Поиски Акорны - Маккефри Энн. Страница 7

Вообще-то Маркель приходил к другу не за домашним заданием, но юноша давно уже усвоил, что если Джонни Грин предлагает чем-нибудь заняться, то не зря. Кроме того, стоило Джонни подкинуть своему ученику очередную проблемку, как он переставал с ним разговаривать вообще – даже травить байки о своих приключениях среди рудных астероидов – покуда Маркель не приносил результаты. Так что юноша покорно скопировал ссылки в свои личные архивные директории, запустил терминал качать данные о хань-киянском климате, а сам, покуда поступали мегабайты данных, шерстил научные статьи о моделировании погоды.

Когда вахта Джонни две смены спустя закончилась, Маркель уже поджидал своего наставника.

– Это бред какой-то! – пожаловался он. – Слушай, я запустил одновременно три разных модели – ну ладно, я их не сам составлял, большая часть программного кода прилагалась к статьям – ввел совершенно одинаковые данные, а ты глянь, что выходит! Эта модель утверждает, что завтра между рассветом и полуднем над Зеленым морем выпадет два дюйма осадков, эта говорит, что имеется тридцатипроцентная вероятность зарождения тайфуна – про дожди ни гу-гу – а эта, – он возмущенно помахал распечаткой, – отвечает только: «Если бабочка в джунглях поведет крылом, какова вероятность бурана на Аляске?».

Джонни расхохотался.

– Вот так. Добро пожаловать в теорию хаоса. Последняя модель хочет сказать, что ей не хватает данных.

– Я запустил ее с теми же параметрами, что и первые две.

– Она капризней. Первые две модели выдают максимально вероятный, с их точки зрения, результат, независимо от того, насколько он точен – примерно как живой метеоролог. А третья, – Джонни побарабанил пальцами по распечатке, – не выдает ненадежных результатов. Видишь ли, атмосфера – это хаотическая система, то есть множество ее смежных состояний со временем увеличивается экспоненциально. Такая система крайне чувствительна к заданным начальным условиям, а это значит, что мельчайшее изменение в начале – даже взмах крыла бабочки, – может привести к кардинально отличному исходу.

– Значит, последняя модель – это чей-то розыгрыш? – пробормотал Маркель.

–Ничуть. Она демонстрирует неточности всех прочих моделей. Ты на имя ее автора обратил внимание?

– Нгуен Хон Хоа. Тот тип, которого должны привезти с последним грузом припасов с поверхности, – машинально ответил Маркель прежде, чем вспомнить, что ему вообще-то не полагалось читать меморандум Совета, в котором значилось, каким именно способом хань-киянский ученый попадет на борт «Прибежища»… хотя ничего нового в этом способе тоже не было.

– И что? – торопливо продолжил юноша, чтобы отвлечь наставника от того факта, что Маркель опять взламывал защиту на протоколах заседаний Совета. – Все стоят на ушах оттого, что к нам едет парень, изъясняющийся дзэнскими коанами про звук хлопка одним крылом бабочки?

– Мне так кажется, – жизнерадостно отозвался Джонни, – что все стоят на ушах, потому что Хоа, скорей всего, уже решил эту проблему. А если и нет… приглядись повнимательнее к его модели. Ты, зуб даю, большую часть программного кода скопировал, не глядя. Давай-ка выведем его на экран у меня в каюте, и присмотримся.

Пару минут спустя Маркель уже водил пальцем по строкам высокоуплотненного кода на языках верхнего уровня, медленно ползущим по видеоэкрану.

– Ну вижу смысла разбираться в этой путанице, – пробурчал он себе под нос. – По сравнению со статьей – ничего нового. Данные переводятся в канонический формат, подставляются в серию нелинейных уравнений, и… ой.

– Теперь нашел?

Маркель кивнул.

– Если не ограничиваться начальным набором параметров, а вводить изменения по мере поступления… но тогда переменных получается слишком много. Собственно говоря, мы имеем бесконечный ряд переменных. Систему нелинейных уравнений нельзя определить, не зная, сколько в ней переменных, а сколько понадобится переменных, нельзя узнать, не определив систему, но… бедная моя голова! – простонал юноша. – Но да, да, я понял, к чему ты клонишь. Если пойти этим путем, то дзэнских коанов на выходе не получишь.

– А что получишь?

– Скорее всего – системный сбой, – рассеянно отозвался Маркель, вглядываясь в сложную систему перекрестных алгоритмов и создаваемых ими виртуальных процессоров, и только тогда вскинулся: – Джонни! Ты посоветовал мне запустить модель, которая могла обрушить компьютерную сеть «Прибежища»?!

– Вообще-то, – сознался Грин, – я не думал, что ты зайдешь так далеко. Мне казалось, что тебе наскучит это занятие уже на первой модели. Тогда бы ты приволок мне результаты, мы бы прошлись по расхождениям между прогнозом и реальностью, и этого бы хватило, чтобы убедить тебя в том, что метеорология – не такая простая наука.

– А потом, – подхватил Маркель, – ты бы намекнул, что я облажался потому, что не запустил все три модели, а я бы со стыда прекратил тебе проедать плешь. Джон Грин, ты подлый и коварный сукин сын! – отчеканил он.

– Спасибо, сынок! – Джонни просиял. – Всегда приятно, когда тебя ценят по достоинству… И кстати – последняя модель не обрушила бы систему на самом деле. У нас стоят предохранители против самораспространяющихся нейроалгоритмов. Мало ли что может вписать в свои игрушки какой-нибудь юнец, – фыркнул он, вспомнив, как Маркель в свое время задействовал шестьдесят процентов системных ресурсов «Прибежища», чтобы в реальном времени сымитировать серию космических битв на военном симуляторе.

Юноша покраснел.

– Это было давно, – пробурчал он. – Я тогда молодой был… всего пятнадцать…

– Это было год назад, – ухмыльнулся Джонни. – Шестнадцать лет – это, конечно, куда более серьезный и ответственный возраст.

В дверь постучали.

– Джонни?

От этого ласкового голоса сердце Джонни дрогнуло и перешло на форсаж. Шимена Сенграт чуть приотворила дверь.

– Извините, что беспокою, – проговорила она, – но переговорник в твоей каюте опять барахлит.

– Чертова проводка! – Грин раздраженно прищелкнул пальцами. – Надо будет прихватить рулон изоленты и заняться ею, наконец.

Как прекрасно знали Маркель, Шимена, да и все на корабле, у Джонни была совершенно неуставная привычка – попросту отключать интерком в каюте, когда нескончаемый поток хрипло-визгливых сообщений из Централи начинал действовать ему на нервы. Поэтому к его «объяснениям» отнеслись со всем вниманием, какого они заслуживали.

– Отец решил, что вам будет интересно, – продолжала Шимена, – что доктор Хоа уже на борту, и с собой он привез новую программу моделирования погоды. Совет считает, что продавать ее обратно хань-киянцам будет несколько нетактично. – Она с улыбкой отвела от лица пряди темных волос, открывая взгляду идеальные черты. Одна извивчивая прядка прилипла к шее; наклонившись, Маркель мог бы подцепить ее пальцем. Вместо этого он сгорбился над консолью, сгребая в охапку разбегающиеся распечатки. – Поступило предложение вместо этого посетить Рушиму. Поскольку колония эта по преимуществу сельскохозяйственная, наши услуги будут там в большой цене, а федерация Шенджеми, во всяком случае, сможет их оплатить.

Не знай он, что Шимена всего на четыре года его старше, подумал Маркель, мог бы принять ее за советницу вместо девчонки на побегушках. Она так строила фразы, словно сама принимала участие в споре. Прав Сенграт… слишком она взрослая для него. И не посмотрит на шестнадцатилетнего мальчишку.

– Совет просит всех наших лучших математиков и программистов за время перелета ознакомиться с новой моделью доктора Хоа, – продолжала Шимена. – Так что вам двоим придется, боюсь, оторваться от вашего симулятора, или во что вы там играли.

Маркелю тут же захотелось заявить, что он не играл ни в какие симуляторы, и вообще он уже вышел из этого возраста, но он сообразил, что это как раз прозвучит очень по-детски.

– Тебе, Джонни, поручено заняться математической стороной, – сказала Шимена, – а ты, Маркель, включен в группу, которая будет анализировать код.

– Я? – Голос юноши пустил унизительного «петуха», чего с ним не случалось уже года три… иначе, как в обществе Шимены.