Свет! Больше света! Викторианская медицина с доктором Ватсоном - Чернов Светозар. Страница 11

– А что такое морской лук? – не унимался Шерлок Холмс. – Если вы не скажете мне, чем собираетесь меня пичкать, я не стану это принимать!

Тогда миссис Хадсон сбегала в кухню и вернулась с цветочным горшком. В горшке сидела большая толстая луковица. Сверху у нее торчал пучок листьев – гораздо более длинных, широких и плоских, чем обычно у лука. Снизу, к самым бокам большой луковицы лепилось множество крошечных луковичек.

Scilla maritima, или Морской лук

– Вот, сэр. Это морской лук.

– Вы сказали, уксус? – спросил Шерлок Холмс и закашлялся – он нечаянно вдохнул индийский бальзам.

– Да, сэр.

– Я не хочу уксусомед! – прошептал великий сыщик. – Не надо!

– Вас не спрашивают, – сказала миссис Хадсон и ушла.

Дело тети Полли

Шерлок Холмс очень ослаб после болезни. Он быстро уставал, не мог долго стоять и страдал от головокружения. Если он вставал, у него дрожали руки, звенело в ушах, а перед глазами скакали черные точки. Слабый и несчастный, Холмс лежал в кровати и читал.

– Послушайте, Ватсон, – сказал он как-то утром, – вы помните, что пишет ваш американский коллега Марк Твен в своей книжке «Приключения Тома Сойера»?

И тут же прочел вслух:

«Тетя Полли встревожилась. Она была из тех людей, которые увлекаются патентованными средствами и всякими новыми лекарствами и способами укрепления здоровья. В своих опытах она доходила до крайностей. Как только появлялось что-нибудь новенькое по этой части, она загоралась желанием испробовать это средство: не на себе, потому что она никогда не хворала, а на ком-нибудь из тех, кто был под рукой [5].»

– И что? – спросил Ватсон.

– Как что! Это чрезвычайно интересный случай.

– Холмс! Вы же обещали не браться за работу, пока не выздоровеете!

– Не волнуйтесь, доктор. Я уже раскрыл это дело. Осталось получить доказательства моих выводов.

И сыщик с увлечением прочел:

«Равнодушие Тома напугало тетю Полли. Надо было во что бы то ни стало вернуть его к жизни. Как раз в это время она впервые услыхала о болеутолителе. Она тут же выписала большую партию этого лекарства. Она попробовала его и преисполнилась благодарности. Это был просто жидкий огонь. Она забросила водолечение и все остальное и возложила все надежды на болеутолитель. Она дала Тому чайную ложку и следила за ним, в сильнейшем беспокойстве ожидая результатов. Наконец-то ее душа успокоилась и тревога улеглась: "равнодушие" у Тома как рукой сняло. Мальчик вряд ли мог бы вести себя оживленней, даже если бы она развела под ним костер [6].»

– Скорее идите в аптеку и принесите «Болеутолитель Перри Дэвиса». Я уверен, что это он.

Болеутолитель Перри Дэвиса

– Конечно, это он! – воскликнул доктор Ватсон. – Ни одно средство не рекламируется так широко по обе стороны Атлантики. Я помню его с самого детства! Знаете, в тысяча девятьсот семьдесят втором году я как раз стал студентом Лондонского Университета. Тогда все газеты писали:

«За тридцать лет использования болеутолитель Перри Дэвиса (Род-Айленд), пользующийся известностью и популярностью у публики, стал известен во всех частях мира и используется людьми всех наций, оставаясь прекрасным эффективным средством. Его чудесная сила в освобождении от самой сильной боли не имеет равных, и ей он обязан мировой славой. Нет лекарств, столь же повсеместно распространенных, имеющих такое же универсальное действие. Различные напасти, для борьбы с которыми необходимо утолить боль, слишком хорошо известны, чтобы приводить их в этой рекламе, поэтому мы скажем просто: наш болеутолитель не знает себе равных.

Инструкция приложены к каждому флакону средства.

Продается во всех аптеках. Цена 25 и 50 центов за флакон.»

– Видите, я даже помню это объявление наизусть.

– Да, это поистине роскошный случай надувательства, – согласился Холмс. – Один из многих.

– А вы убеждены, что это надувательство?

– Конечно, милый доктор, конечно! Кстати, а вы сами, случайно, не знакомы с его действием?

– Нет, но моя бабушка Пруденс очень любила это лекарство. Буквально не могла без него жить. Она утвержала, что ничто так не придает ей бодрости, как болеутолитель Перри Дэвиса.

– Ничего удивительного, – в некоторой задумчивости произнес Холмс. – Идите же, доктор.

А сам взял «Таймс» и рассмеялся. Там было вот что:

«Отличное растительное средство для лечения внутри и снаружи!

С "Болеутолителем" вы никогда не совершите никакой ошибки, потому что инструкция по использованию помещена прямо на флаконе и прекрасно безопасна даже в самых неопытных руках!

"Болеутолитель" – лучший из лучших эликсиров для лечения воспаленного горла, колик, диареи, лихорадки, дизентерии, и проч., и проч.

"Болеутолитель" – лучшая микстура от морской болезни, боли в спине и боках, ревматизма и невралгии!

"Болеутолитель" – несомненно лучшая из существующих мазей, возвращающая вам подвижность и всегда помогающая во всех случаях от ран, порезов, вывихов, ожогов, и т. д., и т. д.

"Болеутолитель" – надежный друг механиков, фермеров, плантаторов и моряков, и, фактически, представителей всех классов, кто только нуждается в том, чтобы иметь при себе лекарство, безопасное в использовании при лечении внутри или снаружи с гарантированным действием.

Нет семьи, которая могла бы обойтись без этого ценнейшего лекарства в доме. Его цена подходит всем – богатым и бедным, и, кроме того, ежегодно помогает вам сэкономить на счете от доктора.

Продается во всех аптеках по 25 и 50 центов за флакон.

Перри Дэвис и Сын,

Соединенные Штаты, Провайденс, собственный дом».

Когда доктор вернулся с флаконом лекарства, он сказал:

– И все-таки я не понимаю. Почему вы так убеждены, что это шарлатанство?

– Потому, мой дорогой Ватсон, что всю неделю я занимался тем, что читал газеты. И везде видел болеутолитель. Так вот, что я вам скажу. Когда что-нибудь именуется величайшим мировым достижением медицины, а продавец клянется, что не такого уголка земного шара, где бы это достижение не использовали и не оценивали чрезвычайно высоко; когда вам говорят, что на всей планете нет климата, где бы это чудо фармакопеи не подходило для любого случая; когда его настойчиво рекомендуют для ран, порезов, ожогов и других повреждений, также, как и от дизентерии, диареи и, наоборот, от запоров – и вместе с тем называют лучшей защитой от судорог, колик и «всех летних недомоганий»; да еще вдобавок пишут, что это средство можно использовать и наружно, и внутрь, и уверяют, что «это единственная вещь, в которой вы нуждаетесь», – милый доктор, неужели вы всерьез верите, что это может быть правдой? Ведь вы же врач!

– Но… – доктор Ватсон растерялся. – Послушайте, Холмс, но ведь известны случаи, когда…

– …когда? – с интересом спросил Шерлок Холмс.

Доктор Ватсон отомкнул замок металлического никелированного ящичка и достал шприц. Сыщик завернул рукав ночной рубашки. По комнате поплыл теплый аромат камфары.

– Возьмем хотя бы эту камфару, – продолжал Ватсон. – Как вам известно, камфара – эфирное масло, которое получают из коры и листьев так называемого камфорного лавра. Оно известно с древнейших времен. О нем упоминали еще древние китайцы, индусы и арабы. В современной медицине камфара чаще всего применяется в случаях слабости, упадка сил, выздоровления после тяжелой болезни, словом, для стимуляции работы сердца. Но при этом она же обладает антимикробным, успокаивающим, обезболивающим, согревающим действием. Ее используют и в кулинарии – это замечательная пряность. Более того, ею полируют мебель! Разве реклама, перечисляющая все это не вызвала бы у вас подозрений?