Про енотиков и не только про них - Фаминский Дмитрий Григорьевич. Страница 7

В тот день они вернулись домой довольные, что дедушка оказал собаке первую помощь, но всё же немного встревоженные. Они всё приставали к старому леснику с вопросами, что у собаки за болезнь, поправится ли старый пёс, достаточно ли проведённого лечения. Тимофей Иванович терпеливо объяснял внукам, что у пса серьёзная рана, полученная либо от какого-нибудь хищника, либо в результате неосторожного соприкосновения с острым сучком или браконьерской снастью. Он уверял внучат, что сделал все необходимые процедуры – промыл рану и ввёл антибиотик, и теперь остаётся лишь надеяться, что пёс победит болезнь. Он пообещал внукам, что ещё несколько раз сходит с ними в лес и доведёт лечение до конца.

На следующий день они отправились к пёсьей норе, и снова Тимофей Иванович промыл рану и сделал собаке укол. Животное, казалось, и не изменяло положения тела по сравнению со вчерашним днем, нос был по прежнему сухим, а печальные глаза практически полностью прикрыты веками. Узнав пришедших, он только слабо вильнул хвостом, и только-то. Кость лежала нетронутой. Старый егерь послал внучат принести воды, объяснив, что животным и человеку всегда, как бы больны и немощны они не были нужна вода. Хорошо, что у них нашёлся старый котелок, и через несколько минут около больного животного появилась вода. К удивлению ребят, он начал жадно пить и выпил всё до последней капли. Они принесли ещё. Когда Миша и Мариша бегали к речке, их сопровождали енотики. Зверята как бы хотели спросить, что делает этот большой человек с их учителем Ухо-шарф, но вынуждены были довольствоваться лишь объяснениями Дуклы. Когда пёс напился, Тимофей Иванович поторопил внуков в обратный путь, пора было домой, да и утомлять больную собаку не стоило.

На следующий день егерь продолжил лечение, а внучата помогали ему и перенимали опыт.

В болезни наступил перелом. Ухо-шарф стал подниматься сначала на передние лапы, а потом смог встать и на все четыре. Он съел кость и получил взамен новую. Нос собаки стал, как и полагается, влажным и холодным. Но больше всего ребят поразили его глаза. Они раскрылись в полную величину, смотрели с поразительным умом и вниманием. Нижние веки были сильно оттянуты вниз, и на породистой переносице не хватало теперь только очков. Пёс сделал несколько шагов в сторону ребят и снова сел. Он был ещё очень слаб. Миша подошёл и, присев на корточки, положил его огромную голову к себе на колени: «Какая тяжёлая! А уши! Потрогай, Мариша!». Мариша гладила собаку по голове и приговаривала: «Красивый, умный!». Рядом вьюном вертелась Дукла. Она то заглядывала детям в глаза, то принюхивалась к огромному псу, то пихала своим длинным носом Мишу и Маришу под локоть. По дороге домой Тимофей Иванович объяснил внучатам, что молодая такса ревнует их к чужой собаке.

«А что значит ревновать?» – дети попросили объяснить непонятное слово. Старый егерь усмехнулся: «Ревность – это такое чувство, когда близкое тебе существо, которого ты любишь и которому уделяешь внимание, вдруг замечает, что ты испытываешь подобные чувства к другому!». «А почему же Дукла не ревнует нас к енотикам?». «Енотики – звери, а новый знакомый – собака!». Оставшуюся часть пути внуки обдумывали сказанное дедом. Дома они уделили Дукле повышенное внимание, долго чистили её и гладили, а потом накормили очень вкусным ужином и разрешили спать в сенях. Судя по её поведению, собачьи сомнения относительно любви к ней молодых хозяев рассеялись.

На следующий день Дукла сама потащила Мишу и Маришу в лес. Тимофей Иванович отпустил их одних, так как в его присутствии уже не было необходимости.

Дети ходили в лес к норе старого пса каждый день в течение недели. И с каждым днём его состояние улучшалось. Рана затягивалась на глазах, подтверждая справедливость поговорки «заживает, как на собаке». Пёс с удовольствием съедал приносимую детьми еду и сам бегал к реке пить. Он почти не хромал, и с удовольствием играл с Мишей и Маришей. Ухо-шарф оказался весёлым псом, несмотря на грустное выражение глаз и почтенный возраст. Тимофей Иванович считал, что собаке уже около девяти лет, а в таких вопросах старый егерь разбирался. Ребята назвали его Дружок, и он с удовольствием откликался на эту кличку. Откуда им было знать, что по-настоящему его зовут дядюшка Ухо-шарф. Но зверята не могли рассказать детям ни его историю, ни настоящую кличку, ведь природа не дала им возможности общаться при помощи слов. Но по глазам зверят, с уважением и любовью смотрящих на своего учителя, дети понимали, что он играет какую-то важную роль в зверином сообществе и пользуется непререкаемым авторитетом. Они отметили, что навестить его прибегали и прилетали почти все представители местной фауны. Один раз к норе прибежали несколько взрослых волков. Миша и Мариша очень испугались, но пёс сказал что-то серым пришельцам на своем языке, и они не тронули детей. Когда Миша и Мариша смотрели на благородную морду собаки, то вспоминали короткую статью из атласа, где было рассказано об этой породе. Но там было лишь сказано, что родом он из Англии и очень древнего происхождения. И дети уже в мыслях дорисовывали, как в результате каких-либо загадочных приключений пёс попал в этот лес и теперь живёт среди диких зверей романтической жизнью. Они, впрочем, были недалеки от истины. Приключений на долю пса выпало предостаточно. Он действительно родился в Англии от очень породистых родителей. Его купил один охотник и увёз к себе на ферму, где у него была целая стая охотничьих собак. Пёс вырос и превратился в красавца гончьего, чутью которого не было равных во всей округе. Хозяин очень любил его, а пёс отвечал взаимностью и был счастлив. Но неожиданно хозяин трагически погиб, не вернулся из дальней поездки. Псарню распродали, и пёс очутился у другого охотника. Но он не верил, что прежнего хозяина больше нет, и отправился на его поиски. Он скитался по городам и деревням, несколько раз оказывался под угрозой гибели от ловцов бродячих собак или зубов диких зверей. Но его спасали импозантный вид, природный ум и умение постоять за себя. Он успел поработать в полиции, где его заставляли искать наркотики, в цирке, где обучили различным аттракционам и фокусам, забавлявшим публику. Через четыре года скитаний он забрёл в портовый город и, подобранный каким-то матросом, ушёл в море на рыбацкой шхуне. Так он оказался на континенте и продолжил поиски. Ухо-шарф не отчаялся найти хозяина, его запах и облик он запомнил на всю жизнь, да это теперь и сделалось целью его жизни. Привыкший к доброму обхождению первого хозяина, он постепенно разочаровался в остальных людях, которые частенько били его, и даже стреляли по нему из ружья. Только дети, которых он очень любил, не вызывали в нём неприязни. Наоборот, он всегда играл с ними и старался помочь, но убегал прочь при виде взрослых. Пути его пролегали теперь больше не по городам и деревням, а по лесам и просёлочным дорогам, и общался он, преимущественно, с дикими зверями. Как он оказался в далёкой заснеженной России не известно. Да только осел он под старость в этом лесу, передавал свои богатые знания зверятам всех пород и мастей, и вспоминал хозяина, которого ещё надеялся найти, но теперь уже не искал, а просто ждал, надеясь на чудо.

Миша и Мариша хотели пригласить Дружка к себе в гости, даже принесли для этого ошейник и поводок, но он не пошёл. Когда они хотели надеть на него сворку, он так посмотрел на ребят, что они всё поняли по его глазам и спрятали поводок и ошейник в рюкзак. И больше никогда не приносили его в лес. Пёс благодарно лизнул им руки. Он также оценил их поступок. И они остались друзьями.

Вечером, за традиционной кружкой парного молока внуки признались дедушке и бабушке, что когда они приехали после моря с его аттракционами, шумными развлечениями, прогулками в горы и катанием под парусом в их деревеньку, то посчитали остаток лета безнадёжно испорченным. Скука, тусклый пейзаж, замедленный ритм жизни и ни одного игрового автомата. Но лес открыл им столько тайн, подарил такие впечатления, что они чувствуют себя сейчас самыми счастливыми, и теперь будут приезжать сюда при первой же возможности. «Мы никогда не думали, что простые вещи могут так радовать!» – подытожили они. «В простоте да красоте весь смысл! Надо только уметь увидеть!» – усмехнулся в усы старый егерь и потрепал сидящую у его ног Дуклу по голове.