, ожидая появления своих спутников. Подобно Хоку, Спингарн временами успевал увидеть переродившихся обитателей Вероятностного Пространства. Совсем недавно и сам он был зверем с пушистой мордой, и сам с надеждой глядел оттуда на Хока. Спингарн старался не думать о том, как долго длилось ожидание.
Он то и дело расспрашивал сержанта. Тот, естественно, излагал события в своей трактовке: фантастический сговор французов с дьяволом, легионы нечисти, взрывы гранат... Однако глаз у Хока был наметанный, саперский. Наблюдения его всегда были точны, и только неразвитый ум заставлял прибегать к мистическим образам.
Когда Спингарн спросил про Марвелла и Лиз, Хок полностью подтвердил информацию, уже полученную им от робота:
– Звери, капитан, право слово, звери! Сами волосатые, глаза бесовские, сзади хвосты болтаются. Дикие обезьяны, да и только! А бесстыжие – сил нет, особливо сучка с большими титьками! Я за мушкет, а их уж и след простыл! Да хрен с ними, капитан, с этими ссученными жабами! Пущай их там нечисть сожрет, в сатанинской яме!
Как и Гораций, Хок хорошо запомнил, что перед превращением Марвелл сделал открытие. Со слов сержанта Спингарн живо представил себе миг его торжества. Он все твердил об Играх таинственной силы с эволюционными процессами. Хок считал их чем-то вроде военных учений – именно такого сравнения и следовало от него ожидать. Тем не менее одна фраза в его цветистых описаниях насторожила Спингарна.
Марвелл назвал таймаутеров, Спингарна, Этель, сержанта, Лиз и себя самого подопытными кроликами – животными, на которых проводятся эксперименты. К сожалению, как подчеркнул Гораций, Марвелл не успел сформулировать свою гипотезу о целях таинственной силы. Его слова перешли в рев и нечленораздельные выкрики. Затем обезьяны – самец и самка – пустились бежать.
А может, не такая уж нелепость со стороны Стражей послать Марвелла на Талискер? Может быть, благодаря своему провидческому воображению толстяк и впрямь сумел разгадать намерения таинственной силы. Он всегда отличался великолепной интуицией, и вполне вероятно, что, не превратись он в питекантропа, довел бы начатое дело до конца.
День за днем вел Спингарн свои наблюдения, пока основательно не изучил механизм «адовых врат». С помощью Горация он просчитал все вероятности, чтобы выработать приемлемый план действий. Но, занимаясь этим, он понимал, что составлять перспективные планы на Талискере просто смешно. Единственно, в чем можно быть здесь уверенным, так это в том, что он – квинтэссенция непредсказуемого.
С каждым днем Спингарн все больше убеждался, что ждать бессмысленно – никто не подскажет ему наиболее удобный момент для нисхождения. Это должен решить он сам, Вероятностный человек. Теперь только от него зависит – когда выйти навстречу таинственной силе. Сперва он найдет Марвелла, а потом уж они вместе выйдут ей навстречу.