Душной ночью в Каролине - Болл Джон. Страница 2

Сэм взял последний кусок торта, сиротливо лежавший на стойке под прозрачным пластиковым колпаком.

– Они не ощущают ударов, как вот мы с тобой, – объяснил он. – У них совсем другая нервная система. Они вроде животных: чтобы сбить их с ног, приходится хрястнуть топором по голове, вот и все. Потому-то они и выигрывают, потому-то и лезут на ринг без всякого страха.

Ральф кивнул; блеск его глаз говорил, что Сэм подвел черту под этой проблемой. Он поправил пластиковый колпак.

– Мантоли появился в городе вчера вечером. И дочку с собой привез. Настоящая красотка, говорят.

– Я думал, ему нечего тут делать до первого числа.

Бармен подался вперед и обтер стойку выцветшей мокрой тряпкой.

– Построить эстраду оказалось дороже, чем они воображали. Теперь он думают накинуть цену на билеты, чтобы вовремя рассчитаться с долгами. Говорят, Мантоли прикатил помочь им прикинуть, сколько публика согласится выложить.

Сэм перелил в стакан остатки кока-колы.

– Не знаю, – заметил он. – Эта затея может пройти как по маслу, а может и с треском провалиться. Я, правда, не разбираюсь в классической музыке, но все же не могу представить, что люди кинутся сюда толпами только для того, чтобы послушать, как дирижирует Мантоли. Понятно, это симфонический оркестр и все такое, но те, кому нравятся подобные штуки, могут слушать всякие там оркестры всю зиму, не приезжая сюда, чтобы посидеть на бревнах. А если еще и дожди зарядят! – Он залпом осушил стакан и взглянул на часы.

– А, да что об этом, – согласился Ральф. – Мне наплевать на чью-то там музыку, а уж на этого длинноволосого и подавно. Но я скажу, если из-за нее у нас есть шанс попасть в путеводители, как нам обещают, и привлечь туристов с деньгами, может, это заставит привести в порядок весь этот свинарник и мы заживем малость получше. – Сэм поднялся.

– Сколько с меня? – спросил он.

– Пятнадцать центов. Пирожное бесплатно – это было последнее. Доброй вам ночи, мистер Вуд.

Сэм положил на стойку четверть доллара и повернул к выходу. Как-то раз бармен осмелился назвать его по имени. Он взглянул на него с холодным неодобрением, и это сделало свое дело. Теперь тот всегда говорил ему "мистер Вуд" и в точности так, как Сэму хотелось. Он снова забрался в машину и коротко доложил по радио обстановку, прежде чем возвратиться по шоссе в город. Готовясь к монотонному одиночеству, которое сулил остаток ночи, Сэм поудобней устроился на сиденье.

Машина набирала скорость, и ночной воздух встречал ее плотной подушкой. Впервые с начала дежурства Сэм позволил себе обругать давящую духоту, которая обещала знойный день. А значит, и завтрашняя ночь будет душной, и следующая, может быть, тоже. Въезжая на центральные улицы, Сэм притормозил. Вокруг было все так же пустынно, но он по привычке медленно пересек небольшой деловой центр. Мысль о Делорес Парди вновь пришла ему в голову. Она выскочит замуж совсем молоденькой, подумалось Сэму, и кто-то получит кучу удовольствия, завалившись с ней в сено. И в этот момент он увидел за квартал впереди какой-то предмет прямо посреди дороги.

Сэм нажал на газ, и машина рванулась вперед. В световой дорожке от четырех фар непонятный предмет становился все больше, пока Сэм не затормозил посреди дороги в нескольких футах; теперь он мог разглядеть – это был человек, распростертый на мостовой.

Сэм включил красную полицейскую мигалку и стремительно выскочил из машины. Прежде чем наклониться над лежащим, он быстро огляделся, готовый ко всяким неожиданностям; рука его лежала на кобуре пистолета 38-го калибра. Он ничего не увидел, кроме безмолвных домов и пустынной бетонной мостовой. Мгновенно успокоившись, Сэм опустился на колено возле распростертого человека.

Тот лежал на животе, обхватив голову руками, ноги раскинуты, правая щека прижата к шершавому стертому бетону. У него были необычно длинные волосы, завивавшиеся на шее от постоянного прикосновения воротника. Валявшаяся рядом, в пяти или шести футах, трость с серебряным набалдашником выглядела странно беспомощной на грубом шоссейном полотне.

Сэм подсунул левую руку под распростертого человека и постарался нащупать сердце. Несмотря на изнурительную духоту, на неизвестном был плотно застегнутый жилет, и через него Сэм не мог уловить никаких признаков жизни. Тогда он попытался припомнить, что ему доводилось читать о предполагаемой смерти при несчастных случаях. У Сэма не было никакой специальной подготовки – его попросту зачислили в состав городской полиции и отправили исполнять новые обязанности, лишь накануне сообщив, в чем они заключаются. Но согласно полученным предписаниям, он уже самостоятельно ознакомился со сводами законов графства и штата и проштудировал два или три учебника, отыскавшиеся в небольшом здании полицейского управления. У Сэма была хорошая память, и сведения, которые он тогда почерпнул, вернулись к нему теперь, в момент крайней необходимости.

"Пока факт смерти не будет подтвержден врачом, не следует считать пострадавшего мертвым – он может находиться в обмороке, быть оглушенным или потерять сознание по каким-либо иным причинам. Так, лица, получившие большую дозу инсулина, часто ошибочно принимаются за умерших, и бывали случаи, когда они приходили в себя уже в морге. При отсутствии особенно тяжких увечий, скажем, ампутации головы, следует считать, что пострадавший жив, то есть в любых случаях, когда не затронуты жизненно важные центры, при поражении которых дальнейшее функционирование организма не представляется возможным".

Сэм торопливо вернулся к машине и схватил микрофон. Как только на его вызов откликнулись, он заговорил быстро и просто – сейчас было не до того, чтобы подбирать официальные выражения.

– Приблизительно на углу Пайни-стрит и шоссе посреди дороги лежит человек, похоже, что мертвый. Вокруг никого, и ни одной машины не было за несколько последних минут. Немедленно выезжайте и высылайте "скорую".

На мгновение остановившись, Сэм подумал, правильно ли он все изложил? Он впервые столкнулся с таким случаем и хотел бы вести себя должным образом. Голос дежурного диспетчера оторвал его от этих мыслей:

– Оставайся на месте. Личность пострадавшего установлена?

Сэм мгновенно прикинул.

– Нет, еще нет, – ответил он. – Насколько помнится, я никогда раньше не встречал этого человека. Но, по-моему, я знаю, кто он такой. У него длинные волосы, он в жилете и с тростью. Маленького роста – не больше пяти футов пяти дюймов.

– Это Мантоли! – воскликнул диспетчер. – Дирижер. Главный во всей этой затее с фестивалем. Если это он и действительно мертвый, может выйти страшная неприятность. Повторяю, оставайся на месте.

Сэм положил микрофон и поспешил к распростертому телу. До больницы было всего девять кварталов, значит, "скорая помощь" должна появиться через каких-нибудь пять минут. Сэм вновь склонился над упавшим, и перед ним мелькнуло видение сбитой собаки, но то, что он видел сейчас, было бесконечно хуже.

Сэм протянул руку и очень осторожно приложил ее к затылку человека, словно мог успокоить его этим прикосновением и сказать, что помощь уже близка, что ему осталось лежать на грубом бетоне всего две-три минуты, да к тому же не в одиночестве. Пока эти мысли проносились в голове Сэма, он почувствовал, как что-то густое и липкое медленно стекает по его пальцам. Резким непроизвольным движением он отдернул руку. Жалость, которую он только что испытывал, исчезла в багровой волне нарастающего гнева.

Глава 2

В четыре минуты пятого Билла Гиллспи, начальника городской полиции Уэллса, разбудил телефонный звонок. Гиллспи понадобилось несколько секунд, чтобы встряхнуться и хоть как-то прийти в себя. Протягивая руку к телефону, он уже знал, что случилось несчастье, и, возможно, большое, иначе бы обошлись без него. В трубке звучал голос дежурного:

– Шеф, мне очень жаль, что приходится вас будить, но, если Сэм Вуд не ошибается, произошло убийство с отягчающими обстоятельствами.