Лето в Жемчужине - Минутко Игорь. Страница 28

В одном огороде пожилая женщина окучивала картошку. Увидела путешественников, похоже, очень удивилась — бросила тяпку и спустилась к ребятам.

— Здравствуйте, тетя, — первая сказала Катя.

— Здравствуйте, коли не шутите. — У женщины было загорелое лицо и темные в трещинах руки. — Откуда же вы к нам припожаловали?

— Из Жемчужины. Мы путешествуем.

— Вот оно что! — еще больше удивилась женщина.

— Вы нам молока не продадите? — спросил Витя.

— А чего же, можно. Идемте.

— Альт! — строго крикнул Витя. — Сторожить лодку!

Ребята пошли за женщиной.

Она вынесла из погреба густое холодное молоко в крынке. Пили — зубы заломило. Сели на лавочку под разросшимся темным кустом.

— Ну и черемуха у вас! — сказала Катя.

— Это верно, — обрадовалась женщина. — А весной поглядели бы! Ровно молоком нас заливает. И дух такой, что бери его и режь ножом на куски. А пчелы! Только гуд стоит. И правило у нас: каждую осень все, кто живет в деревне, по кусту садят. Старики наши древние завели то правило.

«Очень хорошее правило, — подумал Витя. — Вот если бы все люди, какие живут на свете, каждый год сажали по дереву, какая бы красивая и зеленая была наша земля».

— Только никого не видно у вас, — удивился Вовка. — Ни одного человека.

— Да все в Дворики побежали. Деревня по соседству, пять верст. Там магазин ночью обокрали. Сторожу голову проломили. Без сознания в больницу увезли. А сейчас с собакой приехали, с ищейкой. Вот все и побежали глядеть.

У Вити замерло сердце.

Вовка нахмурился.

Катя прикусила губу.

— Ну, как дальше? — спросил Вовка. — Домой?

Катя и Витя еще не придумали ответа, а женщина сказала:

— Вы б еще две версты спустились по Птахе, там она разливается и бор сосновый на берегу стоит. Красивее места и не придумаешь.

— Поплыли! — закричала Катя.

— А успеем завтра домой вернуться? — спросил Витя; что-то все сосало у него под ложечкой.

— Поднажмем и успеем.

Так и решили. Ребята поблагодарили женщину и вернулись к «Альбатросу».

К сосновому бору доплыли быстро — часто сменялись на веслах. Витя научился хорошо грести.

Птаха сделала крутой поворот и, обогнув высокий берег, ребята увидели широкую песчаную пойму, по которой петляла река; кое-где образовались рукава, наполненные стоячей водой; островки, на которых густо рос кустарник. А с правого берега подступали могучей стеной сосны, и их медные стволы золотились на солнце; густо пахло смолой и хвоей.

— Давайте вон к тому островку причалим, — предложил Вовка. — И там шалаш сделаем.

Островок оказался маленьким, уютным, росли здесь молодые березки. И было много кротовых нор, в которые Альт и Сильва засовывали носы, фыркали, поднимая пыль, и лаяли.

Была вторая половина дня. Вовка поймал трех лещей, настоящих, серебристых, широких, как лопаты, лещей с выпученными от удивления, что их поймали, глазами. Лещей решили привезти домой — всем по одному.

Остров назвали Березовым.

Незаметно наступил вечер. Спать решили лечь пораньше, чтобы плыть домой с самого раннего утра.

— Интересно, — сказал вдруг Вовка, — в Двориках магазин обокрали те же воры, что и у нас, или нет?

У Вити перед глазами мелькнул парень в полосатых плавках и темных очках, и стало страшно. Витя осторожно оглянулся на темноту, которая обступила костер. Но рядом спокойно лежали Альт и Сильва, в их глазах отражались огоньки. И страх прошел.

Катя подняла голову к небу и стала считать звезды.

— Шестьсот восемьдесят три, — сказала она. — Уже глазам больно. Разве их все сосчитаешь? Ой! Смотрите! Звездочка упала. Может быть, чья-то судьба? Или моя, или твоя, Витя?

— Ладно на небо-то глазеть, — сказал Вовка. — Ложитесь. Завтра рано подниму.

Ракета стояла на Березовом острове. Это была совсем маленькая ракета, на одного человека. А путь предстоял дальний: сначала на Луну, потом, уже с Луны, на Венеру. Витя поправил шлем, последний раз окинул взглядом зеленую землю, с которой, может быть, расставался навеки: у берега был причален «Альбатрос», и рядом сидели Альт и Сильва. Папа утешал заплаканную маму. Репа, Вовка, товарищи-космонавты и Главный конструктор в сером плаще и черных очках. И она — в легком платье, как бабочка, с букетам белых лилий в руках.

— Прощай, Зо… Прощай, Катя! — прошептал Витя.

— В ракету! — сказали в наушниках.

Витя сел в кресло, все проверил и сказал бесстрастным голосом в микрофон: «Выполнить задание готов!» — А сердце его разрывалось. Он увидел, как заволновалась толпа провожающих. Катя махала букетом лилий, и по ее щекам текли слезы, крупные, как горошины.

— Десять, девять, восемь, семь… — раздалось в наушниках: — …шесть, пять, четыре, три, два, один… Старт!

Рев реактивных двигателей оглушил Витю. И сквозь рев он услышал Катин голос: «Я буду тебя ждать, ждать, ждать!..»

В иллюминатор он видел, как черная бездна неба рванулась ему навстречу. Летели звезды, становясь все больше. И вот одна звезда сорвалась со своего места и черкнула по небу, оставляя светящийся след.

— Смотри, смотри! — сказала Катя. — Еще упала одна звездочка!

— Вы что, не слышали, — рявкнул из шалаша Вовка. — Спать! Завтра сколько проплыть надо, а вы на звезды уставились.

Но рано двинуться в обратный путь не удалось — все проспали. Солнце было уже высоко в небе, когда проснулась Катя и закричала:

— Мальчишки! Подъем! Завтракали наскоро. Вовка ворчал:

— Теперь и к ночи не доплывем до Жемчужины.

— Будем плыть без остановок и успеем, — сказала Катя.

— Один раз привал сделаем, — предложил Витя. — На обед.

— Ладно, — буркнул Вовка.

Но плыть без остановок до обеда не пришлось.

Осталась позади деревня Черемуха, проводил «Альбатроса» внимательным взглядом Каменный солдат, долго маячила над округой и махала ребятам темными ветками Дозорная сосна, — и тут Витя открыл пещеру!

И как ее раньше не заметили ребята, когда проплывали мимо? Наверно, шли рядом с противоположным берегом.

Открытие произошло следующим образом.

Витя сидел на веслах и старательно греб, всматриваясь в крутой берег, который медленно отодвигался назад. Берег каменистый — гранитные плиты свисают над водой. И вдруг Витя увидел широкую нору. Ее образовали две плиты, и, скорее, это была даже не нора, а темная открытая дверь.

— Смотрите! — прошептал Витя.

— Пещера! — закричал Вовка.

— Вход в подземелье, — сказала Катя и побледнела.

— Причаливаем! — решительно сказал Вовка и, взявшись за весла, подтянул лодку к темной норе. — Попробуем вплыть.

«Альбатрос» свободно проходил в нору.

Тут случилось непредвиденное: на берегу дружно заскулили Альт и Сильва, потом обе собаки ринулись в воду и поплыли к лодке. Пришлось их, мокрых и тяжелых, перетаскивать через борт. Чуть не перевернулись, но все-таки обе собаки оказались в лодке.

— И чего испугались? — удивился Вовка.

— Сидеть! — приказал Альту и Сильве Витя. Альт послушался, а Сильва норовила лизнуть в лицо Катю, которая сидела к ней ближе.

— Нагнуть головы!

«Альбатрос» исчез в черном проеме пещеры.

…Густая темнота окружила ребят со всех сторон. Только сзади светился треугольник входа. Вода тихо плескалась за бортом «Альбатроса».

— Страшно… — прошептала Катя.

— А-а-а! — неожиданно крикнул Вовка, так что у Вити мурашки разбежались по спине.

— А-а-а! — гулко ответила темнота.

И тотчас шорох множества крыльев услыхали ребята вокруг себя. Даже воздух колебался и легкими волнами касался лица. Стало слышно слабое попискивание, которое, казалось, неслось отовсюду.

— Боюся! — закричала Катя.

— …юся-я!.. — ответила неизвестность.

Осторожно заскулили собаки — им, наверное, тоже было страшно.

— Сейчас… я фонарь, — проговорил в темноте Вовка дрожащим голосом. — Посмотрим, ку… куда мы попали.

На дне лодки вспыхнул пятачок яркого света. Это Вовка зажег электрический фонарь. Рассеивающийся желтый конус брызнул в темноту, и ребята увидели мокрые каменные своды, которые уступами уходили в черную, как тушь, воду. Потолок пещеры был совсем рядом — протяни руку и достанешь.